Корабль - Брандхорст Андреас

Именно так была описана его роль в старых записях, которые читала Эвелин. Она надеялась, что все это правда, что Супервайзер действительно поставит Кластер на место. Если нет, то она просто теряет здесь время.

– Вы пришли сюда, чтобы подать иск, – сказала голограмма на постаменте. Эвелин решила, что это мужчина. – Иск против Кластера. Так написано в вашем запросе. От имени кого вы подаете иск?

– От своего, – ответила Эвелин.

Было бы глупо говорить от имени всего человечества, от имени всех четырех миллионов бессмертных. Супервайзер не принял бы такой иск.

– Я обвиняю Кластер в нарушении Венской Мирной Конвенции. – Она глубоко вздохнула и добавила: – Обвиняю Кластер в угрозе жизни и здоровью бессмертных людей.

– Это серьезное обвинение, – сказал Супервайзер. Он махнул рукой: – Пожалуйста, подойдите немного ближе.

Эвелин сошла с черно-белой плитки и встала рядом с символом бесконечности, у самого подножия пьедестала из кремния и розового кварца. Над ней гудел древний голографический проектор, связывавший Землю с Марсом по каналу с низкой пропускной способностью. Трехмерное изображение фигуры на пьедестале было не идеальным. Картинка оставалась слегка прозрачной, а если приглядеться, то можно было заметить мерцание. Неужели связь с нагорьем Элизий нестабильна?

– Вы принадлежите к группе, которая выступает против Кластера, – продолжал Супервайзер. Сейчас он выглядел как обычный смертный мужчина. – Группе, именующей себя «Утренняя Заря».

– Да.

– Можете ли вы обосновать свои обвинения в адрес Кластера? – спокойно спросил Супервайзер.

Эвелин колебалась. Это был критический момент. Вот почему Максимилиан, Рубенс и Найтингейл отговаривали ее от подачи официального иска. Даже Ньютон сначала выступал против.

– Исчезло десять бессмертных, последний из них Ньютон, который должен был сопровождать меня здесь. Я опасаюсь, что Кластер похитил их, чтобы превратить в Говорящих с Разумом.

– Бессмертные не могут стать Говорящими с Разумом, – ответил Супервайзер.

– Так утверждают машины, – с бо`льшим нажимом продолжала Эвелин. – Но я думаю, что это ложь. Такая же ложь, как и существование омега-фактора, который якобы не дает некоторым людям получить бессмертие.

Мужчина на пьедестале посмотрел на нее и поднял брови:

– Можете ли вы это доказать?

– Нет. – Эвелин тихо вздохнула. – Нет, я не могу этого сделать. Но есть… связь между количеством неудачных обследований и числом Говорящих с Разумом. Кластер продолжает обманывать людей насчет бессмертия, используя их для отправки на своих зондах. Он начал похищать бессмертных, потому что ему нужно больше Говорящих с Разумом.

– Бессмертные не могут стать Говорящими с Разумом, – повторил Супервайзер.

– Это легко проверить, если получить доступ к Говорящим с Разумом. До недавнего времени их было сто тридцать два, а теперь появился еще один. Если сто тридцать третьего зовут Эллергард или его ДНК совпадает с ДНК Эллергарда, это станет доказательством.

– Это очень серьезное обвинение, – сказал Супервайзер.

– Нам угрожают, – сказала Эвелин. – Вот почему я здесь. Прошу у вас помощи и защиты.

– Но вы не можете предъявить факты.

– Будете ждать, пока исчезнут десятки и сотни из нас? – выпалила Эвелин. – Там, в космосе, происходит что-то важное для Кластера. Он нуждается в Говорящих с Разумом так сильно, что идет на прямое нарушение Конвенции. – Она заставила себя успокоиться: – Прошу вас инициировать расследование. У вас, несомненно, значительно больше возможностей, чем у меня.

– Чем у вас и вашей группы.

– Да. Я чувствую прямую угрозу. Бартоломеус и Урания дали понять, что готовы принять меры против меня.

– У меня имеется жалоба на вас.

– Жалоба?

– От Бартоломеуса. Он обвиняет вас в неоднократных попытках взлома базы данных Кластера. Кроме того, по его заявлению, вы влияете на эффективность работы Говорящих с Разумом, особенно это касается некоего Адама. Бартоломеус обвиняет вас в пропаганде. Видимо, он несколько раз разговаривал с вами и просил вас принять доводы разума, как он это называет.

– Он жаловался на меня? – недоверчиво спросила Эвелин.

– Да, – ответил человек на пьедестале. – Это не иск, а жалоба. Бартоломеус просит меня оказать на вас умиротворяющее воздействие.

«Он хочет меня опередить, – подумала Эвелин. – Выиграть время».

– Он пытается вас отвлечь.

– Ничто не может меня отвлечь, – возразил Супервайзер. – Я беспристрастен.

– Пожалуйста, отнеситесь к мому иску серьезно, – сказала Эвелин. – Я не сторонник заговора и не трачу время на то, чтобы восстать против машин. Я вижу реальную опасность и прошу вас о помощи. Я боюсь худшего для нас, если вы не вмешаетесь.

– Вы имеете в виду себя и свою группу?

– Нет. Я говорю о всех нас и, возможно, о вас тоже.

Мужчина на пьедестале улыбнулся:

– Вы переживаете за мою безопасность?

– Что-то происходит в космосе, это заставляет Кластер нарушать Конвенцию. Знаете ли вы, что машины производят оружие? Кажется, они сосредоточены на одном: подготовке к новой войне.

– Против вас? – спросил Супервайзер. – Против людей?

– Я не знаю, – сказала Эвелин. – Мне кажется, оружие необходимо в космосе. Может, поэтому Кластер больше не позволяет нам покидать Землю. Этот запрет введен якобы ради нашей безопасности.

Супервайзер промолчал. На мгновение его фигура замерцала.

– Готовы ли вы рассмотреть мою жалобу? – спросила Эвелин.

– Это иск без доказательств, без конкретных улик.

– Я прошу у вас защиты.

Полупрозрачный человек на пьедестале кивнул.

– Защищать людей – моя главная задача. Я принял к сведению вашу жалобу, Эвелин.

Она ждала.

Супервайзер молча смотрел на нее.

– Это все? – спросила она.

– Прием окончен, – сказал Супервайзер и исчез.

К Эвелин подошла юная девушка и вывела ее из зала.

– Пройдемте, – сказала смертная.

Снаружи Эвелин наблюдала за тем, как облака заслоняют Солнце и отбрасывают тени на Землю. На площадке перед белой звездой Гуардар Тьерра стоял МФТ, который ей предоставил Бартоломеус. Она почувствовала, что не хочет еще раз лететь на нем.

– Я хотела бы полететь на другом транспорте, – сказала она волонтеру на ресепшен, – может быть, ваш брутер предоставит мне другой?

– Это не проблема, – улыбаясь, ответила юная смертная, – подождите несколько минут.

Когда Эвелин снова вышла на улицу, на землю упали первые капли. Несмотря на черные тучи, это была не гроза, а всего лишь теплый дождь. Она остановилась, подняла голову так, чтобы капли били ей в лицо, и вспомнила, как наблюдала за Адамом, когда он был на утесе в мобилизаторе под дождем и ветром. Сейчас душа Адама с программой, сохраняющей его воспоминания, которую написал Ньютон, находилась далеко от Земли. Эвелин сожалела, что не сказала Адаму всю правду, но это было невозможно по соображениям безопасности. Адам, Говорящий с Разумом, старый, страдающий дегенерацией нейронов, обманутый по поводу бессмертия, приобретал важную роль. Он знал, что происходит там, в космосе, в мирах далеких звезд, и в этот раз его знания сохранятся. Существовала только одна проблема. Когда он закончит текущую миссию и вернется из фактотума в свое тело, эта программа больше никогда не будет работать. Ньютон создал ее для разработчиков, не для страдающего нейродегенерацией человеческого мозга. А Аватары перепрограммируют голову Адама, его настоящую голову девяностодвухлетнего старика, заберут всю нужную информацию и, как всегда, запрограммируют ее по-новому. Если не…

Дождь капал на Эвелин, как и когда-то на старика на берегу моря, и к ней пришла мысль. Она не могла положиться на Супервайзера – если бы у него что-то было против Кластера, то он бы уже начал расследование. Кроме того, исчезновение Ньютона показало, что у Аватаров, особенно у Урании, не осталось больше барьеров. Эвелин нужно лететь в «дыру» в Саскатчане. Но ей нельзя направиться туда напрямую. Сначала нужно запутать следы. Кроме того, ей необходимо использовать новый транспорт, который еще официально не зарегистрирован.