Марионетки - Татьяна Владимировна Корсакова
Было ли ему грустно в тот момент? Пожалуй, он чувствовал легкую досаду на самого себя. Добрый поступок усугубил его смертную тоску. Стеша уехала, увезла своего зверя, а у него оставались лишь марёвки и сказки. После того, как Марь уснула, он развлекал болотную мелюзгу сказками и лекциями по экономике, геополитике и биологии. Как ни странно, и лекции, и сказки марёвки слушали с одинаковым интересом, но больше всего им нравилось слушать «про котика…»
У Лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом…
Вот про этого котика!
Марионеточник сбился со счета, сколько раз декламировал несравненного Александра Сергеевича, пока в один неожиданно прекрасный момент сам не превратился в демиурга и почти божество.
– Ой, котик! – воскликнула девочка-марёвка и восторженно захлопала в ладоши.
– Какой котик? – рассеянно спросил Марионеточник. В этот момент он как раз размышлял над тем, что было бы неплохо научить марёвок читать.
За его спиной послышался грозный рык, тембром и мощью напоминающий селевой поток.
– Котик сейчас здесь? – спросил Марионеточник девочку.
– Прямо за тобой!
Он оборачивался неспешно и с достоинством. Чего бояться тому, кто и так уже всё потерял?
Котик и в самом деле оказался за его спиной! Рыжий, желтоглазый, клыкастый котик размером с доброго тигра. На шее у него болтался обрывок золотой цепи, которая, судя по всему, раньше висела на дубу зеленом. Марионеточник сощурился, выглядывая в тумане дуб, но так и не увидел. А творение его скуки и умственных забав с довольным урчанием ткнулось лбом в его плечо. Марёвки снова радостно захлопали в ладоши.
Отныне кот ходил за ним по пятам. Как долго всё это длилось, Марионеточник не мог сказать. В этом мире туманов и снов время перестало быть мерилом и ценностью. Именно по этой причине он иногда начинал жалеть о заключенном пари. Год в мире живых мог длиться бесконечно долго в мире Мари. Или завершиться с одним единственным вдохом. Беда в том, что он не знал правил, а будить ту, кто эти правила установила, было смертельно опасно.
Было и ещё кое-что смертельно опасное в этом мире. Вернее, в одном из множества миров.
К покосившемуся, прогнившему и покрывшемуся плесенью домику Марионеточника привели марёвки. Ему не нужно было спрашивать, кто хозяин этого похожего на разложившийся труп дома. Смрад, распространяющийся вокруг, был сродни боли, единственному оставленному в его распоряжение чувству. Рядом с домиком нашелся и дуб. Не зеленый, а черный, обвитый призрачной паутиной и некогда золотой, а теперь почерневшей, оскверненной от контакта с неживым цепью. Кот, которому Марионеточник так и не удосужился дать имя, зашипел и стремительно покрылся золотой чешуей. Такое не мог придумать ни он сам, ни Александр Сергеевич! Такое могло зародиться лишь в недрах Мари! Пожалуй, марёвки оказались правы: кот был порождением болота, но к жизни его призвал именно Марионеточник.
Из болотного домика, больше похожего на кокон какого-то огромного паука, вышел мертвец. О том, что некогда он был фон Лангером, говорили лишь полуистлевшие ошметки пальто и хищно поблескивающие стекла круглых очков.
– И ты здесь! – проскрежетал мертвец и осклабился.
– Ошибаешься, я не здесь! – Марионеточник почесал за ухом кота, кот оскалился, обнажая огромные клыки. – Я в другом, гораздо более приятном месте.
Его место было не таким уж и приятным, но ради красного словца можно было и соврать.
– А она с тобой? Моя маленькая фройляйн Стеша! – Оскал мертвеца сделался шире. В этот момент Марионеточник и осознал, для чего нужен кот.
Фон Лангер не умирал и не жил, гнил заживо, отравляя самим своим существованием этот мир, но, как и сам Марионеточник, он не забыл самое главное! Он не забыл Стешу! В той ярости, с которой это существо цеплялось за обрывки своих воспоминаний, крылась самая главная опасность. Если когда-нибудь сам Марионеточник найдет дорогу в мир живых, то что помешает сделать то же самое мертвецу?
– Где она?! – Мертвец кинулся вперед, распространяя вокруг себя черные споры морока, словно гигантский гриб-дождевик.
Кот зарычал, замахнулся лапой, вместе с остатками ветхого сукна срывая с костей мертвеца куски плоти. Мертвец взвыл, шарахнулся назад во тьму.
– Вот теперь это твоя работа, – сказал Марионеточник, поправляя золотую цепь на чешуйчатой шее кота. – Присматривай за ним. Не отходи от него ни на шаг! Защищай Стешу!
Это был не приказ, а просьба, которую безымянный кот выполнил с рвением молодого бойца. Наверное, по меркам болота, он был ещё котенком, но и у котят, и у лягушат, и у старых прожженных игроков должна быть своя цель!
– …Он как-то вырвался в наш мир, – сказала Вероника задумчиво. – Он вырвался, а кот отправился за ним.
– Так и есть. – Марионеточник кивнул.
– Боюсь, это моя вина. – Она поправила гребень в своих волосах. Его прощальный подарок, который, вероятно, однажды спас им всем жизнь. – Я открыла проход для Стеши. Мы вдвоем его открыли, – тут же поправила она себя. – Там такая силища, одна бы я не справилась.
– И? – Марионеточник приподнял бровь. В его истории были пробелы, заполнить которые могла сидящая напротив девочка.
– И на какое-то время там что-то нарушилось. Переход остался открыт. Думаю, именно по этой причине из болота удалось выбраться сначала Тринадцатому, а потом и фон Лангеру. Мы отключили сигнализацию, дядя Тоша, нарушили естественный ход вещей.
Это было похоже на правду. Он и сам думал о такой вероятности. Он даже попытался проверить свою догадку на практике, уже после того, как обнаружил побег фон Лангера. Безрезультатно! Если и существовала какая-то брешь между мирами, то она затянулась, как рана на шкуре вековой змеи. Он не успел вскочить в последний вагон. Или не захотел?
К тому моменту Марионеточника уже начали терзать некоторые сомнения. К тому моменту он уже видел пробелы в своем почти идеальном плане. Если он уйдет, то нарушит соглашение, отнимет у Мари единственную оставшуюся ей радость. Радость общения. Когда она снова проснется – а она непременно проснется! – и выяснит, что рядом нет никого, кроме марёвок и угарников, что даже её нерадивый и нелюбимый сын вылетел из своего огненного гнезда, как она поступит? Что сделает с теми, кто нарушил договор и злоупотребил её доверием? Марионеточник был уже достаточно стар и достаточно мудр, чтобы не бояться за себя, но по тем же причинам он продолжал бояться за своих девочек и тех, кто был им дорог.
– Я думаю, то есть, я почти уверена, что фон Лангер успел вскочить в последний вагон. – Вероника сейчас разговаривала не с ним, она разговаривала сама с собой, а он просто слушал и не мешал. – А Братан, следуя твоим инструкциям, отправился за ним.
Братан… Дети придумывают такие забавные имена своим зверям. Странно признавать, но у кота теперь новый хозяин. Кстати, вполне достойный, хоть и настроенный пока не слишком дружелюбно к хозяину бывшему.
– Без болотной воды они теряют свою силу, – продолжила Вероника. – И псы, и коты. Ты видел, какие они в этом мире, дядя Тоша!
Марионеточник кивнул. Он видел, и мог сопоставить размеры реальные с потенциальными. В этом мире его прекрасный
