Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
«Макет бесшумного пистолета ценой в посткред, – машинально отметил Макклейн. – Самая дорогая игрушка… остальное обходится намного дешевле».
Что еще? Радиопередатчик величиной с пилюлю, который агент может проглотить в случае провала… кодовый блокнот, поразительно похожий на настоящий… Да, вещицы во всех этих наборах изготовлены безукоризненно, по возможности – скопированы с оригинальных образцов, состоящих на вооружении армии Соединенных Штатов. А вот и прочие мелочи, сами по себе не обладающие никаким скрытым смыслом, однако прекрасно ложащиеся в основу воображаемого путешествия Куэйла, вполне соответствующие ложным воспоминаниям: половинка древней серебряной монеты в пятьдесят центов; полдюжины искаженных цитат из проповедей Джона Донна[37] на отдельных полупрозрачных клочках бумаги толщиной с папиросную; несколько картонных спичечных книжечек с эмблемами разных марсианских баров; ложка из нержавейки с гравировкой «СОБСТВЕННОСТЬ НАЦИОНАЛЬНОГО КИБУЦА КУПОЛОВ МАРСА»; моток провода для нелегальных подключений к линиям свя…
Селектор вновь зажужжал зуммером.
– Извините, что отвлекаю от дел, мистер Макклейн, но тут такое наружу вылезло… Пожалуй, без вашего присутствия не обойтись. Куэйл уже под наркозом, на наркидрин отреагировал штатно, на данный момент без сознания, вполне восприимчив, но…
– Сейчас буду.
Чуя неладное, Макклейн быстрым шагом вышел из кабинета и спустя пару минут ворвался в помещение процедурной.
Дуглас Куэйл, размеренно, неторопливо дыша, сомкнув веки, мирно лежал на санитарной кушетке. Казалось, присутствие рядом техников-лаборантов, а теперь и Макклейна он если и воспринимает, то крайне смутно.
– Что у вас тут? – раздраженно буркнул Макклейн. – Цепочку ложных воспоминаний некуда вставить? Возьмите да вычеркните две рабочие недели, и делу конец! Служит он канцеляристом в Эмиграционном Бюро Западного побережья – то есть в государственном учреждении, а стало быть, имеет полное право на ежегодный двухнедельный отпуск. Возможно, уже и брал его в этом году.
Подобные мелочи неизменно приводили Макклейна в бешенство… и, видимо, будут бесить до самой смерти.
– Проблема совсем не в том, – резко ответил Лёве. – Слушайте внимательно.
Шагнув к кушетке, он склонился над Куэйлом.
– Расскажите мистеру Макклейну все, что рассказали нам.
Веки распростертого навзничь клиента дрогнули, приподнялись. Казалось, устремленный в лицо Макклейна взгляд пронзает его насквозь: зеленовато-серые глаза Куэйла отвердели, блеснули холодным, неживым глянцем, будто пара слегка ноздреватых полудрагоценных камешков. Под таким взглядом Макклейну тут же сделалось неуютно – настолько, что по спине волной пробежал озноб.
– Чего вам еще? – сурово, отрывисто заговорил Куэйл. – Легенду мою вы раскусили. Убирайтесь отсюда, пока в клочья всех не порвал… особенно тебя, – добавил он, не сводя глаз с Макклейна. – Не сомневаюсь: контрразведывательной операцией руководишь ты.
– Как долго вы пробыли на Марсе? – спросил Лёве.
– Месяц, – проскрежетал Куэйл.
– С какой целью прибыли? – продолжил допрос Лёве.
Куэйл, скривив в легкой усмешке тонкие губы, смерил его долгим взглядом, и наконец с неприкрытой враждебностью, цедя сквозь зубы каждое слово, ответил:
– Как агент Интерплана. О чем я уже сообщил. Ты что, не пишешь все сказанное? Перемотай видеозвуковую ленту, прокрути боссу запись с самого начала, а от меня отвяжись.
С этим он опустил веки, ледяной блеск его глаз угас, и Макклейна тут же захлестнуло волной невероятного, ни с чем не сравнимого облегчения.
– Крепкий орешек нам подвернулся, мистер Макклейн, – вполголоса заметил Лёве.
– Ничего-ничего, вот мы удалим эту цепочку воспоминаний, сразу же станет как шелковый, – заверил его Макклейн и вновь обратился к Куэйлу: – Значит, вот почему вам так жутко хотелось на Марс?
– На Марс мне никогда не хотелось, – не поднимая век, возразил Куэйл. – Мне поручили… отправили на задание, а я – вот, попался. О да, признаться, без любопытства, конечно, не обошлось, но кому не было бы любопытно?..
Вновь подняв веки, он оглядел всех троих и остановил взгляд на Макклейне.
– Ну и мощная же «сыворотка правды» у вас, – задумчиво, будто бы про себя, проговорил он. – Вытаскивает из памяти даже то, о чем я совершенно не помню. Кстати, а Кирстен… интересно, а Кирстен в курсе? Ее-то роль какова? Наблюдательница от Интерплана, приглядывающая, чтоб я невзначай не вспомнил о… Тогда понятно, почему она вечно зубоскалит над моим желанием побывать там!
Легкая понимающая улыбка, мелькнувшая на его губах, тут же угасла.
– Прошу, мистер Куэйл, поверьте: мы наткнулись на это чисто случайно, – заверил его Макклейн. – В процессе работы мы…
– Верю, верю, – устало обмякнув – наркоз по-прежнему все глубже и глубже увлекал его в сон, пробормотал Куэйл. – О каких там полетах я говорил? На Марс? Дьявол, не помню… знаю, что очень хотел побывать там, этого всякому хочется, но я… обычный канцелярист… ничтожество…
На этом его голос утих.
– Ему, – выпрямившись, объяснил начальнику Лёве, – возжелалось имплантировать ложные воспоминания, совпадающие с настоящими. И ложный повод для путешествия с настоящим тоже совпал. Врать он под такой дозой наркидрина не в состоянии, путешествие на Марс помнит живо, отчетливо… по крайней мере, сейчас, а без наркоза, очевидно, не вспомнит о нем вообще. Сознательные воспоминания о задании, скорее всего, стерты в военных исследовательских лабораториях, и известно ему только то, что полет на Марс в статусе секретного агента многое для него значит. Очевидно, он в самом деле мечтал о Марсе всю жизнь, и вот этого – не воспоминаний, мечты, которая, вне всяких сомнений, и подтолкнула его добровольно взяться за данное поручение – военные стереть не смогли.
– Что делать будем? – спросил Макклейна второй лаборант, Килер. – Прививать комплекс ложных воспоминаний поверх подлинных? Так ведь это неизвестно чем кончится: возможно, он вспомнит что-то о настоящем полете, и путаница приведет к серьезным расстройствам психики. В таком случае ему придется одновременно держать в уме две прямо противоположные предпосылки. Что он побывал на Марсе, но в то же время в жизни там не был. Что он настоящий агент Интерплана, но в то же время нет, все это выдумки… По-моему, его следует вывести из наркоза безо всяких внедрений фальшивой памяти и спровадить отсюда как можно скорее: больно уж дело скользкое.
– Согласен, – поддержал лаборанта Макклейн, но тут ему пришло в голову еще кое-что. – Кстати, а вы можете спрогнозировать, что он вспомнит, очнувшись от наркоза?
– Точно сказать невозможно, – ответил Лёве. – Вполне вероятно, сохранит кое-какие смутные, разрозненные воспоминания о подлинном путешествии. И, вполне вероятно, начнет всерьез сомневаться в их достоверности – полагаю, решит, что мы с внедрением напортачили. Да, и визит к нам он, безусловно,
