Виталий Вавикин - Электрические сны
– Ты считаешь, что художником может стать любой? – спросила Киф, пытаясь скрыть обиду.
– Конечно, не любой, но… – Латси дружелюбно улыбнулась. – Но здесь можно найти людей намного интересней, чем просто художники. Если, конечно, ты не умеешь рисовать силой мысли или еще что… Ведь не умеешь?
– Нет.
– Вот видишь. Ты самая обыкновенная. Почти обыкновенная.
– Ты тоже обыкновенная, – сказала Киф и тут же нахмурилась, услышав задорный смех Латси. – Или я ошибаюсь? Что ты умеешь?
– Что я умею? – Латси продолжала задорно смеяться. – Вопрос не в том, что я умею, а в том, какой меня сделали.
– Сделали? Ты что, робот?
Смех Латси зазвенел громче.
– Я генетически созданный ребенок, – сказал она. – Слышала когда-нибудь о таких?
– Только сказки.
– Большинство из них – правда. – Латси заговорщически понизила голос, указывая глазами на девушку у барной стойки. – Говорят, Тайди умеет читать мысли.
Словно действительно обладая подобной сверхспособностью, девушка по имени Тайди обернулась и наградила Киф и Латси оценивающим взглядом.
– Жуть, – сказала Латси. – У меня мурашки по коже от нее.
Она показала еще несколько девушек со сверхспособностями. Особенно много Тайди говорила о высокой девушке по имени Гхан. Причем вначале Киф показалось, что главной сверхспособностью Гхан была ее связь с капитаном Джюном. Киф неловко пошутила по этому поводу.
– Я разве забыла сказать о ее способности? – серьезно спросила Латси.
– Ты сказала лишь о ее связи с пиратом.
– Гхан – импульс.
– Импульс, в смысле, это как наркотик «Импульс-12»?
– Да. Она может замедлять время. В смысле, свое время. Пробовала когда-нибудь сама «Импульс»?
– Отец моей дочери пробовал. Думаю, он был с вашего сателлита.
– О!
– Не вижу ничего радостного в этом. Он был болен, и это передалось моему ребенку. Арма умирала, и мне пришлось продать свое тело, чтобы оплатить ее лечение.
– О!
– Если бы не революция, то на этих плечах сейчас была бы другая голова. Понимаешь?
– Замечательная история, – сказала Латси. – Выходит, что здесь тебе будет лучше, чем там, где ты жила прежде.
– Моя дочь осталась там.
– Но ведь она жива.
– Думаю, да.
– Вот видишь. У всех нас есть свое светлое прошлое. – Латси неожиданно помрачнела и предложила пообедать.
Киф не возражала.
– Ну, и как давно ты влюблена в капитана Джюна? – спросила она новую подругу, когда им принесли жареное мясо рептилии и бутылку неестественно густого вина.
– Как ты догадалась?
– У тебя глаза блестят, когда ты говоришь о нем, к тому же ты не любишь Гхан.
– Не думала, что это заметно.
– Так что за история?
– Просто история.
– Тогда расскажи, откуда ты.
– С Сателлита-Девять.
– Так это там проводят генетические эксперименты?
– Проводили. Программу закрыли.
– И какая у тебя сверхспособность?
– Я – бомба.
– Бомба?
– Мы были детьми третьей волны. Правительственные агенты перемещались от города к городу и предлагали молодым девушкам за вознаграждение принять участие в эксперименте. Им платили за то, что они будут вынашивать генетически совершенных детей. Так говорили агенты. Большинство девушек соглашались, потому что им нужны были деньги. Моя мать согласилась, потому что влюбилась в одного из агентов. У нее родилась двойня. Не думаю, что она когда-то любила меня или мою сестру. Особенно после того, как проект закрыли, а ее возлюбленный, агент этой службы, сбежал от нас. Мать называла его нашим отцом. И мы с сестрой ненавидели его так же, как его ненавидела наша мать. В школе у нас была склонность к иностранным языкам и политике. Дети третьей волны должны были вырасти и занять высокие посты. Генетики учли просчеты. Первая волна принесла в основном одних писателей и шарлатанов, которые гадали по руке и предсказывали будущее. Говорят, они могли за пару минут рассмотреть тысячи вариантов того, что может случиться. В действительности они не предвидели будущее, как это планировалось. Они могли лишь придумать его, увидеть каждый поворот из множества возможных. Так что вместо чревовещателей страну заполонили писатели. Литература пережила небывалый всплеск. Вторая волна стала промежуточной ступенью, а ее результатом – появление таких, как я и моя сестра. Мы должны были стать идеальными убийцами. Крошечные бомбы в человеческих телах. Почти все из третьей волны добились успехов на политической арене. Неугодные правительству люди убирались тихо, и никто не знал, что послужило причиной тех взрывов. Моя сестра подобралась к этому достаточно близко. Она не знала о том, что мы с ней одни из этих уродцев. Нет. Она лишь расследовала незаконные эксперименты. Были и другие проекты. После них появились такие, как Гхан и подобные ей. Позже я знала парня, который мог работать в радиационных шахтах, куда невозможно было войти даже в защитном костюме. Одна девушка могла дышать под водой. Другие читали мысли, обладали телекинезом. Многие из них погибли в лабораториях, другие бежали на такие сателлиты, как этот.
– Ты тоже бежала?
– Мне помогли. Если бы я не сбежала, то погибла бы, как и моя сестра.
– Так твоя сестра погибла?
– Взорвалась в лаборатории отца. Вернее, не отца, а человека, которого любила когда-то давно наша мать. Знаешь, сначала она узнала ключ к своей активации, затем нашла того агента, что соблазнил нашу мать. Не знаю, что там случилось, но думаю, Джюн не врал, сказав, что сестра взорвала себя, уничтожив и того агента, и лабораторию.
– Джюн? Капитан Джюн.
– Он не был тогда капитаном, – Латси улыбнулась не то грустно, не то с теплом, навеянным воспоминаниями. – На нашем сателлите их называли силовиками. У вас их, кажется, называют наблюдателями.
– Так капитан Джюн с Сателлита-Девять? – растерялась Киф.
– А ты думала, что он местный?
– Ну да. Он такой… Такой… Он так сильно похож на пирата!
– Он был таким не всегда. Не знаю насчет пирата – говорят, что это у людей в крови, но когда я встретила его, он не грабил шаттлы торговцев. Он и Гхан пытались спасти таких, как я.
– Так это он привез тебя сюда?
– И не только меня.
– А Гхан?
– До встречи с Гхан он был другим.
– Ты говорила, что она может вырабатывать «Импульс-12»?
– Джюн не был наркоманом, если ты об этом. Ему, как и другим ударным силовикам, выдавали ряд препаратов, повышавших силу и ускорявших восстановление от полученных ранений. Знаешь, он не просто ходил по городам и наводил порядок. Он был в группе, которая по-настоящему рисковала жизнью. Их посылали на борьбу с пиратами. Они проводили зачистки мест, где производили «Импульс». Они даже высаживались на Сателлите-Четыре. Представляешь, сколько нужно иметь мужества, чтобы высадиться здесь? Конечно, страх притуплялся препаратами, которые им давали, но полагаю, правительство в последнюю очередь думало о страхе. Говорят, силовиков отряда Джюна можно было нашпиговать свинцом, а они продолжали сражаться. Смерть приходила потом. Из них хотели сделать идеальных солдат. Понимаешь? По сути, Джюн и его люди были такими же, как я и моя сестра, – Латси замолчала, буквально лаская последнюю мысль. – Если бы Джюн встретил чуть раньше Гхан, то моя сестра, возможно, сейчас была бы жива.
– Так это Гхан изменила его?
– Его изменил случай, – неожиданно обижено сказала Латси. – Здесь, на этой планете. Не Гхан. Она лишь оказалась рядом. Она и ее способность, – Латси пытливо заглянула Киф в глаза. – Как ты думаешь, сколько ему лет?
– Около сорока?
– Двадцать пять. Для нас двадцать пять, понимаешь?
– Так все-таки дело в наркотиках? Но ты же сказала, что он не принимал «Импульс».
– Он никогда и не принимал до того, как высадился на этой планете, и никогда не будет после, но тогда у него просто не было выбора. Только так он мог выжить. Все остальные из его отряда погибли. И если бы им не давали те препараты, которые превращали их в машин, выжимая из тела способность к регенерации, рассчитанную на долгую жизнь за считаные дни, то ничего у него бы не вышло… Они высадились здесь, чтобы уничтожить лабораторию, поставляющую «Импульс» на наш сателлит. Проникнуть на завод оказалось несложно, но уйти они уже не смогли. Их окружили. Взрыв было не отменить. Единственным шансом выжить было принять огромную дозу «Импульса» и надеяться, что тело, накачанное препаратами, ускоряющими регенерацию, выдержит… Гхан говорит, что Джюн пытался убедить остальных силовиков, но они предпочли умереть.
– Гхан тоже была на заводе?
– Изготовление «Импульса» крайне сложное и дорогое. Гхан похитили с Сателлита-Девять, как только узнали, что ее тело способно синтезировать этот наркотик. Ее изучали, пытались понять, как сделать еще таких людей… Они прожили с Джюном на заводе почти двадцать лет – ровно столько ему потребовалось, чтобы обезвредить автоматическую систему охраны, не позволявшую покинуть завод. И все это время рядом с ними разрастался взрыв. Гхан говорит, что в конце бомба уничтожила большую часть завода. Наверно, взрыв повредил системы управления автоматической защитой, поэтому им удалось выбраться. Хотя мне кажется, что Гхан и Джюн просто хотели побыть вместе. Конечно, не сразу. Вначале она боялась показаться силовику, думала, что он убьет ее, но когда он начал сходить с ума от одиночества… Думаю, у него не было другого варианта, кроме как влюбиться в нее… – в глазах Латси вспыхнул гнев, но тут же потух, захлебнулся. – Джюн вошел на завод подростком, а покинул его зрелым мужчиной. Он и Гхан улетели с Сателлита-Четыре и несколько лет находили таких, как я, и помогали им скрыться. Но для этого требовалось много денег, поэтому Джюн стал пиратом. Так что, когда будешь презирать и ненавидеть его, думай об этом.
