Вместе - Дэйв Эггерс
Мэй Холланд, взяв власть в свои руки, заявила, что “Вместе” не может и не должна быть мировым цензором. Наступила новая эпоха, и насилие и смерть будут показывать, точка. “Вместе” стремится к тому, чтобы преступления исчезли полностью, тяга к насилию в человеке будет искоренена, и никто больше не захочет смотреть на ужасные вещи. Однако нужно менять не предложение, а спрос, говорила Мэй. Вы не можете перекрыть кран, не перекрыв тем самым поток всего хорошего. Те же самые камеры, которые используются для трансляции жестоких и неприятных вещей, миллионы раз в день помогают предотвратить их, сообщить о них и призвать преступников к ответу. Карманные кражи, проезды на красный свет, превышения полицейскими своих полномочий, оскорбления на почве расовой нетерпимости – любые нарушения прав человека попадают на камеры, и нарушителей быстро вычисляют и задерживают. Редкие случаи обращения технологий во зло – это лишь побочный эффект новой парадигмы. Мэй – и большинство вместе с ней – была уверена, что с этим можно смириться ради повышения уровня безопасности всех людей на Земле. Мир под наблюдением, мир, где все снимается и записывается, – несомненно, лучший мир.
Но была еще и смерть в прямом эфире. Сотни раз в день люди в разных уголках планеты умирали перед камерами. Многие из таких съемок проводились намеренно, когда родственники виртуально собирались у смертного одра. Довольно часто на камеры попадали чудовищные дорожные аварии, несчастные случаи, природные катастрофы и уличные перестрелки. Но еще никто и никогда не видел такого – мучительно медленного умирания мирного жителя, выдающегося человека.
Камера Эймона Бейли оставалась включенной и продолжала вещание в течение тех 32 минут, когда он продолжал дышать, а потом еще 7 часов и 11 минут, пока его тело несло по бурным волнам. На нем был спасательный жилет, так что волны сдернули тело с доски и потащили на запад, а потом на север. Его местоположение было известно – сенсоры передавали координаты, – но штормовая погода не позволяла начать полномасштабные поиски.
Когда тело вынесло на берег, камера продолжала передавать видео: изогнутый горизонт, черный вулканический песок, кружащие над трупом чайки. Время от времени объектив захлестывало пеной прибоя, один раз по нему прополз краб, автофокус работал превосходно, и в кадре показалась невероятно четкая клешня, а затем краба смыло очередной волной.
В конце концов тело Бейли нашли двое местных подростков, которые видели трансляцию, узнали на ней близлежащий пляж и пошли посмотреть, действительно ли мертвец из видео – настоящий.
14
Расширение выборки
Дилейни догадывалась, что в понедельник после гибели Бейли ее и остальных “совместных” будут ждать в кампусе. Она приехала туда к восьми утра и увидела под ярким безоблачным небом у главных ворот сотни букетов и венков. Вокруг этого импровизированного мемориала бродило с полсотни людей. Парочка “совместных” сфотографировала букеты, венки и сувениры, а потом занялась их сортировкой, чтобы побыстрее отправить все пластиковое и небиоразлагаемое на сжигание. Проходившие мимо обсуждали возраст Бейли и вероятность аневризмы. К стихийному мемориалу подбежала собака, схватила в зубы лилового осьминога – тотемное животное Бейли, как он сам однажды сказал, – и побежала прочь. Улучив момент, она разорвала игрушку в клочья, и белая набивка усеяла тротуар.
В кампусе “совместные” сидели маленькими группками на траве, и Дилейни заметила, что одежда на них сегодня более скромная. Один пожилой мужчина даже надел костюм с галстуком. Люди склонялись друг к другу и смотрели в экраны телефонов и планшетов, где начали появляться первые любительские мемориальные видео. Те, кто знал Бейли в детстве, публиковали трогательные фото мальчика на велосипеде с желтым седлом.
В соцсетях активно обсуждали, что же будет теперь с Ганнером, все переживали за него, но он, судя по всему, не собирался выпускать обращение. Многие считали, что это нечестно – ведь он был непосредственным участником свершившейся драмы. Если Бейли хотел, чтобы сын почувствовал то же, что и он сам, то пережил ли и Ганнер смерть – хотя бы в каком-то смысле?
Дилейни заметила одинокую Дженни Батлер, с которой встречалась на “случайном” собеседовании, под лимонным деревом на высокой искусственной насыпи. Услышав шаги, Дженни Батлер резко обернулась, и ее лицо просветлело. Нелепо взмахнув руками, она поднялась, обняла Дилейни и упросила посидеть с ней.
– Бейли меня нанял. Он был моим “случайным” интервьюером, как я – твоим. Представляешь? – Горе усилило ее миссисипский выговор, слово “представляешь” мелодично растянулось. – Он говорил мне, что ему нравится быть “случайным”. Он ведь действительно любил людей, знаешь? Он был очень искренним. Все, что он делал, он делал исключительно потому, что ему были интересны люди, каждая отдельная личность. Это было для него почти проклятием. С кем бы он ни встречался, он думал, что этот человек глубок, многогранен, полон возможностей и… – Она не смогла продолжать и зарыдала в голос.
Дилейни сжала ее плечо.
– Поэтому он и поставил этот дурацкий таламический имплант! – справившись с собой, продолжила Дженни Батлер. – Он не хотел, чтобы между людьми оставались границы. – Она взглянула вверх, вытерла слезы и глубоко вздохнула. – Но мне кажется, что все же должны быть ограничения. В межличностных связях. В нашей… прозрачности должны быть какие-то пределы. Секреты. Хотя бы физиологические. Вот человек умер, потому что не мог держать ничего в себе.
Дилейни едва не сказала: “Делишься – значит, любишь”, но передумала.
– В любом случае спасибо, – сказала Дженни Батлер. – Я буду по тебе скучать.
– Ты о чем? – Дилейни представила, как Дженни Батлер бросается в море, совершая суицид в память о Бейли.
– Моему отделу конец, – сказала Дженни. – Всем космическим проектам уже настал или скоро настанет конец.
Дилейни об этом не думала, но теперь поняла, что так и есть. Мэй не покупает личные подводные лодки и не испытывает энтузиазма по поводу орбитальных станций, добычи полезных ископаемых в космосе и колонизации Марса и Ио.
– Но, по правде сказать, – продолжала Дженни Батлер, – если бы не Бейли, я бы и не занялась всем этим. Вообще-то я пришла на вакансию в отделе маркетинга, но он увидел у меня в резюме, что я когда-то давным-давно училась на авиационного инженера, и в итоге мы целый час проговорили об этом. А на следующий день он
