Амулет мертвеца - Константин Чиганов
Открыл. Луна успела скрыться за облаком, и в темноте он пощупал крашеную холодную стену. Что-то покатилось по полу, зашебуршало, стукнуло. Нет, не на уровне пояса, все забыл, раньше выключатели делали высоко, да вот он.
Под потолком засветились несколько неоновых трубок, и первое что пришло в Лешину растрепанную сонную голову, фраза "мельница вприсядку пляшет, и крыльями кому-то машет". Потом он, атеист, вслух сказал:
— Божечка мой.
Школу явно не обделили наглядными пособиями. В застекленных шкафах били крыльями разноцветные птицы, драла подставку облезлая кошка, в банках на стеллажах подпрыгивало разнообразное мелкое зверье. В плоской витрине на стене трепыхались десятки бабочек и иных насекомых. К ногам Лешки подкатилась банка с чем-то прозрачным, наверное, формалином. Там вертелась здоровенная белая крыса, вполне живая с виду.
С облегчением он понял, что среди оживших наглядных пособий, а кем еще мог быть этот виварий, не было человеческого скелета, ужаса малолетних школьников.
К нему спланировала серая ворона, едва не задев крылом голову. Лешка покачнулся и выскочил прочь.
— Можешь понюхать. Чистый спирт! Нет, понюхай. — Лешка приоткрыл притертую пробку медицинского вида скляночки. Даша сморщила носик, да, спирт. И все же зеленоватый лягушонок в скляночке болтал лапками и разевал широкую пасть.
— Ты его не сам засунул туда? Зверство какое.
— Да говорю же, это наглядное пособие. Из кабинета. Я когда понял, унес его с собой. Там черт знает что творилось, серьезно. Боюсь только, теперь остались они без экспонатов. Не знаю, что и подумают.
— То есть ты всерьез думаешь, эта твоя штука их оживила?
— Ты много видел лягушек, живущих в медицинском спирте? Я дак только в анекдоте. А ему ничего. Похоже, он не совсем живой. Ну, как бы понарошку. Зомби-лягушка. Возьми банку, подержи. Сейчас я отойду, а ты смотри что будет. Несколько метров и…
Они шагали к раскопкам, отстав от группы, товарищи оставили их в покое, только парни поглядели не без ревности. Чего она в таком раздолбае нашла?
Сперва Даша решила, Лешка поехал как говорится, "с глузду". Но теперь, от запаха спирта, его рассказ не казался безумием. Животные не могут жить заспиртованными, это она из школьного курса биологии, хвала святым, помнила. Пятерка итоговая. И амфибии не могут.
Он отошел в сторону, широко шагая длинными ногами. Раз-два-три…
Лягушонок в склянке словно взорвался, мгновенно растекся бурым облачком, ни кожи, ни косточек, только взвесь в спиртовой могилке.
— Видишь? Видишь? Отнести от этого… не знаю, амулета на небольшое расстояние, и все, они превращаются в такую вот жижу. И больше не оживают. Всечто осталось — наверное, типа первоэлементов… как их, аминокислоты. Я не биолог. Тогда я ночью отнес амулет подальше, вернулся поглядеть. А там вот такая слизь вместо учебных, чтоб их, пособий. Весь кабинет угадили. Хорошо, эту баночку с собой взял и возле амулета держал. Все ж научный склад ума.
— Точно, — согласилась ошарашенная, чего уж там, Даша, — это ты верно придумал. Проверить надо было.
Леша улыбнулся удовлетворенно. Произвел на девушку впечатление, спору нет.
— Так что не бойся, нашествия лягушек-зомби не будет. И просто зомби не будет, если не найдется идиот потащить амулет на кладбище. Тогда, знаешь, может быть неприятно. Тем кто там лежит в первую очередь.
— Слушай, Леш, я просто не и знаю что сказать. Думаешь, откуда это?
— Вот не ведаю. Инопланетяне потеряли, кто-то подобрал? Или друиды местные выковали? Дьявольская штука, если подумать. Оживить, например, Гоголя, поговорить, а? Пусть второй том "Мертвых душ" заново напишет?
— У него голову из могилы украли, — рассеянно ответила Даша, — ну, так писали по крайней мере. Вряд ли без головы напишет… да что мы несем?
— Главное, никому пока ни слова. Ладно? Я понимаю, тебе…
— Женщина так обязательно растреплет? А уж блондинка тем более?
— Даш, ну я не в том смысле, ты не обижайся.
На самом деле она не обиделась. Про блондинок нелестное она и правда слышала нередко. Но теперь думала совсем о другом. Совершенно. И выдавать лешкину страшную тайну — и вправду страшную, не собиралась ни при каких обстоятельствах.
Глава 3. Два Дэ
Солнечный день может стать черным. Это правда.
Они собирались в Грузию, посмотреть на Тбилиси, потом заехать в Армению. Данил уже был в Тбилиси, в Армении нет. Так что впечатления были бы новыми для обоих.
Резные пещеры Гегарда, луч солнца на престоле подземной церкви. Странные звери, переплетающие долгие шеи на рельефах, не то быки, не то олени. И последний языческий солнечный храм Гарни, с темной античной колоннадой среди зеленых гор, и музей Параджанова, странный, диковатый, как сам несчастный художник.
Данил не расстраивался насчет Тбилиси. Говорил, наоборот, очень хорошо, у нее будет личный гид по древнему городу. Где лучшие хинкали, где музеи какие, как подняться в разрушенную крепость на горе. Покажет старые дома с милыми балкончиками. Кривую пьяную башню театра кукол с механическим театриком — жизнью человеческой. От ребенка до могилки. Отведет покататься на речном трамвайчике по Куре под страшно высокими скальными стенами с россыпью смелых домов наверху. Поглядеть снизу на покровителя Грузии, каменного короля Вахтанга, вечно сидящего на коне, охраняя свою столицу.
Могилу Грибоедова и его верной Нины посетить, в пещерке-склепе под церковью на горе, откуда весь сказочный город как на ладонях. Прочитать ее слова о муже, "но зачем пережила тебя любовь моя?" и поплакать немножко. Тбилиси умеет влюблять в себя безоглядно, да, теплый источник любви и доброты. Как сам Данил. Даша разглядывала фотографии в интернете, не удержалась. Представляла, как они гуляют рука об руку. На Данила заглядываются красавицы грузинки и армянки, завидуют, и пусть.
К тому же, почти всерьез говорил Данька, такой шикарной девушке как она, да еще натуральной блондинке, в Тбилиси обязательно нужен телохранитель. Похитят, увезут в горы, бамбия кергуду. Да и просто прохода не дадут, ты уж поверь. Там от красивых блондинок народ местный просто шалеет. Даша улыбалась, пугалась и верила.
Он умел ее убеждать в чем угодно.
Почти убедил поверить в русалок из Обводного канала. Печальные крылатые львы, вечно держащие Банковский мостик, у него по ночам оживали и хлопали крыльями, но улететь не могли, ведь мост упадет. Все душевно здоровые влюбленные гуляют по Дворцовой и по набережным вокруг Петропавловки — Данил тащил ее в проходные дворы Гороховой, сводившие с ума Раскольникова.
Бродить по крышам, ощущая, как прогибается под тонкими резиновыми подошвами ржавая кровельная жесть, теплая от солнца. Сидеть под
