Вместе - Дэйв Эггерс
– Человечество в итоге возмутится бесконечным нарушением его прав и свобод, а также существованием такой монополии и консолидацией богатства, власти и контроля в одном месте.
Уэс внимательно вглядывался в ее лицо.
– Ты говоришь серьезно. Ладно. Допустим. Значит, ты решила начать с “АутенДруга”?
– Он ужасен, но это же такая глупость, – сказала Дилейни. – Одно это приложение должно взбесить людей. Они начнут массово отказываться от технологий. Разобьют свои гаджеты и уйдут в горы. Это приложение может стать триггером для глобальной паузы, чтобы перезагрузиться, переосмыслить.
– Звучит отлично. Перезагрузка и переосмысление. Все понятно. Возможно, даже примут новые законы. Мы за законы?
– Конечно, да. Мы заставим “Вместе” зайти так далеко, что они будут вынуждены вмешаться. Федеральная комиссия по связи. ЕС. ООН.
– Всемирный фонд дикой природы. Женская национальная баскетбольная ассоциация.
– Прекрати!
– ФИФА. “Зи-зи Топ”[11]. Можешь представить себе объединенную мощь ФИФА и “Зи-зи Топ”? Эти парни могут поднять шум!
– Я серьезно.
– Я тоже серьезно. Мне кажется, это сработает. Ты же знакомишься с разными отделами “Вместе”, и каждый раз, попадая в новый отдел, ты будешь внедрять там дурацкие идеи. – Он наклонился, чтобы потрепать Урагана по морде. – Посмотри, что они с ним сделали. (Ураган тихонько поскуливал, вытянув лапы и перебирая ими в воздухе, как будто представлял, что бежит.) Он был настоящей собакой. А они отобрали все дикое и хорошее, что в нем было.
16
Тирания выбора
– Впечатляющая презентация! – сказал Дилейни какой-то мужчина. Она была в кампусе, ее окружали мужчины, и она изо всех сил старалась, чтобы ее взгляд не спускался ниже пояса. – Я Фуад, – представился он и приложил руку к воображаемой шляпе тем самым жестом, который был свойствен Дэну Фарадею, – Дилейни зря надеялась, что им дело ограничится. Если так будут делать все, ей здесь не выжить.
– Спасибо, – ответила Дилейни и огляделась в поисках вина. Ей сказали, что здесь будет праздник, но вина нигде не было, никакого намека на вино.
Презентацию Дилейни, сделанную два дня назад, записали и теперь прокручивали каждый час. И вот ее пригласили сюда, в новую столовую на краю кампуса, на четвертом этаже, с прекрасным видом на стальные воды Залива. Технически это было регулярное обязательное сборище под названием Всеобщее Смешение, где “совместные” из самых разных и никак не связанных между собой отделов должны были знакомиться и обмениваться идеями, но на этот раз гвоздем программы был “АутенДруг” и команда его разработчиков.
Дилейни отчаянно пыталась прикинуться дурочкой, не сомневаясь, что ее замысел очевиден для всех. Теперь она проклинала себя – она зашла слишком далеко. То, что она говорила Холстейн и компании, было настолько вопиюще нелепо, что все на той встрече, а теперь и в этой столовой должны были это понять. С каждым повтором презентации вероятность того, что все увидят, чего она на самом деле добивается, все возрастала. Может, они и фанатики, но не идиоты.
– Очень впечатляющая! – повторил Фуад и пояснил, что он из отдела по работе с молодежью. – Но мне кажется, что можно пойти еще дальше.
Дилейни закашлялась и прикрыла рот рукой. Если ее не убьют собственные махинации, то это точно сделают эти бесхитростные и одержимые люди. Где вино? Она опять огляделась вокруг, словно мать, потерявшая ребенка в торговом центре.
– Тебе что-нибудь принести? – спросил Фуад.
– О, я просто… – промямлила она, продолжая озираться.
Три длинных стола были заставлены огромными блюдами с едой, и “совместные” толпились вокруг, разговаривая и поедая пищу прямо руками. Здесь не было упаковок, не было столовых приборов, не было стаканов или тарелок. И не было вина.
Фуад покивал каким-то своим мыслям; обе руки у него были заняты: в одной он держал сашими, а в другой – какой-то искрящийся дрожащий шарик. Шарик был размером с мячик для гольфа и явно наполнен жидкостью.
– Я попросил взять меня в команду “АутенДруга”, – продолжал он. – Надеюсь, ты не против? – Он закинул шарик в рот, от легкого сжатия челюстей тот взорвался, и Фуад проглотил содержимое – как будто совершенно без усилий.
– Нет, конечно же, нет, – ответила Дилейни.
Фуад был первым встреченным Дилейни “совместным”, кого можно было назвать денди. Хотя на нем была простая красная футболка и черные брюки – не легинсы, – эффект это прозводило такой, словно он ходил в шейном платке, с тростью и бокалом коньяка в руке.
– Я постараюсь быть полезным, – заверил он и, приложив ладонь к груди, слегка поклонился, прикрыв глаза.
Потом положил в рот еще один шарик. Когда Дилейни только вошла в столовую, она решила, что это воздушные шарики с водой для послеобеденных развлечений. Фуад на мгновение сжал челюсти, и откуда-то из его глотки раздалось тихое шипение. В уголке губ появилась лиловая капелька.
– Ты уже пробовала? – спросил он, потянулся к пирамиде шариков и взял еще один, на этот раз розовый.
Дилейни выбрала желтый.
– Наверное, лимонад, – сказал Фуад.
Дилейни положила шарик в рот, и он, желатиновый, круглый и целый, заполнил все пространство. Она попыталась не морщиться и не давиться.
– Теперь протолкни его вглубь, и он лопнет, – подсказал Фуад.
Дилейни сдавила шарик во рту, но ничего не произошло.
– Может, надо чуть-чуть посильнее, – предположил Фуад, сочувственно улыбаясь.
Она толкнула шарик языком, и он действительно лопнул. Сок ударил в челюсти, в глотку, в нёбо. Дилейни закашлялась и начала плеваться. Жидкость вытекла изо рта и залила блузку.
– К ним нужно привыкнуть, – пояснил Фуад.
Дилейни продолжала задыхаться и кашлять.
– Ты как? – спросил он.
– Нормально, – прохрипела она и хотела попросить стакан воды, но тут же поняла свою ошибку. Немного придя в себя, она посмотрела на пирамиду шариков как на заклятого врага. – Это было чудесно.
– Идея в том, – стал объяснять Фуад, – чтобы изменить привычки. Ты же знаешь, что в кампусе под запретом любые одноразовые вещи и упаковка.
Дилейни закатила глаза.
– Ну конечно!
– Так вот, Тамара Гупта решила пойти дальше. Знаешь ее?
Дилейни что-то об этом читала. Гупта была специалистом по потреблению воды и когда-то выступала категорически против применения бутилированной воды для мытья посуды, а потом и против самой посуды.
– Ее книга показалась мне очень провокационной, – сказал Фуад. – Мэй пригласила ее сюда для оценки, и она подсчитала, что здесь, в главном кампусе, мы тратим около полумиллиона литров воды в год только на мытье посуды. Это меня потрясло. Это потрясло всех. Поэтому теперь мы прекрасно справляемся безо всяких тарелок и прочего.
– Мне это нравится, – сказал другой мужчина с зажатым в руке бананом,
