Сага о Головастике. Изумрудный Армавир - Александр Нерей
— Шестьдесят долларов? Вэй шэ мэ тай гуй лэ? Почему так дорого? Why so expensive? — возмутился я на всех знакомых языках.
— До-шо? Много-мало? Тьфу, ты. Сколько? Шестьдесят центов, а не долларов. А ещё Супермен, — возмутился продавец. — Мой магазин самый дешёвый.
— Да ну, — не поверил я американскому китайцу, которого родной мир уже без спроса переводил на русский.
— Антилопа Гну! — выпалил продавец в ответ, чем вывел меня из равновесия.
Я расхохотался до колик в суперменском животе. «Антилопа Гну. Вот выдал, так выдал. Самого Павла перещеголял. А, может, это Скефий надо мной куражится?» — размышлял я, приходя в себя после весёлой истерики.
— Вы зачем пришли? Посмеяться над магазином? В комиксах вы людям помогаете. Спасаете. Или вы не Супермен? Вы, наверно, после вчерашней вечеринки не переоделись? — зачастил продавец с вопросами.
— Какая тебе помощь нужна? Ты же, вроде, при деле. Всё у тебя хорошо, — не захотел я признаваться в том, что не считал себя героем.
— Мне помощь в продаже нужна. Покупайте. Всё свежее и вкусное. И недорогое, — продолжил разговор китаец. — Никакой другой помощи мне не надо.
— Если бы я мог, — опечалился я, но Скефий был другого мнения.
— Фух! — выдохнул он в меня своим зноем, перепугав продавца.
— Ты про монетку? — уточнил я и полез отыскивать в плавках американского Ленина. — Я же её, как сувенир, оставить хотел. Но если надо…
— Фух! Пуфф! — дуплетом выстрелил Скефий, а у меня перед глазами встала картинка со мной, только взрослого варианта, в роли Кристалийского раздваивателя серебряных рублей.
— У вас льда, случайно, нет? — спросил я у испуганного продавца, а тот сразу же метнулся куда-то в сторону.
Начал вспоминать, как собственно происходит раздваивание монет, и что нужно говорить, чтобы мир помог с этим небезболезненным процессом. Но в моём случае предложение о раздваивании пришло от самого мира, а что теперь делать мне, и сколько раз раздваивать, да что на раздвоенные деньги покупать, ничего из этого было неведомо.
— Вот ваш лёд, — ткнул китаец мне в бок пакетом с запаянными в него ледяными кубиками. — И духа вашего отсюда уведите, пожалуйста. Очень-очень прошу.
— Вы о моём драконе? — поддал я мистики наивному китайцу, припомнив, как отреагировали офицеры «Виннера», когда упомянул трёхглавого Горыныча.
— Дракон?! — ошалел продавец.
— Трёхглавый. Одна огнём дышит, другая морозом, а третья снежками плюётся, — похвастался я, не зная, куда деть пакет со льдом.
— В Чжун-Го таких не бывает, — очумел китаец и закивал головой, пытаясь избавиться от видения Горыныча о трёх головах.
— Зато на Криптоне их пруд пруди, — продолжил я похваляться.
Наша перепалка привлекла множество посторонних глаз и ушей, в основном таких же китайских, которые собрались у входа в магазин, но заходить внутрь боялись, наверное, услышав разговор о невидимом трёхголовом подручном. Я совсем забыл, кто я, зачем зашёл в этот магазин, и продолжил драконовские фантазии.
«Скефий, может так над ними подшутить? Ты побудешь невидимым драконом, а я твоим другом?» — спросил согласия или, скорее, одобрения у мира.
— Фу-у-ух! — выдохнул в меня факелом из еле заметного пламени новоиспечённый Горыныч.
— Не жгите! Не жгите! — заверещал продавец благим матом. — Берите всё, что пожелаете, но не жгите!
— Ты за кого нас принимаешь? — обиделся я на оскорбительные подозрения. — Мы за всё заплатим. И жечь ничего не будем. Обещаю.
— Не надо денег, — продолжил причитать китаец. — Бесплатно берите.
— А ты, случайно, не знаешь, чем драконы питаются? А то мой проголодался, как зверь. Уже с тонну бананов слопал, а ему всё мало. Пепси-колой его напоить, что ли? — попытался я перевести разговор на шутку.
— Рыбу. Рыбу кушают, а не людей, — ничуть не расслабился продавец. — Если хотите его пепси напоить, она вся ваша.
— Ладно тебе. Шуток он не понимает. Сейчас Горыныч поможет мне с деньгами, а потом я решу, чем его накормить и напоить, — вернулся я к болезненному денежному вопросу и сосредоточился на раздвоении.
— Дядя Супермен. А мне можно на вашего дракона посмотреть? — послышался за спиной детский голос.
— Кто тут ещё? — буркнул я и обернулся.
За спиной оказался мальчишка лет семи, той же китайской национальности, но или от страха он временно перестал быть азиатом, или уже таким родился в самой Америке, было не ясно.
— Как зовут? — не растерялся я. — По-китайски или по-американски?
— По-китайски Ли-У, а по-английски Джимми, — доложил мальчишка, не обращая внимания на махавшего руками родителя.
— «Подарок». Так это в твою честь папка магазин назвал? — перевёл я на неизвестный язык, потому как не знал, что с моей интерпретацией сделает Скефий.
— Да. В мою честь и мамину. Так покажете? В Китае только простые водятся, с одной головой, но и тех я, конечно, не видел, да и вряд ли когда увижу, — вступил в диалог Подарок.
— Фу-у-ух! — высказал мой факельщик тёплое согласие, опередив меня и в этот раз.
— Ты осторожней, — обратился я сначала к миру. — А ты тоже хорош. Папка тебе уже двумя руками машет, чтобы спрятался куда подальше, а ты ни ухом ни рылом.
— Это мой дядя. А папку… Нет у меня папки. Погиб, — опечалился мальчишка.
— Почему мне так на сироток везёт?.. Или им со мной? — начал я причитать. — Ладно, Ли-У. Подарочек китайский. Я сейчас попрошу трёхголового кое-что размножить. И больно мне будет нестерпимо. Так что, держи лёд. Сразу же его мне подашь, как только попрошу. Договорились?
— Дуй-дуй. Yes-yes. Да-да, — посыпал Подарок согласиями на всех языках.
— Так и сделаем, — резюмировал я и собрался приступить к раздваиванию лысого дядьки с одной стороны монетки и травоядной птички с другой. — Такие деньги у вас в ходу? Или одолжи на минутку такие, какие надо?
— Доллар с президентом Эйзенхауэром и эмблемой Аполлона-11! — восхищённо выдохнул семилетка, разглядев блестевший кружок на моей ладони.
— Он для оплаты сгодится? — уточнил я, разочаровавшись и в лысеньком, и в птичке-Аполлоне.
— Ещё как! Это же новый доллар. В честь умершего президента и высадки астронавтов на луну.
Я хотел высказать
