Вместе - Дэйв Эггерс
***
Мэй вернулась с “Отхода Вперед” – ежегодного ретрита для творческих людей и инфлюэнсеров, который она организовывала и иногда посещала, – и транслировала свой день. Одетая в черный облегающий комбинезон, поверх которого был наброшен серый палантин, она шла мимо утонувшей в цветах ограды кампуса, сложив руки перед собой в псевдопастырском жесте. Скорбящие останавливали ее и пытались рассказать, что значил для них Бейли, и она молча кивала и прикрывала глаза.
В кампусе она провела несколько неформальных встреч в разных отделах, единственной целью которых было добавить что-то к легенде о Бейли и отдать ему дань уважения, поэтому она выслушала бесконечное множество историй, повторявших или превосходивших то, что рассказывала Дилейни Дженни Батлер. Создавалось впечатление, что Бейли лично нанял сотни людей, выплатил массу кредитов за обучение и только и делал, что посылал цветы дедушкам и бабушкам молодых сотрудников и вертолеты на поиски чужих пропавших питомцев.
В течение дня соболезнования выразили действующий президент и два его предшественника, примерно сотня гендиректоров разных компаний и несколько десятков глав государств. Пожалуй, самый трогательный панегирик опубликовала служба охраны “Вместе”, которую Бейли сделал самой высокооплачиваемой в Северной Америке. У Бейли как будто вообще не было врагов. Другое дело Стентон. На мемориальных мероприятиях он старался держаться в сторонке, но его ненавязчивое присутствие, его взгляды украдкой производили противоположный эффект – люди нервничали и мечтали, чтобы он побыстрее исчез. Тем временем в интернете из трансляции смерти Бейли наделали коротких роликов для различных новостных блогов. А шутники и тролли переделали видео в музыкальный клип, наложив на него ранних “Бич Бойз”, а также в фейковую рекламу Никарагуанского Совета по туризму.
***
Следующие несколько дней для Дилейни, как и для большинства других сотрудников, оказались хаотичными. Кики предупредила, что неделя будет “необычно свободной”. В понедельник и вторник Дилейни бесцельно бродила по кампусу, иногда присоединяясь к группам скорбящих или к спортивным развлечениям, которые любил Бейли, – от боулинга на лужайке до дартса (безопасного дартса) и каких-то ненасильственных ролевых игр. Только к концу дня в среду она получила извиняющееся, даже смущенное сообщение от Кики, которая спрашивала, хватит ли ей сил для продолжения разговора о приложении, о котором шла речь на собеседовании.
Шийрин и Карло хотели бы познакомить тебя с заинтересовавшимися разработчиками.
Когда Дилейни вошла в помещение, одиннадцать человек встали и сочувственно склонили головы. Они как будто подразумевали, что Дилейни была близка с Бейли или особенно предана ему.
– Как ты? – спросил кто-то.
Дилейни повернулась и обнаружила рядом с собой Шийрин. Карло стоял тут же, сложив руки на животе.
– Тяжелая неделя для всех нас, – сказал он.
– Я сожалею о вашей потере, – ответила Дилейни, разглядывая присутствующих в отчаянной попытке угадать, кто из них действительно хорошо знал Бейли. Но казалось, что искренне страдают все без исключения. Некоторые выглядели так, словно всю ночь оплакивали покойного. Одна женщина все время кивала, будто обсуждала сама с собой какие-то решения.
– Садись, садись, – сказал Карло, показывая на пустующее место у стола с лежащим на нем планшетом. – Мы используем “Круглый Стол”, я думаю, это понятно.
Дилейни посмотрела на планшет и увидела на экране схему с аватарками всех присутствующих, расположенными так же, как они сидели в реальности. Она думала, что про эту программу все давно забыли, но “Вместе” была свойственна верность своим продуктам еще долго после истечения их срока годности.
Пока Дилейни по очереди представляли каждого из девяти незнакомых ей людей, их аватарки начинали пульсировать, а под ними появлялись должности – Разработчик Голубого Неба (РГН), Инженер по Опыту (ИО), Энтузиаст Дизайна (ЭД). Слова каждого говорившего, в том числе и “Рада быть здесь с вами”, которые произнесла Дилейни, тут же появлялись на экране. Так как речь шла об интеллектуальной собственности, надо было обязательно фиксировать, кто что сказал.
Дилейни рассматривала присутствующих, пытаясь определить, кто из них юрист, но зацепилась за пристальный взгляд женщины примерно ее лет, на аватарке у которой был свирепый шотландский воин. Однако имя женщины было вполне мирное – Хизер. Ее взгляд был настолько близок к убийственному, насколько это было приемлемо во “Вместе”, – она широко улыбалась, но при этом где-то в глубине ее глаз мерцали подозрительность и откровенная ярость.
– Хизер еще раньше работала над проектом, чем-то похожим на твой “Близкон”, – сказала Шийрин и засмеялась: – Подожди. На чем мы остановились – “Близкон” или “АутенДруг”?
Карло натянуто улыбнулся.
– Мне кажется, что название “АутенДруг” транслирует авторитетность и ориентированность на действия, что подразумевает научную основу. – Он посмотрел на Шийрин, которая быстро отвела взгляд. – А “Близкон” вызывает неприятные ассоциации с “МайСпейс”.
Дилейни решила, что Хизер работает здесь недавно и не имеет большого веса на этом собрании. А главной, похоже, была женщина по имени Холстейн, которая после краткого вступления Карло и Шийрин взяла инициативу в свои руки.
Она оказалась единственной из всех, у кого было указано лишь одно имя (или фамилия?), а на аватарке стояло настоящее фото. На вид не меньше пятидесяти, роскошные белые волосы напоминали снимок тайфуна из космоса. Глаза за очками в синей оправе казались черными, над ними были жестко прорисованы такие же угольные брови. Ее лицо притягивало – буквально каждая черта как будто требовала полного внимания и подчинения, – однако больше всего в Холстейн завораживали руки. Обнаженные от кончиков пальцев до плеч, без единого украшения, они были словно отлиты из бронзы. Мышцы почти неприлично вздувались под кожей, а цвет был на добрых четыре тона темнее, чем лицо, как будто этими руками она не один десяток лет прикрывала его от солнца или строила корабли.
– Мне нравится “АутенДруг”, – сказала она, и Карло и Шийрин одновременно облегченно вздохнули. Наконец-то кто-то решил все за них.
Холстейн посмотрела на Дилейни, та очень старалась не моргать.
– Дилейни, – произнесла Холстейн ровным певучим голосом, – в первую очередь я хочу сказать, что меня очень впечатлило, как ты представила свою идею на третьем собеседовании. Это означает, что ты смелый и уверенный в себе человек, и я вижу, что это не первая и не последняя твоя удачная идея.
Дилейни открыла рот, чтобы сказать “спасибо” и “конечно, нет”, но Холстейн не дала ей такой возможности. Дилейни поняла, что часики тикают и Холстейн со своими блистательными руками через несколько минут покинет помещение.
– Мы собираемся поработать над твоим приложением. Хочешь присоединиться к группе?
– Я думаю… – начала Дилейни.
– Это необязательно, – добавила Холстейн, и Дилейни стало ясно, что на самом деле ее не желают видеть на этой стадии
