Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
Нет уж, увольте. Как говорится, живи сам и не мешай жить другим. Возможно, их цикл размножения еще замедлится. Возможно, миновав период ураганного бинарного деления, они приспособятся к терранской среде и стабилизируются, а после этого о них с чистой совестью можно будет забыть.
В конце концов, их можно вообще спустить в люк мусоросжигателя на кухне собственного комкварта!
Так Стаффорд и сделал…
…Но, очевидно, один из шариков все-таки проглядел. Наверное, он, круглый и гладкий, просто скатился с туалетного столика и обнаружился только спустя два дня под кроватью в компании еще пятнадцати таких же. Пришлось предпринять вторую попытку избавиться от всех шариков до единого, однако один опять каким-то образом уцелел, и на следующий день Стаффорд, отыскав новое гнездо, насчитал их уже два десятка.
Естественно, он принялся жевать их – в максимально возможных количествах и как можно быстрее. Пробовал также варить все, какие удавалось найти, в кипятке. Пробовал даже опрыскивать их специальной отравой от клопов с тараканами.
К концу недели в его спальне скопилось ни много ни мало 15 832 шарика «жвачки». Уничтожать их, разжевывая, опрыскивая отравой, варя в кипятке, возможным более не представлялось – за непрактичностью означенных методов.
К концу месяца, хотя специально заказанный мусоровоз и вывез их полный кузов, количество шариков в распоряжении Стаффорда, согласно подсчетам, достигло двух миллионов.
Спустя еще десять дней Стаффорд, смирившись с неизбежным, позвонил в ФБР из видеофонной будки на углу. Увы, к тому времени ответить на звонок там уже не могли.
Вспомнить все
Проснувшись, он снова затосковал о Марсе.
«Марсианские долины, – подумал он. – Каково-то пройтись по ним, а?»
Странное дело: сна не осталось ни в одном глазу, однако грезы, тоска по Марсу, с каждой секундой делались ярче и ярче, крепли, набирали силу. Казалось, он со всех сторон окружен атмосферой иной планеты – планеты, которую видят воочию лишь правительственные уполномоченные да чиновники высших рангов, а мелкой сошке, ничтожным канцеляристам…
Ничтожным канцеляристам вроде него остается только мечтать о ней.
– Ты встаешь, или как? – с обычными нотками лютого раздражения промычала в полусне его жена, Кирстен. – Если да, нажми кнопку «ГОРЯЧИЙ КОФЕ» на этой клятой плите.
– О'кей, – ответил Дуглас Куэйл.
Босиком прошлепав из спальни комкварта в кухню, он послушно нажал кнопку «ГОРЯЧИЙ КОФЕ», уселся за стол и извлек из кармана крошечную желтую жестянку нюхательного табаку «Дин Свифт». Резкий, глубокий вдох – и ароматная, крепкая, отдающая гелиотропом смесь «Бо Нэш» от «Настоятеля Свифта» обожгла ноздри, нёбо, однако Куэйл втянул щепотку и во вторую ноздрю. Табак бодрил, прогонял остатки сна, придавал ночным грезам, случайным прихотям некое подобие рациональности.
«Поеду, – пообещал Куэйл сам себе. – Прежде чем умереть, непременно полюбуюсь на Марс».
Разумеется, слетать на Марс он не мог и понимал это даже во сне. Однако дневной свет, обычная утренняя возня жены, усевшейся к зеркалу в спальне с расческой в руке – все вокруг словно бы сговорилось прямо с утра напомнить Куэйлу, кто он такой.
«Ничтожный канцелярист на грошовом жалованье», – с горечью подумал Куэйл.
Об этом обстоятельстве Кирстен напоминала ему по меньшей мере раз в день, и Куэйл ни в чем не винил ее – ведь женам и полагается спускать мужей с небес на землю…
«С небес на землю», – повторил про себя Куэйл и невольно прыснул от смеха: фигура речи, а как замечательно к случаю подошла!
– Чего это ты тут расхихикался? – проворчала жена, вихрем ворвавшись на кухню в длинном, до самого пола, ядовито-розовом домашнем халате. – Опять мечтаешь небось? Вечно в мечтах…
– Это точно, – согласился Куэйл и устремил взгляд за окно.
Машины на воздушной подушке, транспортно-пешеходные желоба, толпы крохотных человечков, энергично спешащих на службу… Еще немного, и он сам, как всегда, окажется среди них.
– Небось о бабе какой, – мрачно, грозно буркнула Кирстен.
– Вовсе нет, – как ни в чем не бывало откликнулся Куэйл. – О боге. О боге войны. О его великолепных кратерах, о всевозможной растительной жизни, угнездившейся в их глубине…
– Послушай, – с жаром, словно забыв об обычной резкости, заговорила Кирстен, присев рядом на корточки, – ведь дно океана – нашего океана, намного, бесконечно прекраснее! Это же всем известно, и тебе тоже. Возьми напрокат по комплекту искусственных жабр для нас обоих, оформи неделю отпуска, отдохнем на одном из подводных курортов, что работают круглый год, и вдобавок… Э-э, да ты совсем меня не слушаешь, – оборвав фразу на полуслове, проворчала она, – а зря. Прямо под боком есть кое-что куда лучше твоей блажи, Марса твоего разлюбезного, а ты даже слушать меня не желаешь!
С каждым словом голос жены звучал все громче, визгливее.
– Нет, Дуг, ты, ей-богу, неисправим! Что ж тебя дальше-то ждет?
– Как «что»? На службу пойду, – ответил Куэйл, разом забыв о завтраке, и поднялся из-за стола. – Что еще меня может ждать дальше…
– Вижу, с тобой дела все хуже и хуже, – сверля мужа взглядом, заметила Кирстен. – Хуже и хуже день ото дня. Чем же закончится эта одержимость? Куда заведет?
– На Марс, – отрезал Куэйл и полез в платяной шкаф за свежей рубашкой.
Пора. Пора собираться на службу…
Покинув кабину такси, Дуглас Куэйл неторопливо миновал три весьма оживленных пешеходных желоба и подошел к современному, симпатичному, уютному с виду подъезду. Здесь он остановился, задерживая утренний поток прохожих, и настороженно прочел переливавшуюся всеми цветами неоновых ламп вывеску над дверьми. Сколько раз он разглядывал эту вывеску раньше… но подойти так близко до сих пор не решался. Сейчас все обстояло совсем не так. Сейчас он готовился к большему, к тому, что попросту не могло – рано ли, поздно – не произойти.
«ВОСПОМ, ИНКОРПОРЕЙТЕД»
Может, это и есть решение всех проблем? Конечно, иллюзия, не важно, насколько убедительная, остается не более чем иллюзией – по крайней мере, если судить объективно… но субъективно – совсем наоборот.
Кроме того, его уже ожидают. До назначенного времени не больше пяти минут.
Набрав полную грудь не слишком густого чикагского смога, Куэйл миновал разноцветное зарево дверного проема и подошел к секретарской конторке.
– Доброго утра, мистер Куэйл, – любезно приветствовала его весьма симпатичная, подтянутая гологрудая блондинка за конторкой.
– Да, – откликнулся Куэйл, – я пришел навести
