Граница темноты - Сабино Кабеса
Хастингс понимал, что искажение визуального поля было эффектом гравитационной линзы. Звезды собирались с одной стороны, их свет сжимался и отклонялся из-за огромной силы гравитации. Аккреционный диск, светящаяся полоса, выгнутая странным образом, пересекала все изображение, от этого светилась даже другая сторона дыры. Казалось, что она окружена огнем. Было похоже, что прямо перед ним раскрылся глаз гигантской ящерицы. Или кошки. Возможно, капитан была права, и это был один из множества глаз, с помощью которых Бог наблюдает за своим Творением. Следит ли он за ними? А как они воспринимают Его? Как бактерия, которая видит неизвестное существо, изучающее ее через свой микроскоп? Возможно ли, что и они, и вся остальная вселенная – всего лишь пылинки, за которыми ведут наблюдение высшие существа? Черные дыры, несмотря на то что изучались многие столетия, все еще оставались таинственными явлениями, источником самых фантастических догадок и научных гипотез. Они оставались границей, чертой, которую невозможно было пересечь. Возможно, это был вопрос не математики, а чего-то гораздо более простого.
Может быть, Вселенная просто наполнена глазами, которые за всем наблюдают? Как это должно быть страшно: видеть все.
17
Манкевич, облаченный в свой скафандр, явно чувствовал себя некомфортно. Было видно, что он не привык к космическим прогулкам. Он сгибал и разгибал пальцы, пытаясь приспособиться к весу и жесткости изоляционного материала. Во время операции он должен будет использовать инструменты маленького размера, и это казалось нелегким делом. Он тяжело выдохнул.
– Что с вами, Манкевич? – спросил Мендес, пристегивая рюкзак с респиратором на его спине. – Давно не выходили на прогулку?
– Вообще-то, говоря по правде, последний раз я выходил на нее еще в Академии. К счастью, я не часто оказывался перед необходимостью работы в таких условиях. Я не люблю скафандры. Они меня… несколько напрягают.
– Не думайте об этом. Если все пойдет по плану, вы проведете снаружи не больше часа. При соблюдении большой осторожности. Памен считает, что на всю операцию нужно сорок минут. Наклонитесь немного вперед, мне надо заблокировать задние замки.
– Разумеется, – ответил Манкевич, пытаясь согнуть ноги. Это стоило ему определенных усилий.
– Надеюсь, вы хорошо повторили все шаги операции. Зная вас, уверен, что да.
– Да, старший помощник. Не сомневайтесь. Я освежил память, прочитав несколько сборников инструкций. И «Банши», и «Некроманта». Боюсь, что это прозвучит несколько самодовольно, но в системах аварийной эвакуации ядра для меня не осталось ни одной тайны.
– Прекрасно! Я не ожидал от вас ничего другого. Повернитесь, пожалуйста.
Младший лейтенант неуклюже повернулся. Да, двигаться в скафандре действительно было нелегко. Мендес проверил регуляторы давления, температуры и радиации. Все индикаторы горели голубым светом. В критической ситуации они стали бы ярко-красными. Все было в порядке. Скафандр был рассчитан на автономную работу в течение шести часов. Плюс еще немного в аварийных случаях. Впрочем, они надеялись, что им не придется это проверять.
– Так, проверим еще раз. Настройте интерфейс в шлеме. – Манкевич нажал что-то на левой руке, и перед его глазами появился экран с данными. – Проверьте резкость и яркость. Все нормально? Отлично. Продолжаем. Индикаторы уровня?
– В порядке.
– Гидравлические системы?
– Работают.
– Инерционные амортизаторы? – младший лейтенант качнулся из стороны в сторону, как пьяный, два раза подпрыгнул и повернулся. Тяжесть, которую он ощущал раньше, исчезла благодаря работе электромеханических систем скафандра.
– Как балерина в «Лебедином озере».
– Что вы сказали? – Мендес удивленно уставился на него с ключом в руке.
– Это название балета. Вижу, вы не любите классику.
– По правде говоря, не очень. Ни черта в ней не понимаю. Поднимите руки, мне надо проверить психомоторные параметры.
Манкевич поднял руки. Мендес нажал что-то в районе его локтя, и ткань, которая висела и морщинилась, натянулась, плотно прилегая к рукам инженера.
– Теперь должно быть гораздо лучше.
Манкевич пошевелил пальцами.
– Намного, старший помощник. Спасибо. Теперь осталось надеть верхний слой.
– Подождите, пока придет капитан. Мы проверим сразу оба скафандра.
В этот момент люк открылся, и в отсек вошли Флоренс и Урса Красная.
– Мы уже здесь, – сказала Флоренс. – Манкевич, вижу, вы почти готовы. Вам идет скафандр. Вы в нем очень элегантны.
– Спасибо, капитан, – младший лейтенант учтиво улыбнулся. Он был снобом, но с прекрасным чувством юмора. – Я не надел бы его на прием в Сенате, но в нем есть какой-то лоск.
Внутренние комбинезоны скафандров были ярко-оранжевого цвета, со светящимися нашивками и датчиками для геолокации. Они не могли принимать изображение, так что вся коммуникация была возможна только через аудиосистему. У них также не было собственной антигравитационной установки, такими скафандрами были оснащены только серьезные большие корабли, а не кастрюльки Картографической службы. Скафандры «Банши» не были оснащены даже собственным пневматическим мотором. Они должны были быть соединены с кораблем страховочным тросом – настоящая гордость передовых технологий.
Отсек был крошечным, Флоренс стоило больших усилий надеть свой скафандр. Она натянула оранжевый комбинезон поверх собственного, который был на ней, – черного и эластичного. Манкевич прижался к стене, чтобы оставить ей побольше места, пока Урса и Мендес помогали с облачением. Внутренний комбинезон скафандра был единым целым, и в теории предполагалось, что он очень прост в использовании. В теории. У Флоренс тоже было не очень много практики в использовании этого оборудования, и все оказалось несколько сложнее, чем она думала.
– Отлично выглядите, капитан, – саркастически сказал Мендес. – Манкевич прав, для приема он не годится, но пойти на элегантный ужин в нем вполне можно. Что скажете, командир?
Урса, смотрела на них, уперев руки в пояс.
– Не мой стиль. Что ж, по крайней мере, ваши скафандры кажутся более удобными, чем наши. Если бы бедный Памен пошел с вами, он бы изжарился, как индейка в духовке. У вас ведь еще есть духовки в двадцать шестом веке? Было бы очень печально услышать, что нет…
– Разумеется, командир, – сказал Манкевич. – Цивилизация без духовки была бы так же ужасна, как цивилизация без чайной церемонии. Такая жизнь была бы лишена смысла.
– Он сирианец, – пояснила Флоренс. – Они обожают традиции. Чайная церемония – одна из них.
– Прямо как англичане в наше время. Интересно. Ваш инженер мне чем-то их напоминает. Каждый раз, когда я слышу его акцент.
– Англичане? – переспросил Мендес, заканчивая поправлять скафандр своего капитана.
– Да.
