Действие и противодействие. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер
— Проклятый! Проклятый!.. — повторяла, крестясь, безумная.
Призывая божественную помощь с молитвой, я пытался сдерживать её беспорядочные движения, чтобы она могла немного передохнуть.
Как только установилась спокойная атмосфера, Силас попросил нас прозондировать её расстроенный разум, находившимся теперь во власти глубокого гипноза.
Я старался определить причину её расстройства во время краткого процесса ментального анализа, и в удивлении обнаружил, что бедная подруга была носительницей отвратительных мыслей.
Она, казалось, укоренилась в своём мозгу, и я видел, как из её внутреннего мира вышла грубая фигура гигантского человека с длинным хвостом, с физиономией дегенеративного козла, у которого были когтистые ноги и два рога на черепе. Этот человек восседал на грубо сколоченном стуле, он словно жил в совершенном симбиозе с несчастным существом, во взаимном притяжении.
На мой молчаливый вопрос Помощник ответил:
— Это ментальное клише, которое она создала и подпитывала. Мрачные идеи унижающей магии, будь то колдовство или демонизм, который распространяют так называемые христианские церкви под предлогом борьбы с ними, поддерживая верования и предрассудки ценой заговоров и экзорцизма, рождают образы, подобные этому, распространяющиеся в слабых и невнимательных разумах, устанавливая тем самым эпидемии галлюцинаторного ужаса. Извращённые развоплощённые Разумы пользуются этими плохо контролируемыми ситуациями, которые фетишистская литература или безнадзорное преподавание изо всех сил распространяют по Земле и придают им временную жизнь, как художник карандаша пользуется эскизами ребёнка, принимая их за основу уверенных рисунков, которыми он произведет впечатление на инфантильную душу.
Это объяснение показалось мне своевременным ключом к решению многочисленных тайн, начиная с одержания, где больные начинают мучиться сами, прежде чем быть мучимыми существами, которые находятся в гармонии с их расстройствами.
Хиларио, внимательно наблюдавший внутреннюю дуэль между больной в прострации и мыслеформой, которая наслаивалась на её голову, с волнением сказал:
— Я вспоминаю, как прочёл много лет тому назад на земле одну книгу, написанную Коллином де Планси, одобренную архиепископом Парижа, которая скрупулёзно описывала различных демонов, и я вроде видел отпечатанную картинку в этом произведении, подобную той, что у нас перед глазами.
Силас взял слово и подтвердил:
— Совершенно верно. Это дух Бельфегора, согласно аннотациям Жана Байера, которого легкомысленные власти Церкви позволили распространять в католических кругах. Нам известна книга, на которую вы ссылаетесь. Она стоит у истока великих препятствий у тысяч сущностей, которые из-за отсутствия внимания принимают подобные символы Сатаны, предоставляя их Духам животного порядка, которые пользуются ими, чтобы создавать ужасные процессы околдовывания и одержания.
Я размышлял о проблеме ментальных мыслеформ в жизни каждого из нас, когда Помощник, вне всякого сомнения, уловил мой вопрос, и весело стал утверждать:
— Здесь легко признать, что каждая душа создаёт себе ад, в котором сама и заключена, в соответствии со своими деяниями. Таким образом, с нами находятся те дьяволы, которых мы желаем видеть, согласно избранной или смоделированной нами самими форме.
Служба помощи требовала от нас большого внимания, и поэтому мы уложили больную в чистой ухоженной комнате, ожидавшей её.
Через несколько минут мы вернулись в большой холл, уже опустевший и молчаливый.
Только несколько неутомимых и бдительных охранников бодрствовали в ночи.
Увиденные мной мучения заставляли задуматься. Я уже много изучил о мысли и ментальной фиксации, но тревога этих душ, недавно развоплощённых, вызывала у меня глубокое сочувствие и почти ужас.
Я доверил сопровождавшему нас благородному другу неописуемое мучение, охватившее меня, и Помощник мудро объяснил мне:
— В действительности, мы ещё далеки от знания всей созидательной и связующей силы, содержащейся в чистой и простой мысли, и поэтому должны делать всё, чтобы освободить человеческие существа от всех тревожащих проявлений внутренней жизни. Любая вещь, покоряющая нас в невежестве и нищете, в лени и эгоизме, в жестокости и преступлении, является укреплением мрака против света и ада против Рая.
И, возможно, потому что я страстно желал услышать ещё несколько рассуждений по этой возвышенной теме, Силас добавил:
— Читали ли вы мемуары о первых опытах Маркони насчёт беспроводного телеграфа?
— Да, — ответил я, — я помню, что этот учёный, когда был ещё молодым, посвятил себя изучению исследований Генриха Герца, великого немецкого инженера осуществившего великие эксперименты с электрическими волнами, доказав, таким образом, теории идентичности передачи между электричеством, светом и излучающей теплотой. И я знаю, что однажды, ассоциируя свой осциллоскоп с антенной Попова и приёмником Бранли в саду отцовского дома, ему удалось передать без проводов сигналы азбуки Морзе… есть ли в этом что-то общее с мыслью?
Помощник улыбнулся и сказал:
— Ссылка очень важна для наших оценок. Кроме неё, мы приходим к телевидению, одному из чудес земной действительности.
И добавил:
— Я имею в виду эту тему, чтобы напомнить, что в радиофонии и в телевидении электроны, перемещающие модуляции слова и элементов картинки, двигаются в пространстве со скоростью, близкой к скорости света, иначе говоря, скорости в триста тысяч километров в секунду. Таким образом, пункт излучения и пункт приёма могут функционировать в одном и том же месте, что приводит к пониманию, что в другом месте слова и картинки могут излучаться и улавливаться одновременно, пройдя сквозь огромное пространство, в одну бесконечно малую единицу времени. Представим теперь мысль, живую и действующую силу, чья скорость превышает скорость света. Выпущенная нами, она непременно вернётся к нам, заставляя нас самопроизвольно проживать в её волне созидательных форм, которые естественным образом фиксируются в нашем разуме, когда подпитываются топливом нашего желания или нашего внимания. Отсюда вытекает настоятельная необходимость помещать себя в самые высокие идеалы и самые чистые намерения в жизни, поскольку энергии притягивают однородные энергии. И когда мы застываем в пороке или во мраке, ментальные силы, выпускаемые нами наружу, возвращаются в наш разум, оживлённые и усиленные элементами, с которыми они приходят в гармонию, таким образом взращивая решётки тюрьмы, где мы необдуманно оказываемся, превращая нашу душу в закрытый мир, где голоса и ситуации собственных наших мыслей, к которым присоединяются предложения тех, кто приспосабливается под нашу манеру быть, навязывают нам повторяющиеся галлюцинации, временно аннулируя наши тонкие чувства.
И после краткой паузы заключил:
— Вот почему после ликвидации соматического тела в обычном феномене смерти, развоплощённая сущность, оказываясь в теле более тягучем и более поддающемся воздействию, может оставаться долгое время под властью своих наименее созидательных творений, удерживаясь в великих зонах страданий и иллюзий с теми, кто проживает те же ошибки и кошмары.
Более понятно никто бы не мог объяснить.
Мы с Хиларио оставались в молчании, во власти того же чувства уважения и рефлексии.
Силас осознал наше внутреннее состояние души и добродушно пригласил к отдыху, в течение которого
