Амулет мертвеца - Константин Чиганов
— Прости, протупил, — сказал Данил и положил талисман в карман, — я сберегу если что. Для тебя.
— Запасной выход? Чую, умереть спокойно мне тоже не дадут.
Индеец заметил медовым голосом:
— Сама подняла из могилы упыря, теперь не отвяжется.
Аренк нагнулся, оказалось, рядом с ним на полу стояла объемистая черная сумка. Достал и выложил перед честной компанией старинную с виду книгу в толстом буром переплете с бронзовыми уголками, со страницами чайного цвета. Осторожно открыл на заложенном отчего-то красной с черными каймами муаровой лентой ордена Святого Владимира месте.
Оттуда, с раскрашенной неведомым монашком миниатюры, на них глянуло серое чудище с длинным хвостом и лапами ирландского волкодава. И с мужской головой, бородатой и растрепанной.
— Существа сии, несомненно, демонической природы, — нараспев перевел выцветшие серые каракульки латинской скорописи краснокожий дикарь, — являются они в любом месте коем пожелают, и завлекают в свои богохульные дела невинные души, особливо, — он поднял блеснувший серебряным перстнем смуглый палец, и глянул на Дашу, — особливо же предпочитая погублять юных и неопытных дев людского племени.
— И что дальше делать с ним деве? — спросила Майя. — Вы не подумайте, я и с единорогами-то раздружилась сотни лет назад, просто любопытно. Как они могли принять за деву нашего морского пирата? Ты в килте что ли ездил?
— Это все. — сказал ацтек. — Даже название в подписи к рисунку стерлось, видите. То ли Luparo то ли Lupano. А больше в моей либерее я ничего не нашел.
— Библиотекарь царя Грозного, — сказал Оле, — библиофил. Порнократ. Ты его не слушай, фрекен Дария, у него там вместо научных работ мистика, некромантия и порнография. И книжки где все это вместе. Кто за прижизненного Кроули бешеные бабки отвалил, не ты? И вообще это, может, аллегория Навуходоносора в зверином обличье, мало ли ты нам наврешь.
— Ах, где нашему времени понять таких людей, как Навуходоносор, древний иудей![38] — мелодично пропел Аренк и спросил: — синьорита Дарья, вы позволите вызвать этого заспиртованного моржа на дуэль?
— Шут. Паяц! — отвечал бесстрашный викинг.
— У меня как раз завалялся ящик с парой отличных Лепажей года с тысяча восемьсот пятнадцатого… — мечтательно сказал индеец. — СтвОлы роковые, золотая насечка. Кремни совсем новые. Шлепну шпака как муху!
— Мальчики, — сказала Даша, — в вашем нынешнем состоянии дуэль может быть разве что на мясорубках. Побежденный механически превращается в котлету.
— Она мудра не по возрасту, — сказал Аренк, — Даниэль, береги свое сокровище. Так когда и куда идем вызывать чудовищ?
— И я с вами! — быстро сказала Даша. — Я акула пера или нет?
— И я с вами, — повторила Майя, — пригляжу за тобой. Да и в зоопарк я лет сорок не ходила. Или нет, больше. Ольгер, ты их будешь призывать. Как зверек сказал, плоть…
— Плоть, кровь и смерть. Мне рассказывали лет триста тому. Надежный источник. Кладбище у станицы Анапской подойдет. Пустынно, и смерти завались. В полночь.
Данил раздобыл для Даши удобный камуфляжный костюмчик, ночи уже посвежели, сам натянул вечную свою полувоенную куртку.
Под посвистывание электромотора они помчались к станице Анапской, когда-то и правда станице, теперь почти слившейся с городом. Широкая и прямая Крестьянская была почти пуста, мелькнули пара запоздавших седанов, то ли таксисты, то ли прелюбодеи.
Маленькое, неухоженное кладбище начиналось рядом с первыми строениями станицы, за оградой, метрах в пяти от уличного асфальта. Но за ветхими и уродливыми сварными воротами узкие тропинки меж заросших могилок казались провалом во времени. Несколько обелисков поновее и побогаче чуть в стороне — а совсем уже дряхлые кресты и пирамидки уводили в глубину. Там и собрались.
На индейце был шикарный черный бомбер, Ольгер в своей неизменной джинсе и Майя — в почти спортивном, элегантном темном костюме и высоких сапожках. Она напоминала эсэсовскую расхитительницу гробниц, разве что без орла на рукаве и пистолета.
Умирающий месяц смотрел с угольных небес в разрывы облаков. В полной тишине пахло полынью и ржавым влажным железом, даже Даша чуяла.
А еще — ощущала границу между родным миром и еще чем-то. Не то чтобы смертельно опасным, но точно не для человека назначенным. Хотя какие страхи, с ней нечеловеческая охрана.
Ольгер вытащил из глубоких ножен на поясе добротный лапландский нож, присел и начертил знак серой твари, Данил сразу узнал.
Потом отошел и достал из цилиндрической сумки, лежавшей на серой надгробной плите чуть поодаль, какую-то маленькую клетку, сунул туда руку.
Вытащил забарахтавшейся живой комочек.
Перепелка.
Даша не успела охнуть, как берсерк сунул голову птички в зубы, откусил и проглотил, брызнув кровью себе на лоб, а тельце швырнул на начерченную фигуру. И медленно пропел несколько фраз на тягучем, стонущем, совершенно чужом языке, точно не скандинавском.
Запахло озоном, линии на вытоптанной земле налились сиреневым свечением, показалось, загудели от нагрузки и погасли.
Все, и Даша, почуяли запах вроде разогретой канифоли, а еще — запекшейся крови и болотного газа.
На погасшем чертеже сидела знакомая Данилу темно-серая тварь и ухмылялась во всю уродливую рожу. Губы ее выпачкала черная кровь.
— Ну привет, — раздался бархатный баритон, архимандриту впору, — вижу, и живая, и покойники, и все страшно рады меня видеть. Я-то знал, позовете. Будем говорку делать, mortuus bipedum?[39]
Глава 17. Живые, мертвые и чудовища
Даша подумала — вот бы сюда телеоператора с парой софитов. Ох, тот же Андрюша голову бы вихрастую заложил за такой волнительный сужет. Тишина стояла полная, космическая. И да, страха она не испытывала. Чудище не то чтобы не казалось опасным — такими клыками руку отхватить пара секунд, оно было разумным, разумнее многих, у кого она брала интервью.
Вперед шагнул викинг и сказал:
— Ну давай свои условия. Кого-то надо ухлопать, а у вас лапки?
— Нет, — сказало чудище, сэкка, вспомнила Даша, Данил называл их сэкка. Будто на японском. — Кого-то надо спасти. Одна из наших в беде. Ее поймали люди, но рулит ими такой как вы.
Еще не легче.
— Зачем поймали? — Олес не отводил взгляд. — А вы сами ее освободить не пробовали? Страшно?
— Отвечу по порядку (Даше показалось, баритон наполнился сарказмом). Мы почти уверены, они хотят узнать про наши дороги, мы-то бродим где хотим. И попадаем в когда хотим.
Он так и сказал.
— То есть вы прыгаете не только в пространстве? И во времени? — не выдержала Даша. Все взгляды обратились на нее, но ей было плевать.
— И во времени. И между реальностями. Как вам объяснить? Мир довольно сложное место, чуднее
