Тёмная мудрость: новые истории о Великих Древних - Гари Майерс
Лео с тревогой заёрзал на стуле. От слов собеседника он ощущал всё нарастающее смущение. Теперь до него уже дошло, что его хозяин оказался либо религиозным фанатиком, либо помешанным на летающих тарелках и лишь вопрос времени, когда он вытащит свои трактаты и писания. Внезапно Лео невероятно захотелось убраться отсюда. Он глянул на часы.
— Господи, посмотри, как поздно! Уже третий час. Лучше я пойду, а то никто из нас этой ночью не выспится.
Но, видимо, угроза, что Лео уйдёт, подтолкнула старика ближе к реальности.
— Наверное, ты считаешь, что я изрядно свихнулся, — произнёс он более обычным голосом. — Не буду тебя винить. Я подумал бы так же, окажись на твоём месте и не зная даже половины того, что знаю теперь. Что ж, как ты и говорил, уже поздно. Не буду тебя больше задерживать. Но прежде, чем ты уйдёшь, хочу кое-что тебе показать. Кажется, тебя заинтересовал мой телевизор.
— Да, — вынужден был признаться Лео. — По-моему, ничего подобного я ещё не видел. Ты сам его соорудил?
— Нет. Но я немного переделал, увеличив мощность и диапазон. Ну же, включи его. Справа внизу маленький чёрный переключатель.
Лео последовал указаниям старика, но всё осталось таким же, как и было.
— По-моему, не работает, — заметил он.
— Прекрасно работает. Просто ему нужно прогреться.
Старик оказался прав. Жужжание нарастало, картинка прояснялась. Лео всмотрелся пристальнее, начиная что-то различать сквозь «снег» на экране. Его глазам предстало то, что выглядело как тёмная равнина под тёмным небом. Равнина была плоской и пустынной, но тут и там на ней искрилось что-то, смахивающее на пятна настоящего снега. Небеса полнились звёздами, ярче и многочисленнее, чем можно увидеть откуда-либо с Земли.
Разумеется и снег на равнине, и звёзды в небесах могли оказаться просто иллюзией, сложившейся от плохого приёма сигнала. Но это никак не объясняло диковинные фигуры, которые теперь появились перед Лео. Поначалу он принял их за каких-то насекомых, потому что тела в панцирях и необычно сочленённые конечности явно наводили на такую мысль. Но насекомые не расхаживают на задних лапках, словно люди, и не используют передние лапки для действий с металлическими и кристаллическими орудиями.
Но тут не было ничего такого, что Лео не видел бы в каком-нибудь фантастическом фильме. Его ошеломило то, что, по-видимому, те существа увидели его так же, как и он их. Они, один за другим, откладывали свои орудия, и собирались перед ним жужжащей и чирикающей толпой. Лео не находил у них никакого подобия лиц, но поведение этих существ выдавало напряжённый интерес, который вызывал у него беспокойство и даже тревогу. Казалось, будто они видели его сквозь экран.
— Что это? — выдавил Лео, не в силах отвернуться.
— Не совсем то, чего ты ждал, верно? — прозвучал откуда-то из-за спины голос старика. — Но, если совать свой нос куда не следует, то, рано или поздно, его прищемят. Ты считал себя очень хитрым, прикинувшись спасителем старика, чтобы выведать, где его убежище. Только вот выведал куда больше, чем ожидал.
— Это могло бы сработать, не выдай тебя интерес к моему телевизору. Как ты мог догадаться, он показывает не кино. Честно признаться, это вообще не телевидение. Его взор достигает дальше, чем когда-либо удавалось телевидению — к берегам озера Хали, к чёрным башням Каркозы, даже к престолу самого Короля под Вуалью. И оно делает куда больше, чем просто показывает, как ты убедишься через мгновение, когда мои друзья начнут проходить через экран.
Лео не верил своим ушам. Такое было похуже религиозного фанатизма. Старик явно ненормальный. Словно мало было воображаемого заговора, так он распространил свой параноидальный бред ещё дальше, перепутав своего спасителя с подонками, от которых и был спасён. В подобном состоянии старик мог оказаться опасен. Но когда Лео обернулся, чтобы постараться успокоить хозяина, то слова утешения застыли у него на губах.
Ибо старик переменился. Лицо его посерело и размылось, будто из него вытекла вся жизнь и краски. Такое могло оказаться всего лишь игрой жуткого свечения, что лилось со сверкающего экрана. Но старик менялся дальше, прямо на глазах у Лео. Лицо таяло, тело разбухало и отращивало необычные новые конечности, пока Лео не пришлось признать, что перед ним уже не старик. Это был краб или паук, с человека величиной, именно такой, как монстры на экране.
Но раздумывать сейчас — значит проиграть. Второй раз за эту ночь Лео действовал машинально. Он схватил лампу и метнул её в стрекочущую жуть. Лампа разлетелась о кольчатый панцирь, с головы до ног оросив монстра жидким пламенем. Лео отступил от взрыва опаляющего жара, от мучений твари, что жутко корчилась и выла посреди пламени. Затем он развернулся и кинулся за дверь, в озарившийся коридор.
Когда через несколько минут Лео показался на улице, то увидел, что его поджидают пятеро белых парней, со скрещёнными руками привалившихся к борту пикапа. В любое другое время они выглядели бы угрожающе, но Лео чересчур обрадовался своим собратьям-людям, чтобы замечать какую-то неправильность.
— Вы не ошиблись… насчёт старика, — выдохнул он. — Это был монстр… не человек. Хорошо… я вовремя понял. Я его убил.
Пятеро парней все разом глянули на верхний этаж здания у него за спиной. Там уже вовсю разгулялось пламя. Оранжевый свет падал на запрокинутые бесстрастные и невыразительные лица, с чёрными и пустыми, словно прорези в масках, глазами.
Затем взгляды парней опять переместились на Лео. Будто по безмолвной команде, эти пятеро подошли к нему. В последний миг он выбросил вперёд кулак, попав одному в невозмутимое лицо. Тот повалился на тротуар, прямо к ногам Лео.
И что за чудище…[1]
Так значит этот свет — не игра воображения Митча. Только он проехал мимо, как в темноте на обочине снова загорелся огонёк. В зеркале заднего вида было заметно, как он отчаянно мечется туда-сюда, явно стараясь привлечь внимание Митча. Тот настолько засмотрелся на эти движения, что проехал сотню футов, прежде, чем сообразил затормозить.
Он глянул через плечо. Огонёк так и оставался там — единственное светлое пятнышко во всей этой давящей тьме, единственный заметный ориентир на все мили накатанного асфальта
