Марионетки - Татьяна Владимировна Корсакова
– Я должна помочь своему псу. – сказала Стеша. Это была последняя попытка решить все миром перед тем, как причинить Стэфу боль. Она не хочет, но она должна.
– Стеша! – Стэф развернул её лицом к себе, встряхнул. – Мы сделаем это вместе. Ясно тебе?!
Он осунулся за те дни, что они не виделись. Во взгляде его была непоколебимая решимость сделать всё не вместе с ней, а за неё. Никто и никогда не защищал её с такой холодной яростью. Никто и никогда…
– Стёпочка, – сказала Стеша ласково.
Она возьмет взаймы у этой жизни всего три секунды. Она их заслужила и выстрадала. Других мгновений у неё, возможно, больше никогда не будет.
– Стеша, потом. – Голос Стэфа звучал ровно, но во взгляде его она видела боль. – Я знаю, что я не тот Степан. Но… потом.
– Сейчас. – Это было правильное решение. Возможно, самое правильное из всех, которые она принимала в своей жизни. – Ты тот Степан.
Он замер. И она тоже замерла, собирая в себе те крохи сил, что ещё оставались.
– Прости меня, пожалуйста.
Сила накапливалась в ней, как копится электрический заряд в дефибрилляторе. Для кого-то верная смерть, для кого-то последняя надежда.
– За что? – спросил Стэф растерянно.
– За это.
У неё получилось рассчитать заряд, может быть, потому что сил у неё оставалось совсем немного. Их хватило на то, чтобы невидимая волна отшвырнула от неё Стэфа, сшибла с ног и припечатала к земле.
– Прости, – повторила Стеша шепотом и бросилась в туман.
Глава 35
Наверное, романтик Гальяно сказал бы, что между ними проскочила искра. Но на самом деле в Стэфа врезалась молния. А показалось, что Камаз!
Его отшвырнуло от Стеши на несколько метров, протащило волоком, вспахивая землю, расшвыривая в стороны ошметки мха. Воздуха в легких совсем не осталось, и до того, как Стэф сумел сделать первый вдох, в нём жила твердая уверенность, что ему конец, что вот сейчас он умрет счастливыми дураком, познавшим дзен, но так и не сумевшим спасти свою женщину.
– Ты как? – Над ним кто-то склонился, потряс за плечо.
То ли от удара, то ли из-за тумана видел Стэф плохо. Да что там?! Дышал он тоже через раз! Голос принадлежал Веронике. Он был одновременно испуганный и сердитый.
– Я же сказала, чтобы не совался! Дурень!
– Там с ним Стеша. – Его собственный голос был похож на старческое сипение, но способность соображать и двигаться мало-помалу начала возвращаться. – И Зверёныш.
– Я уже поняла. – Вероника отступила на шаг и тут же растворилась в тумане. – Степан, тут кругом морок! Оставайся на месте! – Донеслось из тумана.
Встать сразу на ноги не получилось. Сразу получилось встать только на четвереньки. Голова кружилась, в ушах звенело, перед глазами плясали темные пятна, словно где-то поблизости от него взорвалась свето-шумовая граната. Стэф сцепил зубы, пережидая и звон, и тошноту. В лоб ему ткнулось что-то горячее и урчащее.
– Братан, и ты тут? – прохрипел он, открывая глаза.
Кот громко мяукнул в ответ, лизнул в щеку шершавым языком. В тумане его глазищи вспыхивали желтым.
– Уходи, – сказал Стэф и, опираясь на чахлую березку, встал на ноги.
Братан отпрыгнул в сторону, а потом куда-то вверх. Возможно, снова забрался на дерево. Стэф запоздало подумал, что морок, который кругом, может быть и на ветвях деревьев. Но ничего страшного не случилось, Братан не упал на землю замертво. Судя по доносящимся сверху звукам, он был здоров и энергичен.
К Стэфу тоже возвращались и силы, и энергия, и решимость. Впрочем, решимость его никогда не покидала, и предупреждением о том, что «морок тут кругом», его не остановить. Тем более что он видел это проклятый морок! Тонкие нити мерцали и вибрировали от капель осевшего на них тумана. Наверное, это было бы даже красиво, если бы не было так опасно.
Вперед Стэф шел, ориентируясь исключительно на звуки. Кто-то выл яростно и неистово. От этого воя паутина начинала не просто вибрировать, а сотрясаться. Фон Лангер! Ни одно живое существо не может издавать такие жуткие звуки.
Ему вторил другой, не менее яростный вой. Зверёныш! Может быть и потрепанный, но очевидно живой!
А девочки действовали в полном молчании, но со спецэффектами. Туман теперь вспарывали молнии, а в паутину врезались зеленые болотные огоньки. Полупрозрачные нити вспыхивали, скручивались и осыпались на землю черными маслянистыми хлопьями. Каким-то шестым чувством Стэф знал, что наступать на эти хлопья не следует. А ещё он знал, что оружие в борьбе с фон Лангером не поможет, но все равно на ходу проверял свой карабин.
На арене боевых действий он оказался всего через пару мгновений, хотя эти мгновения показались ему вечностью. Арена была освещена, как днем. В хороводе болотных огней не было места ни туману, ни жалким остаткам ночи. Противостоял свету лишь темный полог морока, исходящий от существа, весьма отдаленно похожего на человека. Марёвки не зря называли его мертвяком. Нельзя было придумать другого имени этой разлагающейся, сочащейся ненавистью и мраком твари.
Одного взгляда хватило, чтобы понять, что силы неравны. Кем бы раньше ни была эта нежить, сейчас она казалась не только бессмертной, но и непобедимой. Девочки не нападали, как показалось Стэфу вначале, они всего лишь сдерживали атаку.
В чешуйчатой броне болотного пса зияли оплавленные раны, из которых сочилась кровь. Стеша пыталась остановить кровотечение какими-то своими колдовскими силами. Стэф видел золотые сполохи между её ладонями и шкурой Зверёныша. Они были слабые, их было недостаточно. Да и сама Стеша едва держалась на ногах. Появление Стэфа она встретила одновременно радостным и раздраженным взглядом.
– Я же сказала не соваться! – Вероника даже оборачиваться в его сторону не стала. Веронике сейчас было не до него.
– Стёпочка! – сказала тварь и оскалилась. – Смотри, моя маленькая фройляйн, ты уже сеешь вокруг себя смерть! Мне пригодятся его силы!
Стэф выстрелил до того, как мертвец начал разевать пасть. Первая пуля прошила его насквозь, вторая влетела в пасть и там исчезла без следа, не причинив видимого вреда, не остановив ни на мгновение. Из пасти вырвался черный рой. Стэф продолжал стрелять, уже понимая тщетность своей затеи. Мертвое невозможно убить…
Вероника взмахнула рукой, мчащийся прямо на Стэфа рой вспыхнул, не долетев всего пару сантиметров. В воздухе разлился удушающий смрад.
– Ты тоже одна из них? – В голосе мертвеца послышалась тень восхищения. – Последняя в роду, надо полагать? Не знал о твоем существовании.
– Теперь знаешь! – огрызнулась Вероника, всматриваясь во что-то над головой мертвеца.
Мертвец принюхался, из его ноздрей выползли две черные струйки морока.
– Чую твою ведьмовскую кровь. Еще одна маленькая фройляйн, решившая, что ей можно становиться на моем пути, что ей по силам меня остановить. – Он расхохотался, и нити морока истерично завибрировали в такт этому сумасшедшему смеху.
– Пошел к черту, – сказала Вероника. В её голосе была испепеляющая ярость. В прямом смысле испепеляющая, потому что тянущиеся в сторону Стеши и Зверёныша щупальца вспыхнули и обуглились.
Смех мертвеца оборвался, а потом перешел в яростный вой. Голова его запрокинулась к небу, а из раззявленной пасти снова вырвался черный рой.
Стэф вскинул карабин, но выстрелил не он, выстрелил кто-то, стоящий за его спиной. Мертвеца отшвырнуло назад, прямо в раскинувшуюся за его спиной полупрозрачную
