Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– А я, стало быть, ширма. Вывеска, – вздохнул Пуль.
– Да, – кивнул Дэнсмен. – По сути, да. Но для меня вы как были, так и останетесь «мистером Пулем».
Часть дальней стены исчезла, как не бывало. Вместе с ней исчезли полдюжины посетителей за соседними столиками, а вместе с ними…
Вместе с ними исчез ни много ни мало весь горизонт Нью-Йорк Сити за стеклом огромной витрины с рекламой бара.
– Что с вами? – забеспокоился Дэнсмен, отметив, как Пуль изменился в лице.
– Оглянись вокруг, – разом охрипнув, прошептал тот. – Перемен не замечаешь?
– Нет, – растерянно ответил Дэнсмен, оглядевшись по сторонам. – Каких перемен?
– Горизонт за окном видишь?
– Вижу, конечно. Как всегда, дымкой окутан, огни мерцают…
– Теперь все ясно, – подытожил Пуль, поднимаясь на ноги.
Он оказался прав: каждое из заклеенных отверстий порождало исчезновение какого-либо объекта, какой-либо части окружавшего его мира.
– До встречи, Дэнсмен, – сказал он. – Мне нужно вернуться домой, продолжить кое-какую работу. Всего хорошего.
Выйдя из бара на улицу, Пуль бросил взгляд вправо, влево…
Ни единого кеба!
«И кебы тоже? – подумал Пуль. – Интересно, что я еще закрасил? Проституток? Цветы? Тюрьмы?»
Ага, вон, на стоянке у бара – пиромобиль Дэнсмена.
«Возьму его, – решил Пуль. – Из мира Дэнсмена кебы никуда не делись, так что домой доберется. К тому же машина все равно принадлежит компании: вот, у меня и копия ключа при себе».
Подняв пиромобиль в воздух, он взял курс к дому.
Нью-Йорк Сити на место не возвращался. Справа и слева мелькали машины, здания, улицы, припозднившиеся пешеходы… а посредине – ничего. Пустота.
«И как же туда лететь? – в недоумении подумал Пуль. – Чего доброго, сам исчезну… хотя с чего бы? Э-э, была не была!»
Рассудив так, он решительно направил пиромобиль в пустоту, смоля сигарету за сигаретой, покружил над бездной минут около десяти… и тут в пустоте без единого звука снова возник Нью-Йорк.
Теперь можно и на посадку…
Погасив сигарету – какое бессмысленное расточительство! – Пуль полным ходом погнал пиромобиль к дому.
«Если наклеить поперек узенькую непрозрачную полоску, – размышлял он, отпирая входную дверь квартиры, – можно…»
Однако, переступив порог, он разом забыл о дальнейших планах. В его кресле посреди гостиной сидела, смотрела по телевизору очередного «капитана Кирка»…
– Сара? – изрядно раздраженный, прорычал Пуль.
Сара с неожиданной для собственной пышности форм грацией поднялась на ноги.
– В клинике вас не оказалось, и я поехала к вам. Ключ вы мне сами дали еще в марте, а после того ужасного спора он так и лежал у меня. Ох, а вид-то, вид у вас!.. – воскликнула она, подойдя ближе и с тревогой взглянув в лицо Пуля. – Травмы? Боли так беспокоят?
– Нет, боли тут ни при чем.
Сняв пальто, галстук, рубашку и, наконец, грудную панель, Пуль опустился на колени и принялся надевать перчатки для работы с прецизионным инструментом, однако, слегка замешкавшись, поднял взгляд.
– Как оказалось, я – электрический муравей, – сообщил он. – Что, если вдуматься, открывает передо мной определенные возможности. С ними я и хочу разобраться.
Стоило ему шевельнуть пальцами, микроотвертка на дальнем конце левого робоманипулятора, «уолдо», под объективами увеличительной системы пришла в движение.
– Можешь остаться и поглядеть, если желание есть, – бросил Пуль Саре.
Она негромко всхлипнула.
– Что там с тобой? – в ярости зарычал Пуль, не отводя глаз от экрана.
– Как… как грустно все это… Вы были таким хорошим начальником для всех нас, для всего «Три-Плана»! Мы вас так уважали… а теперь… теперь все изменилось…
Вдоль верхней и нижней кромки лавсановой ленты тянулись поля – сплошные, без перфорации. Отрезав от края ленты узенькую горизонтальную полоску, Пуль перевел дух, сосредоточился и рассек ленту поперек, на расстоянии четырех часов от считывающей головки. Затем он, повернув отрезанную полоску под нужным углом к головке, соединил ею края разреза при помощи микроскопического паяльника и вернул ленту в прежнее положение. По сути, в токе его реальности образовался пробел протяженностью минут около двадцати, и начаться эти двадцать минут, согласно расчетам Пуля, должны были вскоре после полуночи.
– Это вы… сам себя чините? – робко, с запинкой пролепетала Сара.
– Это я освобождаюсь от рабства, – проворчал Пуль.
Идей у него имелось немало, около полудюжины, но для начала следовало проверить собственные предположения. Нет перфорации – нет внешних раздражителей, а в таком случае полное исчезновение ленты…
– Ну и лицо у вас, – испуганно прошептала Сара, сгребая в охапку пальто, сумочку и свернутый в трубку аудиовидеожурнал. – Пойду я, пожалуй… вижу ведь: не ко времени заявилась.
– Постой, – велел Пуль, натянув рубашку. – Посмотрим теперь «капитана Кирка». Помнишь, когда-то, многие годы назад, каналов на телевидении было не то двадцать, не то вообще двадцать два? До того, как правительство прикрыло все независимые?
Сара кивнула.
– Что получится, если электронно-лучевая трубка телевизора отобразит все каналы в один и тот же момент? Сумеем ли мы разобрать хоть что-нибудь в такой мешанине?
– По-моему, вряд ли.
– Но может, привыкнем со временем? Привыкнем, научимся самостоятельно отсеивать хлам, вычленяя то, что хотели бы видеть? Какие возможности, а? Подумай: если наш мозг сумеет управиться с двадцатью картинками разом, сколько же знаний воспримет он в этот момент! Вот интересно: если мозг, мозг человека…
Но тут Пуль осекся, задумался.
– Нет, – решил он, – человеческому мозгу такое не под силу, а вот квазиорганический мозг, предположительно, мог бы справиться.
– То есть такой, как у вас? – уточнила Сара.
– Именно, – подтвердил Пуль.
Вдвоем досмотрев «капитана Кирка» до конца, они отправились в постель, однако Пуль даже не думал о сне. Опершись спиной о подушки, он курил, хмурился, размышлял, а Сара, устроившаяся рядом, беспокойно ворочалась, не понимая, почему Пуль не гасит свет.
Одиннадцать пятьдесят. Еще немного, и…
– Сара, – заговорил Пуль, – мне нужна твоя помощь. Совсем скоро, считаные минуты спустя, со мной произойдет нечто странное. Надолго не затянется, но все же присмотри за мной повнимательнее. Последи, не…
Не находя нужных слов, он неопределенно взмахнул рукой. Хотелось сказать: «Не исчезну ли я», – но от этого Пуль решил воздержаться.
– Словом, следи за любыми переменами. К примеру, не усну ли я, не начну ли вдруг чушь нести. Тебя я, конечно, трогать и не подумаю, однако на всякий случай вооружись. Не помешает. «Глушилка» против уличных грабителей у тебя с собой?
– В сумочке.
Вмиг позабыв о сне, Сара села, со страхом уставилась на Пуля; пухлые, смуглые, сплошь в веснушках, плечи ее заблестели в лучах потолочных ламп.
Пуль подал ей «глушилку» и принял прежнюю позу.
Внезапно все в комнате застыло, замерло без движения,
