Роман Тус - Звериный футбол

— Лёня ты любишь безалкогольное пиво — спросил я человека, знающего, как шведы проводят ночи. Ответом было гробовое молчание и скорченная морда товарища.

— Лида точно любит — шепнул я ему, и получил затрещину от оскорбленной женщины.

— Я тоже не люблю — обиженно прошипел я, косясь на нависающие над нами стаканы с безобразной жидкостью.

— Смотри они его еще и пьют — завопил мне в ухо Лёонид.

— А! Кто здесь — испуганно отшатнулся я.

— Пьют, они его пьют — с отвращением выдохнул мой дружок.

— Капитализм — так говорил губернатор Калифорнии, когда в молодости подрабатывал милиционером. Больше мы старались не смотреть назад, где совершалось это непотребное занятие.

— Они просто оттягивают свой конец — отчаянно шептал мне «Фредрик» истово крестясь.

— Кто и на кого там что оттягивает — отвечал я, оглядывая сзади свою футболку.

— Я про них, которые ЭТО пьют — продолжал с жаром шептать он.

— А ты про этих, а то я уже подумал, что это на нас там кто–то что–то оттягивает. Я только вчера футболку постирал..

И вот на поле, так и хочется сказать Куликово, вышли обе сборные. Желтое море, вдоволь повеселившись в Инсбруке, затянуло свой гимн. Сзади нас угрожающе шевелили животами в такт песни безалкогольные толстяки.

— Гимн Российской Федерации — торжественно заявил диктор.

— Вставайте поклонники звездно–полосатого, пойте давайте, а то наваляю — уведомил я дружков, — пойте, а не пейте Леонид, чего вертишься, кроме безалкогольного, нет тут ни хрена.

Впрочем, те и так не прочь были «исполнить» под музыку Александрова. На фанатской трибуне уже растягивали портрет Петра I. Напомним желтопузикам про Полтаву. И тут все запели…

— Ах какое блаженство,

— Ах какое блаженство,

— Слышать само совершенство, — когда со всех уголков родины съезжаются люди, заметьте не на слет эндокринологов, и самозабвенно поют гимн своей страны. Мурашки тоже пели, со спины раздавались их тонюсенькие голоски. Наше дружное пение проходило под аккомпанемент сопящих сзади толстяков. То ли Петр им не понравился, то ли прадедушек своих вспомнили.

Он сказал поехали и взмахнул рукой. Это я про Де Блекере, — бельгийского арбитра. Не Гагарин конечно, но мы внимательно за ним наблюдаем, а то натерпелись раньше в Европе от судей.

— Смотри как наши носятся — восхищенно орал мне в ухо «Фредрик».

— Уточните после последних ваших гулянок, кто из этих бегущих товарищей ваши?

— Я русский, — с некоторым сомнением в голосе заключил Леонид.

— Правильно, они тренировались в отличии от тебя, бухающего неизвестно с кем, как проклятый.

— Я тоже так бегать могу — ответила серьезная рожа.

— Не смешите мои седые яйца. Ты можешь только шашлыки на столах жарить. Только шашлыки! Не надо на жену смотреть, её ты уже не можешь.

— Сам дурак — ответил православный Леонид, и обиженно засопел в другую сторону.

— Допускаю, что если тебя потренировать тоже будешь бегать наверное — примирительно заявил я, держа за спиной пальцы крестом..

— ААААААААААААААААААААААААААААААААА, — завопили мы все!!!

— Аршавин — Зырянову, тот прошел по флангу, отдал пас в штрафную на Анюкова, который перевел мяч в самый центр на Павлюченко. Роман пробил в дальний угол и вывел сборную России вперед.

— АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА. Я б…ь сейчас закончу с футболом этим. Что происходит! Кто эти парни, играющие за Россию?

— Я люблю вас мальчики — почему то кричала безалкогольным толстякам счастливая Лида, как оказалось чуть позже зря.

— Леня, японский городовой, ущипни меня… тьфу ты я тебе образно сказал, хорош щипаться. Все блин, беру свои слова и сомнения обратно. Хиддинк мой кумир, да просит меня господи, но это так. Я люблю этого голландского мужика. Мы прыгали и кричали втроем, в сто раз лучше, чем дикие бандерлоги, убежавшие от Каа.

Никто не ждал такого подвоха. Нож в спину — так можно охарактеризовать это происшествие. План «пивная Барбаросса» был разработан в недрах сидящих сзади желтых толстяков заранее. В момент нашего триумфа, когда накричавшись и напрыгавшись, мы уселись на свои места, тут же на наши головы вылилось всё это безалкогольное пиво. Более страшного позора я не переживал за всю свою непродолжительную жизнь. Всё было:

— в университете я ходил сдавать экзамен за товарища и когда сдал, назвал свою фамилию — позор, согласен позор;

— напился перед встречей с будущей женой и не приехал подавать заявление в загс — позор, ну вопрос спорный, надо было и дальше напиваться, глядишь отвертелся бы;

— качался на турнике на спор вверх ногами — упал, разбил голову — позор, согласен позор, пацаны так и сказали;

— дразнил девчонку её же фамилией, был изгнан из октябрят (кто не помнит, это такие юннаты–скауты, только дедушку Ленина любили, а чёрт — дедушка Ленин, это такой дедушка которого можно на Красной площади увидеть, тьфу ты — красная площадь в Москве, в центре, не в Мытищах), ну вот дразнил, изгнали меня и еще одного друга — а мы всех потом подкараулили после школы и наваляли им — позор, да хрен там. Мы им ещё наваляем.

НО ЧТОБЫ МЕНЯ И МОИХ ДРУЗЕЙ ОБЛИВАТЬ БЕЗАЛКОГОЛЬНЫМ ПИВОМ!!!

Более страшного позора свет не видывал. Даже наша фанатская трибуна вмиг смолкла, разочарованно выдохнув уф. Такое ощущение, что меня оплевали, как Гуччи на Черкизовском рынке при продаже новой коллекции. Что теперь делать?

Неподдельный ужас отражался на лице Леонида. Не тот ужас, когда вы первый раз смотрите в детстве «Собаку Баскервилей», не «Бабай» который живёт у вас в шкафу, и даже не «Техасская резня бензопилой», ой вообще то это комедия, а ужас непередаваемый, до хруста сжавшихся в кулаки рук, когда не выдохнуть и глаза вылезают от орбит.

— Меня только что унизили и опозорили — пропищал Леонид, и заплакал.

— Обесчестили — рыдала рядом его жена.

— Опозорили — завыл я старательно.

Сзади, нас успокаивали довольные желтые толстяки, уверяющие, что сделали это абсолютно неумышленно.

— Как мне теперь жить — верещал русско–американский Фредрик.

— Как мне теперь его любить после этого — в унисон фальцетила Лида.

— Как мне теперь с вами пить — в такт между их воем подкрякивал я.

С верхнего ряда блаженно улыбались толстяки.

Я облит безалкогольным пивом. Жизнь остановилась, краски потухли. Перерыв был кстати. Матерясь и умываясь в туалете, мы немного пришли в себя. Но пока нас позорили сборная играла, и как играла. Проснулся спящий гигант. Носится как угорелый Юра, соскучился по футболу Андрей. Все остальные в унисон лидерам играют блестяще. Я все перетерплю, пусть меня еще оплюют эти ненавистные толстяки. Пусть еще и напоят меня этим безобразным напитком, лишь бы сборная вышла в четвертьфинал. Рядом перестал всхлипывать Лёня.

— Все тряпка хватит ныть, не реви, кому говорю — толкнул я в бок, всхлипывающего от унижения товарища.

— Только не говори никому — перестал всхлипывать американец.

— Это вам не в Ираке воевать — заключил я.

— Я не воевал, я вообще пацифист.

— Так попрошу в моем обществе не выражаться.

— Выходите, уроды облитые — из коридора ласково звала нас на второй тайм Лида.

Блестев на солнце лужи безалкогольного пива около наших мест переливались от бликов фотокамер и подмигивали нам, смеялись над нами. Видевшие наш позор соседи поддержали словами и криками, но старались не прикасаться к «отверженным». Ничего всё пройдет и это тоже. Хотя если бы царя Соломона облили безалкогольным пивом, посмотрел бы я, что он там выгравировал на кольце.

Толстяки, улыбаясь, заботливо передали нам пару шведских газет. Утритесь, это они говорили нам на шведском и их лучезарные улыбки вбивали гвозди в наше теперь никчемное существование.

— Интересно, а нас на «ютубе» покажут — шепнул мне Леонид.

— Ага в рубрике «позор нации».

— Тихо второй тайм начинается — толкнула меня в бок Лида. Я еще раз оглянулся, проверить, есть ли еще какая–нибудь позорная жидкость, которой можно облить во втором тайме. Вроде всё вылили.

Тем временем на поле наши разрывали растерянную шведскую команду. Чем их там Хиддинк кормит, что говорит? Но такой сборной не видел никогда. Я, облитый безалкогольным пивом, пострадавший (никогда еще пострадавшим не был), забыл обо всем. И я благодарен нашим ребятам. Позор на трибунах уходил в прошлое. О нас все забыли. То что творили на поле Аршавин, Павлюченко, Жирков и К не поддавалось описанию. Наши ребята поливали «безалкогольным пивом» сборную Швецию и слева и справа.

Великолепная атака сборной России. Билялетдинов из сложного положения отдал мяч на ход Жиркову, тот дошел до штрафной и отдал пас на Аршавина, который в падении переправил мяч в сетку ворот сборной Швеции. Браво!!!