Амулет мертвеца - Константин Чиганов
Индеец многократно отточенным движением переломил девушке позвоночник, громко треснуло. Но и со свернутой шеей, со страшно перекошенным лицом, завешенным волосами, она продолжала отбиваться локтями, хрипя сорванной глоткой. Аренку никак не удавалось ее уронить.
И тут отставной берсерк расчехлил свой молот.
Раз. Удар сломал парню правую руку, топорик полетел в угол.
Два. Колено теперь смотрело в другую сторону.
Три. Хруст. Лоб провалился и Данил увидел розовато-серую кашу мозга там где были глаза.
Парень рухнул, а Ольгер припечатал его к полу молотом, проламывая ребра и размозжив сердце.
Та что была девушкой все поняла правильно. Она подогнула ноги, Аре пошатнулся. Девушка схватила что-то у себя на груди, под распахнувшейся курткой, рванула и отшвырнула в коридор, хрипя, Данилу показалось «жрите!». Маленькой черной молнией из лежащей в углу сумки подпрыгнул хорек… понял — опоздал и метнулся к Ольгеру, помогать с парнем. Поздно.
Впервые Данил видел совсем рядом, как в тлен превращаются человеческие тела. Разом, как взрыв каждой клетки.
Бурая гниль забрызгала их всех, упала перекрученная одежда, из вишневой куртки на желтый линолеум выскользнул смартфон.
- Éttu úldinn hund![37] — прорычал Оле.
Ацтек поднялся с колен, отряхиваясь с отвращением на лице.
— Ладно, дело сделано. Хоть и грязно.
Пошел в коридор, не наступая на остатки, не останки. Вернулся, держа в ладони нечто небольшое.
— На, глянь! — положил в ладонь Данилу.
Похожий на его, но не такой. Вместо четкой формы лезвия топорика часть как отгрызена, и серый металл, или что оно, в том месте покрывает темно-бурый налет вроде ржавчины, но не пачкающей.
Данил не успел понять как, но его шею захлестнула холодная змея — цепь! Натянулась, сзади кто-то перехватил его руку с амулетом, а вторую прижал к боку. Викинг оказался перед ним, в руке его вместо молота блеснул почти треугольный широкий и короткий клинок.
Он срезал с данилова бока сумочку, задрал футболку и махом вогнал нож в подреберье.
— Га… ды, за что… — Данил хотел выругаться, воззвать к… совести? Откуда у этих совесть?
Не успел. Ольгер вытащил уже его, совершенный амулет, ткнул им куда-то в живот Данилу, прямо в рану. Сжал железными пальцами ее края, отступил. Индеец отпустил его и предусмотрительно увернулся.
— Падлы, вы чего? — рана закрылась, но теперь где-то в глубине живота чуть пульсировало тепло, пожалуй, как проглоченный пирожок.
— Вся благодарность вонючего щенка, — сказал викинг, ухмыляясь в бороду. С его плеча хорек прокудахтал что-то непочтительное.
— А я говорил, не оценит. Жаль, поспорить не успели.
— Тут я бы не стал. Я в благодарность лет пятьсот не верю. Все, тюлень, теперь ты как мы. Больше у тебя, байбака, его не украдут.
— И Даша не помрет с горя, — проворчал ацтек, — Что надо ответить дядям?
— Пошли на хрен, садюги! — сказал Данил, бросая в индейца негодный амулет. Тот подхватил вещицу и спрятал в карман. Поднял из бурой лужи айфон, сказав:
— Изучу на досуге, а ты пройди по квартире, погляди что и где, будь любезен. А то мы умахались уже. Дяди старые, дядям пенсию не платят и в профсоюз ассенизаторов не берут.
Только сейчас Данил ощутил тухлый запах в жилище. Нет, не от бурых луж на полу прихожей. Запах пропитал тут все, серенькие обои в мелкий советский цветочек, небогатую мебель, сам воздух. Хоть бы проветривали иногда…
С этой мыслью он, стоя в маленькой кухоньке с допотопной электроплитой «Лысьва» (не похоже, чтоб ее включали недавно) открыл дверцу верхнего, морозильного отделения холодильника «Бирюса».
И закрыл.
Может, в медицине Данил и не понимал ни жилки, но нарубленные куски человеческого тела опознать мог. Еще и женского.
Иногда неспособность блевать не радует.
В комнате, в почти пустой «стенке» кроме десятка любовных романов нашлись несколько комплектов мужской и женской одежды. И под ними пачка документов на квартиру, какие-то квитанции и паспорт, Щуренко Аделаида Алексеевны. Пожилая полная дама на фото не походила на смерть-девицу. Зато вполне могла оказаться в морозильнике.
Запас, значит. Неприкосновенный.
Данил взял с раковины замызганное вафельное полотенце и протер дверцу холодильника. Потом протер дверцы шкафов в комнате. Хотя да, уж его отпечатки точно искать не будут.
Еще один смартфон, на андроиде, в висящей в прихожей куртке. Там же паспорт на имя Гантулаева Рамиля Ринатовича, двадцати четырех лет, выданный в Астрахани, но с краснодарской пропиской. Кошелек примерно с тремя тысячами мелкими купюрами. Все.
Они собрали в прихожей одежду, сунули в мешок из простыни и выбросили в контейнер у дома. Молча сели в «Акцент», и ацтек повернул ключ зажигания.
Солнце не успело толком проснуться, когда Данила высадили у его жилья. И даже не поблагодарили. Только берсерк хлопнул по плечу, будто с медведем братался, со словами «Ну весь наш теперь, отдыхай, заморыш!»
Упыри, лютые упыри.
Из голосовых записей в памяти айфона, найденного в квартире 72, выборочно:
06. 09.
…Прощай, абитура! Привет юристы! В деловом костюмчике, с папкой под мышкой… Нет, без очков. Очки мне не идут. Долой очки! Сделаю лазерную коррекцию если что. Пока вроде тьфу-тьфу.
Отметили группой, ребята нормальные. Винишко, конфеты, свобода. Девчонки больше заучки, ни ро ни ко, ладно, нам же больше достанется. Мальчишки правда не сказать аполионы, но пара годных есть. Особенно Саша Князев. И улыбка, и мускулы, и море мужского обаяния. Между прочим тебе, Лена, не обломится, смотрел он больше всего на меня. Ну так подать надо себя уметь, милые. Я может не Джоли в юности (а жаль), пока она из красотки не стала костлявойселедкой, но что умею то зашибись.
Сашку надо укрощать и приручать. Я ему уже выдала пару авансов, ничего такого, ясно, но пусть пооблизывается. Я одна догадалась надеть мини и нормальные каблуки. Отличницы, рыдайте.
(Звучит Шакира, «Танго», прерывается)
…
10. 09.
Ну преподы наши. На библиографии дедок нам расточал комплименты. Цветник будущих правоведов, икебана. Он прикольный, жаль, у нас ненадолго. Самое бестолковое время первый семестр первого курса, все говорят. Всякие библиографии, обыжы, все сюда запихивают, чтоб потом больше времени на нормальные предметы и курсовые. Ой, диплом я буду сдувать, чую, самой и за три года хз что напишешь. А, это пока в далеком будущем.
Познакомилась с интересным парнем со второго курса. Рамиль, имя сказал, арабское и сам на татарина смахивает. Он у библиотеки как раз книжки сдавал. «Ах, какая
