Тёмная мудрость: новые истории о Великих Древних - Гари Майерс
Должно быть, он всё-таки что-то придумал, потому что, когда я пришёл, то уже обнаружил Ив в воде, кружащей в своём обычном одиноком заплыве. Камер на виду не было, поскольку для этой сцены их установили исключительно под водой. Я заметил, что Тед стоит у своего старенького фургончика на дальней стороне озера и наблюдает, как все прочие. Во время съёмки я не мог подойти к нему. Однако на глаза мне попался, всего в нескольких футах поодаль, Фрэнк Селлерс в обычной своей одежде. Так что я подошёл к нему и поинтересовался, как движется дело.
— Отлично, — ответил он. — Старина Тед притащил своего Человека-Рыбу, всё в порядке. Привёз его часа два назад в своём фургончике. Этот новенький — Тед представил его, как Эйзу, своего дядю — поменьше меня и окрашен посветлее, но во всём прочем абсолютно такой же. Хотя дружелюбием не блещет.
— Нет?
— Нет. Перед съёмками я подошёл к нему — представиться и похвалить его костюм. Так этот паршивец просто стоял и таращился на меня!
Прежде, чем Фрэнк рассказал мне больше, наше внимание опять приковало происходящее на съёмочной площадке. Съёмки закончились. Режиссёр направлялся к кромке лагуны, где по грудь в воде стояли аквалангисты, демонстрируя ему большие пальцы. Видимо, они говорили, что всё прошло, как надо и это здорово. Ив помогли вылезти из воды и облачиться в халат и тапочки. Но где Человек-Рыба?
— Он вон там, — пояснил Фрэнк. — Сейчас вылезет.
Так он и сделал. Ему никто не помогал выбираться из воды, но, похоже, это и не требовалось. Миг спустя он уже стоял на берегу, задыхающийся и истекающий водой. Сейчас, когда я смог рассмотреть его поближе, то понял, что Фрэнк отзывался о нём чересчур крутовато. Эйза и Фрэнк явно не были абсолютно схожи. Новый Человек-Рыба обходил старого по всем важным параметрам. Но в одном Фрэнк всё же оказался прав. Эйза не разделял его непринуждённого отношения к работе. Под объективом Фрэнк превращался в Человека-Рыбу, но после он снимал голову костюма и вместе со съёмочной группой отпускал об этом шуточки. Эйза подходил к делу серьёзнее. По-моему, я ни разу не видел его вышедшим из образа и уж точно никогда не замечал без головы.
Такое поведение пришлось не по нутру не только Фрэнку. Ив всегда хорошо срабатывалась с Фрэнком, что в образе, что нет. А вот Эйза, кажется, беспокоил и расстраивал её. Только заметив его рядом, Ив без единого слова развернулась и быстренько отправилась к своему трейлеру. А Эйза так и остался стоять и бессмысленно таращиться вслед ей, как и Тед неделю назад в схожих обстоятельствах. Он стоял, пока Тед не подошёл и не отвёл его в фургончик.
Режиссёр сидел на корточках у кромки воды и переговаривался с ныряльщиками. Видимо, сказанное ими его удовлетворило, поскольку затем он поднялся и велел всем занять места для следующих съёмок. Это была масштабная сцена похищения, где монстр выскакивает из катера с девушкой на руках и утаскивает её в глубину, в подводное логово. Эйза и Ив опять вернулись из трейлера и фургончика, и заняли свои места на палубе. Эйза выглядел как обычно, а вот Ив сменила белый купальник на белые шорты и красную ситцевую блузку. После купания её тёмные волосы ещё не совсем просохли, но это неважно, потому что и камеры тоже были только в воде. Ив выглядела не такой нервной, как по завершении последней сцены. Но, как я заметил, она так и держалась подальше от Эйзы.
Затем прозвучало «Мотор!», Эйза схватил Ив за талию руками-плавниками и кинулся с ней за борт, в воду, где ждали операторы. Никто, кроме них не видел, что случилось потом, но не прошло и минуты, как Ив всплыла одна и испустила ужасающий вопль. Я и прежде слыхал, как вопят актрисы, когда этого требовала роль, но такого — ещё ни разу. Все, кто услышал вопль, тоже, как и я, забеспокоились. Трое из съёмочной группы прямо в одежде кинулись в воду, чтобы вытащить оттуда Ив. Она уже не кричала, только рыдала в истерике, пока ей помогали выбираться на берег.
— Уберите это от меня! — всё твердила и твердила она. — Просто уберите это от меня!
Позади вышел на берег Эйза и застыл, уставившись вслед Ив, на его чужеродном лице-маске застыло пучеглазо-недовольное выражение. Съёмочная группа глядела на него с возмущением и брезгливостью.
— Кому-то придётся поучить этого парня вежливости, — услыхал я, как негромко проговорил Фрэнк рядом. Полагаю, это выразило наше всеобщее чувство. Но я подметил, что все мы держались подальше.
Тед оказался в первой волне тех, кто столпился вокруг Ив. Я видел, как он выбрался из толпы в тот самый момент, когда туда подошли мы с Фрэнком. Он не стал заговаривать с нами, а мы с ним. Тед явно не пылал желанием поболтать. Он направился прямо к остававшемуся на месте Эйзе и велел ему залезать в фургончик. Потом эти двое уехали.
Я понимал, что должен был ощущать Тед. То есть, так корпеть над проектом, за который болел душой, а затем всё разлетается вдребезги — это довольно болезненно. И, к тому же, под этот взрыв угодила его обожаемая Ив — а это уже до невыносимости мучительно. За день у меня то и дело появлялась мысль, что надо бы позвонить ему и расспросить, как он там. Но каждый раз я решал этого не делать. Тед взрослый человек, он сам управится со своими проблемами, а я послушаю про всё это утром понедельника. Но поздней ночью раздался звонок телефона, я снял трубку и обнаружил на линии Теда собственной персоной.
— Дэйв, привет. Извини, что вот так прерываю твой вечер, но просто не знаю, кому ещё позвонить. Хочу спросить насчёт Ив. С ней всё в порядке?
— Ну да, она в порядке. Чуток переполошилась, как тебе известно. Но, когда вы уехали, она уже вполне пришла в себя. Это не твоя вина, Тед. Ты не виноват, что твой дядя чересчур вжился в роль. Он сейчас рядом?
— В ванной. Оттуда он меня не услышит. Но, Дэйв, это
