Адовы - Степан Александрович Мазур
Глава 37
Больничная истина
Несмотря на почтенный возраст, на стороне технички был опыт. Она быстро измотала несчастного оператора, ловко орудуя шваброй, как ниндзя шестом. В следствии чего подушка шустро вернулась в палату, более не используемая в съёмках даже реквизитом.
— То-то же, шалопай! — победно провозгласила труженица пола.
С уборкой она покончила в два счёта и вновь заперла отделение. Телевизионщик выдохся и хватал ртом воздух, согнувшись пополам. А затем и вовсе сполз по стеночке, утирая пот. Молодость молодостью, а против опыта не попрёшь.
У Побрея Врунова кружилась голова от беготни технички за оператором. Он никак не успевал говорить в подушко-камеру. А теперь вовсе сидел на полу посреди больничного коридора и приводил разум в порядок.
В частности, внимательно посмотрел на склянку в одной руке и на кактус в другой. И никак не мог вспомнить после побочного действия лекарства, что из этих предметов со строенным микрофоном.
Умные новинки были повсюду, а холдинг, кинокомпания и просто компания Агаты Карловны всегда обеспечивали его передовыми технология. Иногда даже подозревал, что предиктор вшила в него чип слежения.
Оно и к лучшему — быстрее найдут и извлекут без официальной выписки. А то носи потом белый билет всю жизнь. Даже автомобиля не поводить.
«Личного водителя заводить придётся. Или жениться удачно на женщине с автомобилем», — ещё подумал ведущий Первого Подпольного.
Жертвы проклятия шаурмы тоже не сидели без дела и решились выглянуть из палаты. Первым показался Толян, следом за ним более осторожный Витёк. К тому моменту шум в коридоре уже стих, и бывшие коллекторы оценили обстановку как относительно-безопасную, а потом увидали самого Побрея Врунова в компании кактуса.
Склянку телеведущий выбросил, решив, что он больше «эко-активист», чем «жестянщик».
«Нужно идти в ногу со временем», — прикидывал Побрей.
С кактусом ведущий нашёл общий язык, периодически говоря в него:
— Раз-раз. Проверка связи. Как слышно, Карловна? Я на задании. Нашёл сенсацию. Готов к транспортировке на базу. Готовьте премию. У нас трудности. Техничка вывела из строя технику оператора. Несём потери. Но ничего, держимся. Материала на два сезона собрал. И ещё спецсезон эксклюзивов в придачу.
Толян и Витёк подошли к Врунову и обошли ведущего по кругу. Потом ещё раз. И ещё раз, приглядываясь. Ведущий следил взглядом за бывшими коллекторами и вращал головой, не желая оказаться в окружении подозрительных личностей.
— Вроде настоящий, — проговорил Витёк. — Только с кактусом. Прокачали его, что ли?
— Чего сразу прокачали? Может, просто укачали, вот и затих? Я ж говорю, это тот самый бла-бла-вед! — радостно воскликнул Толик. — Из телевизора! Выбрался как-то.
— Может, дело в кактусе? — предположил Витёк. — В Осколково обещали телепорты к Новому Годы сделать. Может уже и в телевизоры с пробной версией внедрили?
— Здание у них красивое, богатое, — кивнул Толян. — Значит, что-то должны выдумывать, чтобы оправдывать.
В этот момент Врунов посчитал нужным встать и в привычной для себя манере представиться:
— Да-да, Побрей Врунов снова с вами. Вот только… — он развёл руками. — Как же мне вести репортаж? Без камеры.
Ведущий грустно посмотрел на кактус в руке.
— Без оператора жизнь не малина, — он огляделся по сторонам в поисках своего помощника и не нашёл.
Техничка без жалости отсекла спайку ведущий-оператор и в палате одного из них закрыла.
— Всё пропало без Сани! — расстроился Врунов. — Материал сгинул. Карловна зарплату урежет.
— Всё, что пропало, надо найти, — со знанием дела заявил Витёк. — Найти и отобрать.
— Точно! — поддержал Толян. — Мы ж специалисты по этому самому. Отбору.
— Отобрать можем профессионально, — кивнул Витёк. — Ни один должник не скроется.
— Мы же эти… — Толян задумчиво почесал бритую голову, припоминая название собственной профессии. — Котлеторы! — наконец, вспомнил он.
Котлеты всё же лучше, чем шаурма.
Котлеты Толик любил. И работу свою обожал. Правда уши и рога большие не любил. Но это издержки профессии. Бывает и хуже… Честно работать к примеру.
— Правда, что можете? — глаза Побрея засияли надеждой. — Тогда я вас нанимаю!
— Подработка не помешает. Будем проводить опись имущества. И изымать, — заявил Витёк. — Всё, как положено. За мной! — громко выкрикнул он и первым отобрал… кактус.
— А как же микрофон? — растерялся Побрей.
— Это не микрофон, это телепорт! — добавил Толян в полной уверенности в современных технологиях.
— Активируем, — добавил с начальным научно-техническим знанием дела Витёк.
Остальные обитатели сумасшедшего дома встрепенулись. Если до этого они робко прислушивались к диалогу, то теперь решили принять непосредственное участие в поисках имущества Врунова и активации телепорта заодно.
Даже психам ясно, что без камеры в телевизор не попасть. А тут такие возможности стать звездой нарисовывались.
— Поможем Побрею Врунову! — заголосил старичок.
— За Побрея! — поддержала дама в бигуди из туалетной бумаги.
Врунов едва не прослезился, разглядев, как его любят зрители. Никогда ещё ему не оказывали такой поддержки люди вне студии. Таким если и заплатили за умные лица и аплодисменты, то только манкой. А это уже жертва в его честь!
В следующий момент Побрей решил, что любой ценой снимет сюжет об этих замечательных людях. Прав был старичок, никакие они не сумасшедшие. Вполне себе адекватные, добрые, отзывчивые романтики. А настоящие психи там… за забором.
Витёк дернул дверь, но та оказалась заперта. Дёрнул ещё раз для верности. Впрямь заперто. Затем повернулся к следовавшим за ним пациентам и произнёс важно:
— Что делать будем?
— Активируй кактус! — подсказал Толян очевидное.
Витёк кивнул, как следует размахнулся и изо всех сил швырнул кактус в дверь.
* * *
Фёдор Андреевич единственный не принимал участия в массовом телепорте. Он находился в палате и пытался вспомнить, как правильно рисовать пентаграммы, чтобы призывать кого-нибудь полезного, но не из санитаров.
Последним отчётливым воспоминанием директора был крик гуся, угнездившегося на его голове. А потом явились люди в белом и вытащили его из дымного кабинета, наградив серией уколов.
«Наверняка происки какого-то тайного ордена», — ещё подумал Фёдор Андреевич: «Вражеский тайный орден гусененавистников. Скрутили, одурманили и скрывают в своём тайном логове, чтобы люди не узнали правды».
Но больше всего опечалило директора школы отсутствие гуся.
