Сага о Головастике. Изумрудный Армавир - Александр Нерей
— Ого, куда хватил. Они же сразу поймут, что у нас женские миры спрятаны, а нумерация первого круга неверная. Что Павел, да и я вместе с ним, вас всех в заблуждение ввели, — нахмурился Угодник. — А какой ты там образ включал?
— Который пещерой командует. Который с людьми разговаривает.
— Это, брат, искусственный интеллект. Компьютер, значит. Или ЭВМ. Электронно-вычислительная машина. Сейчас семьдесят третий год, стало быть, полупроводники и интегральные схемы уже изобрели. Кремниевые чипы тоже. Скоро ЭВМ станет настоящим компьютером. Но название Образ мне тоже нравится. Сам придумал или надоумили?
— В той пещере всё узнал. Тамошняя ЭВМ мало по-нашему лопочет. Мы, видите ли, молодая раса. Но кто-то же этих тёток в пещеры рассадил и разговаривать с нами обучил. «Критерий верный». Или: «Критерий неверный». Картинки, опять же, воздушные показывать. Еле разобрался, как своими молниями включать эту искусственную тётеньку.
Вернее, мне подсказали синие гуманоиды. В полудрёме. А потом я повторил за ними. Всё собезьянничал, как понял. Только домашнего адреса я же не знал. Через Кармалину мамку Светлидию еле-еле смог домой попасть. «Поиск» просил. Нашёл её кое-как, а пропуска-то в руке нет. Выпуска из той пещерки. Пришлось Барбарию-Болидию вызывать. Она там вместо нашей Стихии комсомолит. Пару вопросов задала прямо из своей ступы, не опускаясь наземь. По десять баллов за что-то прибавила, а потом впаяла мне тридцать шесть пещерных пропуска. Руку от них так и обожгло.
Угодник поначалу сдерживался, изображая внимательного и серьёзного слушателя, но долго не вытерпел. Расхохотался так, что стены у подвала затряслись. Что именно ему показалось смешным, я так и не понял, а поэтому продолжил доклад, не обращая на его смех никакого внимания.
— Тридцать шесть. Не шутка. И как только все в руку поместились? Но напрасно я оттуда выпорхнул. Про тот адрес так и не спросил. А местный дух, или Провидение, вдогонку пророчествовал, что я к нему не раз ещё вернусь, чтобы ошибки свои исправить.
Щенка, опять же, Барбаре подарить. Её Природа в спячке уже. И сама она Яга Ягой. Но мысли мои слышит и не морщится. Так я после того как оттуда выпорхнул, ещё четыре пересадки делал. Четыре пещеры включал и рассказывал, кто я и откуда взялся.
Это потом уже наша, которая Образ, рассказала о каких-то рукавах в Млечном Пути. Ещё световые года приплела. По ним, якобы, поиск миров делают и домой просятся, если заблудились. Орион. Точно. Ветка или рукав Ориона, а расстояние двадцать шесть тысяч вёрст со световыми столбами.
Ещё я узнал от ЭВМ, что синие человечки взаправду жили. Я их адрес повторил, Зах Дженн который, а она сказала, что мир уже погиб. Но расстояние до него ещё осталось. И рукав, опять же, живой и весь светится. А сам Млечный Путь у нас прохудился, и теперь в его центре чёрная дыра. От неё измеряют расстояния до… Но ведь этого всего я от Образа не слыхивал. Я что, снова фантазирую и остановиться не могу? Или опять чужая память проснулась?..
Угодник перестал хохотать и начал вылезать в наш родной мир.
— Уморил. Мастер художественного слова. Не захочешь, а рассмеёшься. Потом продолжим. Когда к стихийной комсомолке в гости пойдём. Твой глобус нужно же раздвоить. Чтобы вам было с чем начинать работать. И булавки с флажками найти.
Мы выбрались в Скефий и вышли из сарая к Павлу и Давидовичу. Дед уже снова восседал на штатном троне и, казалось, ничто в мире не может нарушить того безмолвного спокойствия, в котором он пребывал.
Я попрощался с Николаем, твёрдо пообещав, что по возвращению домой сразу же отбуду в страну Америку за бананами, и направился мимо Давидовича и деда домой. Павел сделал вид, что не заметил моего ухода, и я, без лишних пикировок, проследовал по назначению.
Глава 11. Суперменские будни
Вернулся я как раз вовремя. Было уже половина второго. Хорошо, что по дороге домой догадался попросить Скефий о сокрытии, а то бы прилип задом к ремню за беспардонный прогул. Пришлось снова надевать школьную форму, брать портфель и выходить за калитку. А вот когда вышел, так сразу вспомнил, что ни классных работ в тетрадках, ни домашних заданий в дневнике, ничего-то этого у меня не было.
«К Ольге сходить, и у неё всё срисовать? Или к близнецам на поклон вернуться? Но у них по-другому всё может быть. То же самое, но другое. И глаза на них смотреть не хотят. К Вадьке или Серёге сходить? Потребуют объясниться, почему это у меня своего ничего нет. Ведь я, вроде как, с ними целый день околачивался», — размышлял я, стоя на улице, и колебался, решая, что бы такого предпринять.
— Скефий Дедморозыч. Какие у меня есть варианты? К Ольге прокрасться? — спросил у мира.
— Чмок! — сразу же получил по лбу.
— К Вадьке сходить?
— Чмок! — снова то же самое.
— Твоя очередь предлагать, — буркнул я и занялся смахиванием с головы и формы нежных снежных ответов.
— Хлоп! — заполировал мои страдания Скефий, метнув мне по маковке Оленькиным портфелем, доверху заполненным девчачьими сокровищами и школьными знаниями.
— Можно и так, — согласился я, припомнив киношную фразу, и поднял портфель с тротуара. — Тогда я опять домой. Уроки делать. А ты пока поищи мне подходящее одеяние. Я же Угоднику обещал за бананами слетать, а в полёте прикинуться каким-то Суперменом. Так что, будь ласков. С тебя маскарадный костюм. Умеешь же портфели воровать.
Без лишних церемоний, отдал родному миру нахальные распоряжения и, как ни в чём не бывало, вернулся домой. Словно это не я, а он у меня состоял на верной службе. Будто так понукал им каждый божий день.
«Хамовато, конечно, получилось. Ну, прости шалопая», — извинился я мысленно и принялся исследовать Оленькин портфель.
Вытащив дневник и тетрадки, углубился в копирование классных работ и домашних заданий. Причём, решил сразу их выполнить, памятуя о праздничном вечере с Угодником за столом и плацебо на столе. Пришлось читать, писать, думать и запоминать.
Так увлёкся нехитрым повседневным занятием, что не заметил, как на диване появился комплект из ярко-красного плаща-накидки и такого же яркого, но уже синего трико. Красные плавки и какая-то невменяемая обувка или, скорее, кожаные носки прилагались
