Сага о Головастике. Изумрудный Армавир - Александр Нерей
— С моего суперменского прошения, с твоего драконовского разрешения, дозволь удвоить эту американскую монету, — выдал я мудрёную русскую присказку и приступил к дружеским объятьям американского доллара.
Зажав в правом кулаке монетку 1972 года, которая ещё не утратила своего заводского блеска, я приступил к её приумножению, обняв кулак левой ладошкой. Нахлынули болевые воспоминания о процессе прошлых чеканок, и я не сразу заметил, что мой мигом сросшийся воедино кулачок затрясся в конвульсиях с такой силой, что размазался в воздухе, превратившись в мутное облачко.
Подарок ахнул и присел. Дядька и его продавец-помощник заверещали что-то нечленораздельное и начали запирать магазин изнутри, а зеваки и несостоявшиеся покупатели, утратив интерес к магазину, начали расходиться. Почему всё это произошло, я не догадывался, пока не закончил раздваивание.
— И р-раз! — крикнул я и с силой раздёрнул руки в стороны.
А вот то, что случилось дальше, так до конца и не понял. Кулаки мои сами непроизвольно разжались, а из ладоней брызнули фонтаны из сверкавших монет с изображениями птичек и президентов. Да так бойко брызнули, так продолжительно, что через полминуты и я, и мой знакомый Джимми-Подарок, уже стояли чуть ли не по щиколотку в монетках.
— Ёжики-дикобразы! — только и смог я вскрикнуть от удивления, но появившееся на ладонях жжение напомнило об окончании болезненного процесса. — Лёд. Лёд давай!
Но куда там. По выпученным детским глазкам и открытому рту, стало понятно, что никто никакого льда мне не подаст, а дикие и нечленораздельные звуки, издаваемые где-то за прилавком, о следующей порции льдинок ничем не напоминали.
— Может, хоть ты в меня снежком запустишь? Волдыри же вскочат! — обратился я к главному американскому чеканщику.
— Чмок! Чмок! Чмок! — получил в полное распоряжение три снежка, но не по темечку, а, слава Богу, в руки.
— Вот это по-человечески. По мирному. По-драконовски, — высказался я одобрительно и о долларах, и о снеге. — И себе на память несколько штук возьму.
Я отсчитал пятнадцать долларов и засунул их в плавки. Потом еле-еле выбрался из россыпи претяжёлых монет и проследовал к кассе. Никто на деньги, рассыпанные по полу, не позарился, что меня несказанно удивило, потому как ничего не знал ни о китайских драконах, ни о традициях общения с ними.
— Надеюсь, на ящик пепси-колы хватит? — вежливо спросил я у замершего над кассой дяди-продавца.
— Здесь на много ящиков хватит, — согласился он.
— Подержи, — отдал я ему охлаждавший компресс в виде снежного шара, а затем продолжил. — Тогда нам кое-что из овощного отдела. Фрукты, ягоды, арбузы, и так далее. Что не жалко. У нас сегодня праздник, и друзей хочется чем-нибудь удивить и побаловать. Договорились?
— Как вы всё это понесёте? — засомневался в суперменской силе китайский товарищ.
— Верхом на Горыныче. Не переживай. В ящики всё упакуй и на улицу вынеси. А мой комнатный змий… Точнее, дракон. Он всё сам погрузит, — по-деловому распорядился я на счёт внеплановых американских покупок.
— Меня покатаете на нём? — заново прицепился ко мне Подарочек.
— Значит долларовое извержение тебя не напугало? Полёта с подводными погружениями захотелось? — попытался запугать семилетку.
— Ага. С погружениями, — тут же согласился он. — Нате ваш лёд.
— Опоздал ты малость, но спасибо. А не испугаешься? Он же у меня трёхголовый. И на ваших, на китайских ни грамма не похож. А как он под водой летает! Торпеда! Пуля!
— Вы сейчас куда? Из Чайна-Тауна в какую сторону направитесь? — пристал Джимми.
— Через океан, а дальше направо, — отмахнулся я.
— Можно мне с вами до Брайтон-Бич? — начал канючить Ли-У.
— Не знаю я туда дорогу. И к вам только по велению Горыныча прилетел. Это он всё знает. Говорить только не желает, — высказал я сомнения насчёт какого-то бича.
— Я знаю, — не отстал мальчишка. — Если по морю, то через Аппер-бэй до моста Верразано-Нарроус, а дальше налево. Потом через бухту, а за ней будет этот песчаный пляж, куда меня папа возил.
— А оттуда ты как? Сам, небось, ещё никуда не ездил, — не сдался я.
— Фу-у-ух! — вступился трёхголовый за Подарка.
— Сдаюсь, — картинно вскинул я руки кверху. — За возвращением парня сам проследишь. Седлайся! Вернее, впрягайся. На выходе запрягайся. Зевак, как я понял, ты уже от магазина отвадил. Стало быть, пора и мне с Америкой прощаться.
— Фух! — коротко и без факела подтвердил мои соображения Скефий, и я вышел из распахнутой магазинной двери на улицу Чайна-Тауна.
— Что это за натюрморт? — опешил, увидев пару ящиков пепси и с десяток картонных коробок разной формы, окраски и величины. — За всё это уплачено? Тогда грузимся и в путь.
Меня сразу же оторвало от земли и приподняло на несколько метров, оставив наблюдать сверху за фантастической картиной, разворачивавшейся на китайской улице американского города Нью-Йорка.
Все ящики подпрыгнули следом за мной и зависли на невидимом изгибе спины Скефия Горыныча. Следом за ними вверх подскочили и Джимми с его зазевавшимся дядькой. Оба они замерли в воздухе с побелевшими лицами, а дверь их родного магазина с силой захлопнулась, оставив помощника через стекло наблюдать за нашим отбытием на Брайтон-Бич.
— Покажись уже людям, — не выдержал я и нарисовал в воображении длинного и извивавшегося змея с тремя длинными шеями и крупными огнедышащими головами.
Скефий сразу же и изобразил мою задумку, только оставив наше совместное художество совершенно прозрачным. Я поразился объёмному и извивавшемуся хрустальному змею с миниатюрными крылышками, который сразу же одной головой сжёг пару свисавших с домов флагов с иероглифами, а другой выстрелил снежками в разбегавшихся по улице китайцев, которые, заверещав то ли от радости, то ли от страха, попрятались в соседние магазины.
— Только не говори, что они всё это запомнят, — вздохнул я с нескрываемой завистью и поднял обе руки вверх, подавая знак миру, что пора в полёт.
В то же мгновение хрустальный дракон взлетел, виляя всем многометровым телом, Джимми и его дядька заверещали, словно малые дети, а я, похлопывая красным плащом, помчался вдогонку за скакавшими на Горыныче коробками с покупками.
Пропетляв между небоскрёбами и прочими зданиями поменьше, мы вылетели на простор бухты с нашим знакомым островом со статуей Свободы и
