Роман Тус - Звериный футбол
Кафе располагалось около подземного перехода, за которым через мост уже находился стадион и там за мостом пива уже не было. Если не считать пивом безалкогольную дрянь.
— 6 кружек пива, чипсы и вон те крендельки — просипела под мелодию Российского гимна Лида — попробуйте сами эти слова положить на мелодию нашего гимна, хрен у вас получится. Не ну «положить» то получится, а вот пропеть. А у этой особи женского пола получилось похоже.
Далее я смаковал пиво. Леонид глотал и призывно смотрел в сторону стадиона, Лида рассматривала свои кроссовки вблизи у асфальта. Потом мы кричали проходящим болельщикам замысловатые кричалки. Отчаянно приветствовали вновь появившихся здесь российских Ментов песней наша служба и опасна и трудна. Что пел в этот момент Леонид сказать было трудно, но что–то про ЦРУ по моему. Так мы коротали последние два часа до решающего матча.
— Ну что, ик, пошли, а то все плачевно закончится — после третьей предложила Лида, покачиваясь как гимнастка над пропастью.
— Согласен с вами мадам — это уже я, заливая остатки.
— Има–бу–то-пош–кст–с вами ватерклозет — на шведском, прохрипел Леонид, набив рот кренделями со смаком и показывая руками чего хочет.
— Давай быстрее жуй, а то будет как вот с этим товарищем из Брянска — толкнул я в бок нашего «шведа», показывая как в сторону стадиона торжественно пронесли фаната нашей сборной, завернутого во флаг с гербом города Брянска. Леонид отчаянно задвигал челюстями. Боится, что мы его бросим. И правильно.
— Не ссы, Капустин, пое. м отпустим — добавила Лида, подмигивая мне из под стола. Вообще то это я должен был сказать, но кто знал, что эта оторва знает такие поговорки. Да и торможу я уже. Надо бросить пить — пить надо бросить, а у вас ботиночки на тонкой подошве. Тьфу, что за мысли лезут в голову. Лето же, Австрия а не «Сайберия».
В очередной раз, поддерживая друг друга, нырнули в темный забитый болельщиками подземный переход. В темноте раздавались различные песни, было весело.
— Еще немного еще чуть чуть, последний бой он самый трудный — вопил слева, справа или сзади Леонид.
— Боже царя храни, свято и право — раздавалось в конце тоннеля.
— Врагу не сдается наш гордый Варяг — кричал мне кто–то в правое нижнее ухо.
— Zlatan, Zlatan, Zlatan — это от шведской группы сзади.
— И уносит меня, и уносит меня — уносили кого–то слева..
— Они мне предложили бутылку виски и думали что я сдохну. Хрен им в сумку, выпил не поморщился, закусил шницелем и хоть бы хны… говорю несите еще суки, вот они удивились — кто–то с упоением рассказывал сзади.
— Я их за жабры, а где последняя коллекция. Эти уроды смотрят на меня и моего Гошу, хлопают глазами. Я им, чего зырите, несите всё что есть, что я зря с папиком моим любимым приехала — ворковал сбоку женский блондинистый голосок.
— День победы порохом пропах, это праздник со слезами на глазах — вновь дружно рявкнул забитый переход любимую песню.
На той стороне за переходом, справа на траве болельщики, разложив баннеры, последний раз проверяли их содержимое. По ним можно было изучить всю географию нашей страны, ну и Швеции тоже впрочем.
— Туалет — изрек сакраментальную фразу Леонид.
— Больной научился говорить. Полностью поддерживаю ваше желание и согласен поискать эти чудные кабинки. Оставим «знаки» Австрии на память.
С левой стороны перед стадионом около заветных кабинок уже стояла большая, как в мавзолей, очередь болельщиков. В основном сборной России. Почему не зайти на стадион и там спокойно сделать свое дело. Так думали шведы и цивилизованно заходя на арену спокойно разбредались в многочисленные туалеты. Не привычен российский болельщик к этому, надо до стадиона, а то вдруг ОМОН, менты, закрытые туалеты, очереди на пол–тайма. Нам все это знакомо. Зайдешь на стадион в России и не знаешь попадешь ли ты в туалет за час или нет, ну за исключением стадиона «Локомотив», а можешь вообще оказаться в милицейском автобусе. Так что лучше заранее.
В туалетной очереди:
— Девушка, давайте я вас подержу, я сильный.
— Долго ты там сидеть будешь, наши уже выиграли.
— Только после вас, я же вижу, как вас плющит.
— Пропустите Норильск, они всю дорогу в туалет не ходили.
— Эй Рособоронэкспорт, с собой должны туалеты возить.
— Ребеночек, поберегись!
— Какой же это ребенок, вон какая детина вымахала, ничего подождет, или пусть в кусты идет.
— Вы тут кусты, где видели? Там вас с вертолета и бахнут.
— Сколько можно стоять. Эй, что ты там делаешь?
— «Войну и мир» он читает.
— Пусть вслух тогда.
— Я в Россию домой хочу под березки. Доколе это будет продолжаться.
— Осторожнее!
— Куда вы его тащите ему в вытрезвитель надо, а не в туалет.
— Он просто перегрелся на солнце.
— И сколько они бутылок этого «солнца» выпили интересно. Мне такого же.
Так с шутками и прибаутками подошла наша очередь. Долго постоять расслабиться не дали. Через минуту в дверь уже долбили агрессивные соотечественники.
— Леонид вы явно похорошели. Ходите чаще в туалет и у вас все будет.
— А вы видимо умывались там из очка — не менее ехидно отвечал довольный Леонид.
— Мальчики не ссорьтесь — блаженно улыбаясь, увещевала нас Лида.
Заходить на стадион в Инсбруке одно удовольствие. Не премину в очередной раз напомнить нашим правоохранительным органам, как надо обеспечивать порядок. Я тут ни одной дубинки не видел. Нанятые студенты лениво проверяли билеты. Никакая лошадь или собака при этом не пинала тебя сзади в одно мягкое место. Да и по хребтине никто не бил с криками — «вперед, хули стоишь». Лепота..
Сосиски, вот о чем необходимо поговорить. Почему, на каком основании, в связи с чем они здесь такие вкусные. Австрийцы не знают, что надо туалетную бумагу туда добавлять или свинюшки у них питаются чем–то особенным. Предлагаю попробовать хот–дог на нашем стадионе и у них. Вкус нашего хот–дога еще долго будет преследовать вас в отхожих местах. А кетчуп и горчица. Кто, в каких пропорциях, и какой именно кетчуп (а кетчуп ли) разбавляет водой, (а ею ли) в наших ларьках. Чем поливаются наши сосиски и помрут ли мои домашние тараканы от этого блюда. Ну и фиг с ним, зато у нас танки есть. Вот такие размышления посетили меня когда я уписывал третий хот дог. Уф.
Это было еще до того как нам довелось опозориться на всю оставшуюся жизнь — шведы облили нас безалкогольным пивом. Такого позора я не знал давно. Но об этом позже.
В этот раз мы расположились на центральной трибуне вперемежку со шведскими болельщиками. Оказывается не только наши люди напиваются до состояния риз. В тот момент, когда мы зашли на стадион на его большом табло как раз показывали «you» re funny guy» — забавный парень на шведской трибуне в боевой раскраске блаженно спал, свесив свою натруженную голову на грудь. Ни шум, ни крики не тревожили сон этого любителя пива из «Трэ Крунур». Стадион снова изобиловал, как это модно сейчас называть, перфомансом. Слева на шведской трибуне выложили плакат — «Sweden loves Russian». На нашей трибуне — «Home Sweed home, good bye Sweden».
Наконец–то рассевшись вперемежку на центральной трибуне прямо посредине поля, в очень удобном месте, окруженные добрейшими людьми, как я тогда думал, мы заинтересованно рассматривали колено Златана Ибрагимовича, вышедшего на тренировку.
Мысленно я представлял, могу ли я с такого расстояния попасть ему, ну хотя бы сосиской, по больному месту. Златан разминался как раз рядом с нами, его замотанное колено поднимало настроение намного быстрее, чем заявления правительства о поднятии заработной платы, хотя когда такое было. Колено то одно и оно замотанное, а заявлений много.
На правой половине поля лениво прохаживался Андрей Сергеевич. Как я провел всю жизнь в Зените, или как мне удастся соскочить после Евро — такие мысли посещали звезду Российского футбола, пока Российского. Вторая звезда, спящая, тоже бродила рядом. Только Хиддинк может разбудить Павло, другим это не под силу. Зато разбуженный Павло представляет собой весьма занимательное зрелище, поскольку стал забивать, и не Андорре какой–нибудь, а Англии и прочим гигантам кожаного мяча. Вот и шведам должен забить, чего тянуть.
В это время наши личные «позорные минуты» неумолимо приближались. Пивные шведские «мальчики» среднего возраста уже рассаживались сверху над нами, что–то лопоча на своем. У каждого из этих Павлов Эмильевичей в немаленьких ручках находилась занимательная коробка, представляющая собой картонные вставки с пивными стаканами в количестве 8 штук, соединенные между собой. Итого 3 коробки с 8‑ю пластиковыми стаканами — 24 стакана БЕЗАЛКОГОЛЬНОГО пива. Ужас поселился рядом.
— Лёня ты любишь безалкогольное пиво — спросил я человека, знающего, как шведы проводят ночи. Ответом было гробовое молчание и скорченная морда товарища.
