Свет над океаном - Евгений Закладный
И вдруг — снова невесомость!
Ещё не открыв глаза, не глядя на приборы, Джон понял: горючего больше нет. Тень советского спутника занимает теперь весь экран.
Джон съёжился в кресле, втянул голову в плечи — сейчас…
Нет, он никогда не был трусом! Но одно дело — смотреть в глаза смерти, другое — с секунды на секунду ожидать её с завязанными глазами.
— Алло, Саммерс, оглохли вы, что ли? Примите радиограмму! Кажется, они хотят говорить с нами… Или вы забыли, что внешняя связь находится в вашем ведении?
Голос пилота встряхнул Саммерса. Он торопливо перевёл рычажок настройки на внешнюю связь и тотчас услышал конец фразы:
— …помощи. Сообщите, если имеете такую возможность.
Джон выпрямился.
Фишберг, вы слышите? Они просят нас о какой-то помощи!
— Чушь порете! Чем мы можем им помочь? Хитрят, надеются взять голыми руками… А впрочем, вступайте в переговоры — нам уже не уйти. Только не сваляйте дурака, будьте осторожны. Переключите шлемофон на динамики.
Закусив губу, Саммерс дрожащими пальцами снова переводит настройку. Теперь остаётся только одно: тянуть время, хитрить, изворачиваться. Нужно во что бы то ни стало постараться убедить их, будто снаряд «выпал» из брюха «Игрек-2» без их ведома, будто программа была заложена ещё на планете, а в космос их отправили силой… Да мало ли что можно наплести? Конечно, разобравшись в программе машины, они быстро поймут всё. Значит, нужно уничтожить машину… Вместе с базой? Вместе с… пилотом? Да, иного выхода нет: Саммерс должен организовать взрыв, как только ИРД поднесёт его к советскому спутнику…
Страшные мысли, будто играя в чехарду, принялись обгонять одна другую, кувыркаться в мозгу — прошлое, настоящее, будущее то и дело менялись местами: «А, дьявол, кто тебя просил швырять эту бомбу? Нужно было десять раз подумать, прежде чем давать в лапы этим реваншистам хоть какие-то возможности… Вот тебе и Фишберг — один из недобитков, таскающих гитлеровские кресты возле самого сердца… А как же всё это могло получиться? Советы спасли мир от коричневой чумы, а мы снова воскресили её. Конечно, Фишберг ни секунды не сомневался, что сама Судьба поставила его начальником Саммерса! Н-ну, ничего, это мы ещё посмотрим…»
Все эти мысли пронеслись в сознании Саммерса за считанные доли секунды, но принятое решение ободрило его, из пальцев ушла противная дрожь. Он знал, чувствовал, что ненавидит всем своим существом не Фишберга-человека, а Фишберга-фашиста и фашизм в его лице. Удастся ли только обмануть его бдительность? Что будет, если он сам пожелает отправиться на советский спутник, взорвёт базу?
Нет, Саммерс ещё поборется!
Стараясь говорить как можно спокойней, он послал в космос свою первую фразу.
Я — «Игрек-2», прошу повторить. Приём.
Те тотчас откликнулись:
— Говорит начальник девятого спутника. Прямое попадание метеорита, выведена из строяантеннадальней связи и отделение питающих батарей. Нуждаюсь в помощи. Есть ли у вас запасные части? Приём.
Вздох облегчения одновременно вырвался у Саммерса и Фишберга: значит, они ничего не видели, ничего не знают! Но видели другие люди, с других спутников-лабораторий… Кажется, их около сорока… Что же делать, что делать? Оказать им помощь, открыть глаза? Трудно придумать что-нибудь более глупое! Нет, нужно осуществить первый вариант: уйти к их спутнику и сигналом-импульсом взорвать «Игрек-2»! А там будет видно.
Приготовившись к катапультированию, Саммерс проверил герметичность скафандра, наличие горючего в баках ИРД. Потом отключил внешнюю связь, спросил вполголоса:
— Ваше мнение, шеф?
По тону Фишберга он понял, что тот скалит зубы:
— Помочь коллегам — наша святая обязанность… Слушайте меня, Джон. Сейчас я отправлюсь к ним и постараюсь сделать всё, чтобы у них не осталось уже никаких надежд на исправление повреждения. Потом вы…
Медлить было нельзя.
Оборвав провод связи, Саммерс снял предохранитель, отжал рукоятку катапульты и, выброшенный взрывом в космос, огляделся. Его отбросило на порядочное расстояние, вполне достаточное для осуществления принятого решения. Включив ИРД, он приблизился к советскому спутнику и, снова оглянувшись, нажал кнопку взрывного импульса. В ту же секунду «Игрек-2» превратился в огненный шар, стремительно увеличивающийся в диаметре…
Повернувшись к нему дюзами, Саммерс помчался к гондоле спутника, вокруг которой медленно вращалось кольцо лабораторий. Всё ближе, ближе… Успеет ли он уйти от взрывной волны?
Ушёл!
И вот уже навстречу ему распахивается люк воздушного тамбура. Едва Саммерс, выключив ИРД, ощутил под ногами прочную опору, прямо перед глазами вспыхнул восклицательный знак — «внимание!» Люк закрылся, мощные компрессоры принялись нагнетать воздух, стрелка барометра дрогнула, поползла вправо. Наконец давление снаружи и внутри скафандра сравнялось, и Саммерс откинул шлем.
Почти в ту же секунду распахнулся люк внутреннего отсека, за высоким коммингсом Джон увидел плотного седого человека с удивительно моложавым лицом и задумчивыми глазами. Эти внимательные, чуть сощуренные глаза быстро скользнули по лицу, по всей фигуре Саммерса, потом снова вернулись к лицу, задержались на губах, глазах… Сделав шаг вперёд, он протянул руку.
— Давайте знакомиться. Горов, Николай Иванович Горов. Начальник космической лаборатории и командир спутника.
Саммерс не без удивления отметил безукоризненное английское произношение Горова, пожал протянутую руку, не переставая в то же время думать о своих дрожащих пальцах. Он пытался выдавить улыбку.
— Джон Саммерс, штурман корабля «Игрек-2», — представился он по-русски.
— У вас произошло несчастье? Почему взорвалась база? — Горов упорно продолжал говорить по-английски, а на последнем слове сделал едва заметное ударение. — Как это случилось?
Саммерс пожал плечами — слишком энергично, слишком поспешно… Горов ещё раз внимательно посмотрел в его глаза, потом, словно приняв какое-то решение, опустил голову, жестом указал на люк.
— Прошу, — и когда Саммерс, низко согнувшись, переступил коммингс, добавил: — Мы надеемся получить от вас исчерпывающую информацию о положении на планете. Третьи сутки сидим без связи.
А Саммерс шёл и шёл по бесконечному круглому коридору, переставляя деревянные ноги, стараясь ни о чём не думать. Он решил, что прикинется больным, его оставят в покое, и тогда он постарается обдумать всё до мельчайших деталей… В двух-трёх шагах позади него шёл Горов — тоже молча, погруженный в какие-то свои мысли. Наконец Саммерс услышал: «Теперь направо» и, вздрогнув, остановился.
Лицом
