Сергей Лукьяненко - Звёзды — холодные игрушки
— Петр, не знаю, насколько ты в курсе планов… — начала Маша. — Ничего, если мы сразу перейдем на «ты»?
— Ничего…
— Правильно. Не люблю формальностей. Итак, Андрей Валентинович вкратце ввел меня в ситуацию… — начала Маша.
— Простите…
Маша подняла брови.
— Прости, ты — психолог? — спросил я.
Маша покосилась на деда.
— Моя вина, — сказал дед. — Петя совершенно не владеет ситуацией. Я ожидал начала событий через полгода-год…
— Я — техник, — сказала Маша. — Физик по образованию, но работаю больше как техник. Три года назад Андрей Валентинович принял меня на работу… — снова взгляд на деда, тот кивнул. — Я занималась разработкой методов и средств… э… общения с чужими.
— Методами убийств и пыток, — меланхолично сказал дед.
В голове у меня что-то щелкнуло.
— Болиголов? Зверобой? Душица? Страстоцвет? И как, Маша, ты все привезла?
Маша кивнула, словно не замечая иронии.
— Дед! — завопил я. — Ты что?
Нет, я мог заподозрить за дедом желание прибить инопланетянина. Но не в таких же… почти промышленных масштабах!
Его уже сейчас можно сажать в тюрьму на пару сотен лет — за одни эти приготовления!
— Ты не настучишь на меня, внук? — спросил дед.
Я молча окинул взглядом потолок, углы комнаты.
— Все проверено, — скучным голосом сказала Маша. — Все «жучки» давным-давно обнаружены и подключены к имитационному компьютеру. За Андреем Валентиновичем следило ФСБ, МВД, Роскосмос, ЦРУ и Моссад. Но, по их мнению, твой дед сейчас рассказывает нам о коварстве чужих и ругает президентов.
— Дед, ты с ума сошел! — воскликнул я. — Ты что, решил отловить и пытать Счетчика?
— Ловить не надо, он сам придет, — отмахнулся дед. — А пытать… по ситуации. Посмотрим.
Маша с любопытством поглядывала на меня, и это вернуло мне самообладание.
— Дед, ты не прав, — только и сказал я. — Ты совершенно не прав. В тебе говорят эмоции.
— Во мне? — дед засмеялся. — Что ты, Петя… Я давно не могу себе позволить эту роскошь — жить эмоциями. Только расчет. Чем спорить попусту, лучше помоги Маше на стол собрать. В конце-концов, свободное время можно использовать и приятным образом.
Он улыбнулся нам обоим и подтянул к себе ноутбук. Словно дал понять, что беседа окончена. Послушание во мне все-таки оставалось — я встал, и вышел вслед за Машей. А та двинулась на кухню так уверенно, что сомнений не оставалось — она здесь бывала частенько.
В те дни, когда я возил земное барахло в обмен на барахло инопланетное…
Ну, дед!
— Готовить — это не женское занятие, — сказала Маша.
Она с таким ожесточением колотила деревянным молотком по будущим отбивным, словно перед ней было филе чужих.
— Конечно, не женское, — согласился я. — Лучшие повара всегда были мужчинами.
Маша покосилась на меня, но спорить не стала. Полчаса мы дружно, хоть и в полном молчании, занимались подготовкой обеда. Потом она вновь заговорила:
— Завидую тебе, Петр. Быть внуком Андрея Валентиновича — это большое счастье.
— Знаешь, я как-то не имел возможности выбирать и сравнивать…
Маша подозрительно глянула:
— Ты смеешься?
— Нет, что ты.
— У меня плохое чувство юмора, — самокритично призналась она, разжигая огонь под сковородой. — Ты учитывай, Петя. Будем вместе работать, надо устранить возможность конфликтов…
— Мне сложно работать с кем-то вместе. У меня кресло второго пилота снято, вместо него джампер стоит.
Я вспомнил старушку «Спираль» и загрустил.
— А ты часто испытывал джамп?
— Полсотни раз.
— Это и правда похоже на оргазм?
— Н-нет… наверное.
— Тебе не с чем сравнивать?
Кошмар какой-то! С чувством юмора у нее плохо, но вот с непосредственностью — никаких проблем.
— Есть с чем. Просто это совсем разное. Словно просят сравнить вкус апельсина и органный концерт Баха.
— Я выберу апельсин, — решительно заявила Маша. — Так. Пошли разбирать груз.
Минут двадцать мы распаковывали ящики и сумки. На свет появлялись блоки электронной аппаратуры, мотки кабеля, бережно, как елочные игрушки, завернутые в бумагу и вату детекторы.
— Когда твой пассажир появится, — сказала Маша, — его будет ждать сюрприз. — Здесь видеодатчики с псевдоразумным блоком определения, магнитные сенсоры, инфракрасные детекторы, активные радиосистемы, измерители электрического поля… Никто не пройдет незамеченным.
— У нас собака, — предупредил я.
— Запрем. Нет, не надо. Собаку внесем в список разрешенных объектов.
Временами Маша отбегала на кухню, а я, пользуясь возможностью, осматривал ее творения повнимательнее.
Все сделано вручную. Явно несерийная работа.
Но очень аккуратная.
Возможно ли одному человеку сотворить все это — пусть даже пользуясь готовыми схемами и разработками? И вдвойне интереснее вопрос — можно ли скрыть эту работу от соответствующих органов? Которые старательно пресекают любое недовольство чужими?
Не верю я в гениальных сумасшедших ученых!
Зато верю деду. А он верит Маше…
— Газ я выключила, — сообщила Маша, вернувшись с кухни. — Пошли, расставим детекторы.
Мы вышли под дождь и принялись устанавливать датчики по территории дачи. Занятие несложное, все они были с радиопередатчиками, и тянуть провода не требовалось. За полчаса мы усеяли пожухлую траву, стволы деревьев, забор и дорожки сотней крошечных пластиковых устройств, выполненных, в основном, в виде камешков и сухих веточек. Несколько детекторов Маша упрятала внутри достаточно гадко выглядящих корпусов. Ну, знаете, есть такие магазинчики, где продают подгузники пятидесятого размера, «отрубленные пальцы», «настоящую кровь» и прочие предметы для развлечения пятиклассников и взрослых со слабым интеллектом… Надо признать, искусственные собачьи экскременты выглядели вполне правдоподобно.
Потом Маша уселась в прихожей с переносным пультом, а я поводил недоумевающего Тирана по территории. На провокационно выглядящие датчики он не обращал никакого внимания — запах был не тот.
Когда мы вернулись, оба мокрые и не получившие от прогулки никакого удовольствия, Маша удовлетворенно кивнула.
— Прекрасно. Собачка может ходить беспрепятственно.
Она без всякого страха потрепала Тирана за морду, и я убедился, что знакомы они давным-давно.
— Воспользуюсь твоей ванной комнатой, — сообщила Маша и, подхватив самую мелкую и неказистую сумку пошла мыться. Мне оставалось только ждать, и я поднялся наверх.
Дед сидел перед компьютером, колотя по клавиатуре с видом поэта, поймавшего редкий миг вдохновения.
— Мы поставили охранную систему, — сказал я.
— Молодцы…
— Дед, ты думаешь, это сработает?
Он задумчиво посмотрел на меня.
— Счетчик даже черный ящик в челноке смог перепрограммировать.
— Мы должны исходить из того, что чужие не всесильны, — с легким раздражением ответил дед. — Иначе нам остается лишь смириться со статус кво…
— А это так плохо?
— Ты не согласен с моей позицией? — поразился дед.
— В общем-то согласен, — я вспомнил московские улицы, почти без машин, мрачные, напряженные лица прохожих, сумасшедшую побирушку… — Конечно, мы гробим экономику страны… нет, не страны, всей планеты. Если даже Испания, Португалия, Бразилия соорудили космодромы… это ненормальная ситуация.
— Ну? — подбодрил дед.
— Все эти аварии… в Приморье, говорят, экология вообще к чертям собачьим рухнула… Да, мы не можем выдерживать заданный темп. Но, дед, если решиться на активное противодействие — чужие могут уничтожить всю Землю!
— Никогда. Курицу, несущую золотые яйца, не режут на бульон. Даже если она клюнет хозяина в руку.
— Фальшивая аналогия, — сказал я.
— Допустим, фальшивая. Но суть остается та же. Опасность может грозить лишь нам, Петя. Если мы натворим глупостей, то нас всех подвергнут показательному суду, сошлют на лесоповал, — дед хихикнул, словно представив себя с топором в руках и по колено в снегу. — А Земле-матушке хуже не станет.
— Дед, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Да.
— Ты меня никогда не обманывал, дед. Я тебе верю. Но боюсь.
Дед отвел глаза.
— Все будет хорошо, Петя. Но без твоего участия весь план рухнет. Понимаешь?
Я кивнул. Что уж тут поделаешь, дед продумывает и разыгрывает свои многоходовые комбинации за много лет вперед. Глупо пытаться его переубедить за один день.
— Подружился с Машей?
— Ну… в какой-то мере.
— Интересная девушка, — сказал дед.
— Да, умная… — выдавил я единственно возможный комплимент. Дед почувствовал напряжение в голосе и воскликнул:
— И все?
