Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Вот только теперь мне известно кое-что новенькое, – буркнул Пуль.
Интересно, а Дэнсмен, или Сара, или еще кто-нибудь на службе знает, кто он такой? Может, они – или кто-то из них – его и приобрели… а то и сконструировали?
«Подставное лицо, – подумал он, – вот кем я был все это время. А на самом деле никем и ничем в компании не управлял. Высота положения и так далее – всего лишь иллюзия, вложенная мне в голову при сборке… заодно с иллюзией, будто я человек. Живой человек».
– Перед отбытием на станцию техобслуживания будьте любезны заглянуть в регистратуру и оплатить счет, – сказал доктор.
– Какой еще счет, если у вас муравьев не лечат? – ядовито осведомился Пуль.
– Счет за услуги, оказанные до того, как мы выяснили суть дела, – пояснила одна из медсестер.
– А я-то при чем? Компании счет выставляйте, – в бессильной ярости огрызнулся Пуль, с невероятным трудом оторвав голову от подушки и сев.
Голова закружилась. Чертыхнувшись, Пуль не без опаски нащупал ступнями пол.
– Наконец-то, – проворчал он, кое-как утвердившись на ногах. – Наконец-то я уберусь отсюда. Спасибо. Спасибо за человеческое внимание.
– Всего хорошего, мистер Пуль… вернее сказать, просто Пуль, – откликнулся доктор.
С заменой руки на станции техобслуживания справились в два счета.
Прежде чем позволить техникам установить руку на место, Пуль долгое время разглядывал ее, любовался новой рукой, словно завороженный. Внешне она выглядела живой, органической – да, собственно, таковой и являлась на деле. Настоящие мускулы, покрытые настоящей кожей, настоящая кровь в капиллярах и венах… однако внутри поблескивали провода, управляющие контуры, микроскопические механизмы. Заглянув в глубину запястья, Пуль обнаружил под мускулатурой крохотные стабилизаторы напряжения, моторчики, многоступенчатые клапана… а стоила вся эта красота ни много ни мало сорок зелененьких. Недельное жалованье, судя по платежным ведомостям «Три-Плана»…
– Гарантия в стоимость входит? – спросил Пуль техников, подключающих «костяную» основу руки к плечевому суставу.
– Девяносто дней. И запчасти, и работа, – ответил один из техников. – Если, конечно, устройство не подвергалось нештатным нагрузкам либо умышленной порче.
– Расплывчато как-то, – заметил Пуль.
Техники, сплошь мужчины, смерили его пристальными, понимающими взглядами.
– За живого себя выдавали?
– По неведению, – уточнил Пуль.
– А теперь, значит, в курсе?
– Именно, – со вздохом подтвердил он.
– А знаете, почему прежде ни о чем не догадывались? Признаки-то имеются: щелчки, жужжание изнутри… но вы их не замечали, поскольку запрограммированы не замечать. Выяснить, кем вы созданы и для кого, будет не менее трудно.
– Раб. Механический раб, – пробормотал Пуль.
– Но жилось-то вам, надо сказать, неплохо.
– Да, жил я прекрасно, – согласился он, – но и работал как черт.
Уплатив в кассу сорок зелененьких, Пуль размял новые пальцы, опробовал их, подбирая со стола всевозможные мелочи вроде монет, и покинул станцию техобслуживания. Десять минут спустя общественный пиромобиль понес его к дому. День выдался не из легких.
Прибыв домой, в однокомнатную квартирку, он первым делом налил себе стопку «Джека Дэниэлса» – пурпурный ярлык, шестьдесят лет выдержки, – устроился в кресле и, попивая виски, устремил взгляд в единственное окно, в сторону здания по ту сторону улицы.
«Стоит ли появляться в конторе? – размышлял он. – Если да, зачем? Если нет, почему? Вот и выбирай… Господи Иисусе, узнать о себе такое! Узнать, что ты – урод, неживая машина, притворяющаяся человеком!»
Сказать по правде, он по-прежнему чувствовал себя вполне живым, настоящим, но… но относился к себе совершенно не так, как раньше. Мало этого, совершенно иначе воспринимал он теперь и Дэнсмена с Сарой, и всех работников «Три-Плана» вообще.
«Пожалуй, мне бы лучше всего покончить с собой, – подумал он, – но ведь программа, наверное, не позволит: это же какой убыток владельцу! Нет, от подобных убытков он наверняка застраховался».
Программа… а если вдуматься, что такое программа? Матрица где-то внутри. Решетка, отсекающая от определенных мыслей и действий и принуждающая к другим. К дозволенным.
«Таким образом, я не волен в своих поступках. Как и раньше… но теперь знаю об этом. Знаю, вот в чем вся разница!»
Переключив окно в непрозрачный режим, Пуль зажег свет и принялся аккуратно, предмет за предметом, избавляться от одежды. На станции техобслуживания он следил за работой техников, ставивших на место новую руку, самым внимательным образом и теперь прекрасно представлял себе, как устроено его тело. Две большие панели на бедрах… их техникам пришлось снять, чтобы проверить электронику…
«Если мной управляет программа, программная матрица, скорее всего, находится именно там», – решил Пуль.
Однако хитросплетение управляющих контуров поставило его в тупик.
«Да, без помощи тут не обойтись, – понял он. – Так-так… какой там код надо набирать для связи с вычислителем класса ВВВ, выполняющим для нас расчеты?»
Придвинув к себе видеофон, он набрал номер стационарного вычислителя, расположенного в Бойсе, штат Айдахо.
– Согласно установленному тарифу, – зазвучал механический голос в наушнике, – машинное время данного вычислителя стоит пять зелененьких в минуту. Будьте добры поднести к экрану мастеркредитчарджкарту для списания средств.
Пуль послушно повернул прямоугольничек карты лицевой стороной к экрану.
– Соединение с вычислителем произойдет после гудка, – продолжил механический голос. – Задавайте вопрос как можно скорее. Учтите: ответ поступит в течение микросекунд, тогда как ваш вопрос…
Тут Пуль до отказа убавил звук, но как только на экране возник символ речевого ввода, поспешно вывернул громкость на полную. В данный момент вычислитель обернулся гигантским ухом, внимательно слушающим вопрос Пуля заодно еще с пятьюдесятью тысячами вопросов изо всех уголков Терры.
– Осмотри меня визуально и ответь, где расположен программный механизм, управляющий моими мыслями и поступками, – велел Пуль и замер в ожидании.
Ухо на экране видеофона сменилось исполинским фасетчатым глазом – подвижным, взирающим прямо на Пуля. Отойдя на середину единственной комнаты, Пуль выпрямился, повернулся к экрану лицом, затем спиной.
– Снимите грудную панель, – заговорил вычислитель. – Нажмите на грудинную кость, ослабьте давление, и панель высвободится из гнезда.
Пуль так и сделал. Действительно, часть груди вывалилась наружу, и Пуль, одолевая головокружение, опустил ее на пол.
– Блоки управления вижу, – констатировал вычислитель, – но не могу определить, который…
Умолкнув, машина еще раз оглядела Пуля с головы до ног.
– Вижу рулон перфоленты, расположенный над приводом сердца. Вам он виден?
Пуль, изогнув шею, заглянул себе в грудь. Действительно, внутри, над самым сердцем, обнаружился рулон перфоленты.
– Сейчас я должен отключиться, – сообщил вычислитель, – а изучив имеющиеся в моем распоряжении данные, свяжусь с вами снова и дам ответ. Всего хорошего.
Экран видеофона угас.
«Выдернуть из груди эту ленту, и дело с концом, – рассудил Пуль. – Пара катушек не больше ниточных – вон подающая, вон намоточная плюс считывающая
