Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 5 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Каждому из них было не менее тысячи лет. Как дети, ей-богу.
Зрелище безумной потасовки удивительным образом завораживало, хоть садись на полу и доставай попкорн на часок-другой. Но я пришёл сюда не за развлечением, а по делу, и во многом это дело касалось одного из присутствующих тут персонажей. Совершенно спокойно, не торопясь, я подошёл к краю платформы и стал терпеливо ждать, не снимая «Вуаль». Оррисс продолжал уклоняться от обстрела Надзирателя, поднимаясь всё выше и выше, пока не поравнялся с моим уровнем. Здесь он на пару секунд завис, размышляя, приземлиться и отдохнуть, либо вернуться назад.
Ни того, ни другого ему не удалось.
Невидимая рука схватила семиглазого вора за левую ногу и дёрнула вниз с такой силой, что тот с размаху шмякнулся об каменный пол, не успев даже завопить. Рука принадлежала мне, равно как и знаковый артефакт Полуночи — Оковы Судьбы. Старинные наручники звучно защёлкнулись на лодыжках Оррисса, заставив его замолчать и застыть. Посох с набалдашником в виде ключа едва не свалился за край, но я успел его подхватить.
Спустя пару минут до верхнего уровня добрался и Надзиратель. Вблизи он выглядел даже хуже чем обычно — седые волосы сбились в колтуны, синюшная кожа приобрела оттенок гнили, чёрные провалы на месте глаз смотрелись как две грязные лужи. И лишь его голос, скрипучий и злобный, звучал с прежней силой.
— Что ты наделал⁈ — рявкнул он вместо «спасибо», нагибаясь за своим посохом.
— Поймал Оррисса, — невозмутимо ответил я. — Второй раз поймал, между прочим.
— Я не об этом, глупец. Что ты наделал с Полуночью⁈ Замок умирает! Узники вырываются на свободу! А проклятый Оррисс… Оррисс…
Тут Надзиратель отвлёкся и наградил беспомощного противника пинком босой ноги. Я поморщился, хотя стоило признать — пинок смотрелся довольно жалко и не мог причинить ни малейшего вреда. Силы Надзирателя явно были не на пике после попыток спустить ворона на землю, да и болезнь Полуночи подкосила его вместе с любимой вотчиной.
— Украл твой посох, улетел и устроил ещё больший бардак, — закончил за него я. — Видел, знаю. Что до замка — моя вина в этом есть, но я работаю над решением.
— Каким ещё решением? — с подозрением спросил он.
— Найти дорогу к сердцу, — начал перечислять я. — Спуститься к нему, найти и устранить проблему, заново напитать силой. Вроде ничего не забыл.
— Дорога к сердцу Полуночи была известна лишь горстке избранных Каким образом ты попал в их число?
— А я пока и не попал. Так, собрал несколько подсказок, но разгадка ещё впереди. Может, ты просветишь?
— Мне ведомо не больше тебя, — недовольно скрипнул Надзиратель. — Полночь хранит сей секрет сильнее прочих, даже ценой собственной жизни.
— В таком случае, ты не будешь возражать, если мы объединим усилия? А заодно и расспросим кое-кого из присутствующих.
Я коротко кивнул на всё ещё скованного Оррисса. Надзиратель перевёл свои жуткие провалы с меня на пленника, и снова на меня. Затем до него дошёл смысл сказанного.
— Исключено!! — взревел он, нависая надо мной и размахивая руками. — Недопустимо! Никогда больше преступный ворон не заговорит, не очнётся, не вырвется из пучины мучений! Клянусь бездонными тёмными небесами, я лично об этом позабочусь, даже если это будет последнее дело в моей жизни!
— Я бы на твоём месте был поосторожней с клятвами, — спокойно сказал я. — Полночь нас скорее всего не слышит, но сам знаешь, слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Как и Оррисс, кстати, если бы не мой своевременный визит.
— Ты думаешь, я не способен изловить этого мерзавца⁈ Да он даже не мог покинуть пределов темницы!
— И как давно он летал туда-сюда с твоим посохом в лапах?
Надзиратель вдруг замолк, лишь продолжая злобно сверлить меня не-взглядом. Надо же, тут всё было запущенно сильнее, чем я ожидал.
— Час? — начал перечислять я. — Два? Шесть? Двенадцать? Сутки? Двое суто…
— Довольно, — проскрипел древний старик. — Это не имеет значения. Какой бы информацией не владел ворон, он потребует за неё лишь одного — свободы. И здесь я могу дать истинную клятву, что этого не допущу. Тебе придётся сражаться со мной и испепелить меня. А затем… иметь дело с последствиями.
На пару секунд я всерьёз задумался над таким вариантом. Надзиратель тоже был по-своему безумен, хотя и до недавнего времени достаточно полезен. Но его одержимость поддавалась контролю, с ним можно было вести какой-никакой диалог. И это даже не единственная причина. Оррисс успел освободить многих заключённых, а часть из них, вероятно, сбежали сами — но в темнице оставались сотни запертых камер. Если после смерти Надзирателя на свободу вырвется весь оставшийся контингент…
— Предлагаю пока не прибегать к крайним мерам, — успокаивающе сказал я. — Подумай, если Полночь рухнет, с ней будет уничтожено всё, в том числе плоды твоих тысячелетних трудов.
— Истинно так. Но и проклятый ворон не сможет выжить.
Кажется, я всё-таки недооценил степень одержимости своего собеседника. Ладно, попробуем другой подход.
— Я бы не был так уверен — ты знаешь, какой он пронырливый… Давай так, мы поговорим, и я обещаю не кидаться на первое его предложение, а хорошенько поторговаться. Несмотря на всю серьёзность ситуации.
— И что же ты можешь ему предложить, фон Харген?
— Улучшение условий пребывания, для начала.
— Исключено.
— Знаешь, ради спасения своего замка я готов и потерпеть резко опустевшую тюрьму, — сказал я, не повышая голоса. — Хаос хаосом, но хуже чем сейчас уже не будет.
Надзиратель молчал несколько секунд, словно пытаясь взвесить, блефую я или нет. Я ждал, почти физически ощущая, как драгоценное время утекает сквозь пальцы. Затем тысячелетний мёртвый старик испустил длинный раздражённый вздох.
— Твоя взяла. Но не думай, что я просто так отступлюсь от своих слов, если ты решишь освободить ворона.
— Поверь, я о таком и не мечтал.
Присев на корточки возле Оррисса, я достал ключ от всех дверей и разомкнул один из металлических браслетов.
Глава девятнадцатая
— Сссвобода!
— А ещё варианты?
— Только сссвобода. Есссли ты думаешь, что я сссоглашусь на что-то другое, то ты глупее, чем я сссчитал.
Удивительно, но у Надзирателя нашлось что-то вроде личного кабинета. Комнатушка где-то два на три метра с
