Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Инопланетники не слишком-то высоко ценят человеческую жизнь, – задумчиво проговорил Тинбейн, вспомнив, сколько народу погибло в пламени дюз взлетевшего корабля.
Что ж, хорошо. Допустим, к массовому душегубству инопланетникам не привыкать, но смертоносный пинбольный стол… Зачем? К чему подобные изыски? Очевидно, стол нужен для чего-то еще. Для чего?
– Эта штуковина действует избирательно, – рассудил Тинбейн вслух. – Ликвидирует только одного игрока.
– Ликвидирует всех игроков одного за другим, – поправил его техник.
– Но кто в нее станет играть после первого несчастного случая? – парировал Тинбейн.
– Уверяю вас, желающие найдутся. Каждый знает, что инопланетники сожгут все и вся, стоит только на горизонте показаться полиции, однако народ все равно валит в казино толпами, – напомнил ему техник. – Азартные игры затягивают почище наркотиков, и люди определенного склада играют, невзирая на риск. Про русскую рулетку вы, полагаю, слышали?
Вместо ответа Тинбейн запустил второй из стальных шариков и замер, наблюдая, как он, огибая преграды, катится к игрушечной деревушке. Этому удалось, миновав гряду холмов, вплотную приблизиться к домику на окраине поселения.
«Может, я и сумею покончить с ней, прежде чем она покончит со мной. Посмотрим еще, кто кого», – хищно подумал он.
Шарик, легко сровняв с землей крохотный домик, покатился дальше. Сердце Тинбейна затрепетало от странного, непривычного возбуждения. Совсем небольшой с человеческой точки зрения, стальной шарик возвышался горой над любым зданием, любой постройкой…
…За исключением катапульты в самой середине деревни. На глазах охваченного азартом Тинбейна шарик подкатился угрожающе близко к основанию катапульты, но, отскочив рикошетом от стенки большого общественного здания, покатил дальше и вслед за первым исчез в щели дрейна.
Тинбейн, не мешкая ни секунды, до отказа оттянул плунжер и запустил в поле третий шарик.
– А ставки-то, ставки как высоки, – негромко заметил техник. – Ваша жизнь против жизни машины… необычайный, должно быть, соблазн для людей определенного склада.
– По-моему, мне удастся покончить с катапультой, прежде чем автомат завершит постройку, – отрезал Тинбейн.
– Возможно. Но может, и нет.
– Шарик с каждым разом все ближе к цели.
– Так ведь катапульте и нужен один из этих стальных шариков, – посерьезнев, напомнил техник. – Заряжать ее больше нечем, а вы с каждым пуском повышаете вероятность того, что она употребит шарик по назначению. По сути, играете ей на руку. Идете у нее на поводу. Поймите, без вас ей не прийти в действие: игрок для нее – отнюдь не только противник, но и ключевой участник процесса. Бросьте, Тинбейн. Кончайте игру.
– Вот разберусь с катапультой, тогда и закончу, – ответил тот.
Техник, сощурившись, смерил Тинбейна холодным взглядом.
– Разберетесь? Скорее сами же и погибнете. Возможно, затем инопланетники и создали эту машину. В отместку за наши рейды. Более вероятного объяснения я не…
– У вас еще квортер найдется? – перебил его Тинбейн.
В разгаре десятой партии оборонная стратегия машины вдруг изменилась самым неожиданным образом. Все попытки отвести шарик в сторону от макета деревни ни с того ни с сего прекратились.
Охваченный азартом, Тинбейн подобрался, подался вперед: стальной шарик впервые катился в самую середину инопланетной деревушки, прямиком к не уступавшей ему массивностью катапульте.
Очевидно, строительство катапульты подошло к концу.
– Тинбейн, – жестко заговорил лабораторный техник, – как старший по званию, приказываю прекратить игру.
– Любой ваш приказ ко мне должен быть отдан в письменном виде и завизирован служащим департамента в ранге не ниже инспектора, – возразил Тинбейн, однако игру, пусть нехотя, приостановил. – Нет, я могу с ней покончить, – задумчиво сказал он, – только не стоя тут, рядом. Встать нужно где-то подальше – так, чтобы она меня не достала.
«Точно! Там, где меня не видно и не взять на прицел», – сообразил он, заметив, что катапульта слегка повернулась на вертлюге.
Интересно, как же она наводится, как засекает цель? Визуально, при помощи оптической системы? А может, вовсе термотропична и чует тепло его тела?
В последнем случае обмануть ее и уберечься довольно просто: спираль накаливания, подвешенная где-нибудь в сторонке – и делу конец. А вот если катапульта ориентируется на какую-нибудь из волновых сигнатур мозга, улавливает мысленные эманации всех находящихся неподалеку… хотя исследователи из полицейской лаборатории должны бы об этом знать!
– Тропизм у нее какой? На что наводится? – спросил Тинбейн.
– Во время исследований механизма наводки еще не существовало, – развел руками техник. – Несомненно, его сборка выполняется прямо сейчас, по завершении работы над орудием.
– Надеюсь, она не умеет улавливать волновые сигнатуры мозга, – задумчиво проговорил Тинбейн.
«В противном случае, – подумал он, – записать сигнатуру проще простого, и тогда катапульта запомнит противника. Запомнит на случай будущих столкновений».
Почему-то эта мысль пугала куда сильнее немедленной, непосредственной угрозы для жизни.
– Договоримся так, – сказал техник. – Продолжайте играть, пока она не выстрелит по вам в первый раз, а там отскочите в сторонку и позвольте нам разобрать автомат к дьяволу. Вопрос тропизма нужно разъяснить во что бы то ни стало: тот же принцип может всплыть еще где-либо, в более сложной конструкции. Согласны? Конечно, для вас это очевидный риск, но, я уверен, первый шарик окажется пристрелочным, подготовкой к следующему, точному выстрелу… а второго выстрела мы не допустим.
Стоит ли посвящать техника в свои страхи?
– Я одного опасаюсь, – признался Тинбейн. – Как бы этот автомат не запомнил конкретно меня… на будущее.
– Бог с вами, какое будущее?! Считайте, будущего у него нет. Один выстрел, и мы разберем его до детальки.
– Что ж, ладно. Договорились, – нехотя согласился Тинбейн.
«Возможно, я уже переступил черту, – подумал он про себя. – Возможно, он с самого начала был прав: не стоило это затевать».
Следующий стальной шарик разминулся с катапультой не более чем на малую долю дюйма, однако Тинбейна заставила понервничать вовсе не такая близость опасности, а молниеносная, едва заметная попытка катапульты подхватить катящийся мимо шарик. Движение… настолько быстрое, что Тинбейн легко мог бы проглядеть его вовсе…
– К шарику тянется, – прокомментировал техник, тоже заметивший поползновения катапульты. – Разделаться с вами думает.
Что ж, следующий – а для него, вполне возможно, последний – шарик…
Тинбейн неуверенно, нехотя потянулся к рукоятке плунжера.
– Ладно, черт с ним, с уговором. Довольно, – взволнованно зачастил техник. – Кончайте игру. Разберем автомат немедленно.
– Нет. Как бы там ни было, с тропизмом надо разобраться, – возразил Тинбейн, нажимая на плунжер.
Внезапно показавшийся Тинбейну громадным, твердым, неподъемно тяжелым, стальной шарик покатился прямиком к поджидавшей его катапульте: на сей раз каждый холмик, каждый контур рельефа не препятствовал – направлял снаряд в самую
