Времени нет - Рустем Халил
— Простите, небольшая накладка, — сказал проводник, опрокинувшись несколькими словами с дежурившим возле кабинета коллегой.
Но Эдему не пришлось ждать. Дверь открылась, стукнув фарфоровой ручкой по массивному деревянному шкафу за ними, и из кабинета вылетел мужчина в черных брюках и серой рубашке.
Когда Эдем вошел в кабинет, хозяин дома наливал себе коньяк из квадратной бутылки. Лицо Сергея Хижняка было краснее, чем у прихожанки, которая обнаружила, что прослушала проповедь в расстегнутой сзади юбке. Но это был не стыд — это был гнев. Эдем вспомнил, где он видел мужчину, который с такой спешкой вышел отсюда. Это был Безликий, который вчера обещал музыканту Міцному лакомый пост в обмен на поддержку действующего президента.
Следовательно, Хижняк не ладит с главой государства. Но зачем выезжать из страны через скоро изменящегося президента?
Эдем молча подошел к бару и налил себе сока — так он мог избежать бокала с коньяком, который наверняка предложит Хижняк. Но пить сок он не стал. Зато устроился в кресло.
Хищняк опустился рядом. Некоторое время тишину нарушало только звон льдинок в его янтарном бокале.
— Борец должен подъехать с минуты на минуту, — прервал он молчание, когда его лицо приобрело естественный цвет. Он достал из ящика сигару, предложил Эдему и, получив отказ, принялся обрезать его для себя.
— Вы не будете продавать ему «Трех китов», — сказал Эдем.
Их разговор напоминал беседу двух отдувших свое дедушек и на входе в табачный магазин, сидя в тени чердака, провожают взглядами курильщиков и обмениваются между собой замечаниями в их адрес. "Уже вторая женщина", — говорит один, выражая тем самым отношение к распущенности, которой на свете становится все больше. «И пусть», — парирует через пять минут второй, становясь на сторону прогресса.
Так и Эдем мог бы сказать сейчас своему собеседнику, что Борцу не стоит участвовать в аукционе. Сегодня тот появился в новостях, на него нацелилась Антикоррупционная прокуратура, и любое соглашение с ним теперь очень рискованно, особенно если хочешь заключить его быстро. Ведь внимание, прикованное к Борцу, автоматически распространится и на человека, продающего ему имущество. Но Эдем сказал только: «Вы не будете продавать ему «Трех китов»» — и этого было достаточно. Хищник все понял и позвал помощника.
— Когда Владимир Иванович появится, развлечь его, познакомься со скрипачкой, — сказал ему хозяин, и тот схватил все на лету. — А где остальные?
— Они не приедут, — тихо ответил Эдем вместо помощника.
А вот это хищнику было еще не понятно. Он летел с горы по лыже, проложенной Эдемом, и еще не знал, что кончается она пропастью. Поэтому снова спросил помощника:
— Ты предупредил Дымчука?
Валерий Дымчук был вторым из вероятных покупателей. Его фотографию сегодня днем Иванка прижала оловянным солдатиком. «Что может заинтересовать Дымчука больше, чем приобретение «Трех китов»»? — спросил тогда Эдем. Они быстро поняли — их бизнесы не причастны, так что предложить Димчуку нечего. Они сушили мозги в поисках вариантов, пока Иванка не обнаружила, что Дымчук наращивает свое медиа влияние и давно мечтает купить «Украинское время». А владелец издания и вместе с тем его редактор уже пятнадцать лет отвергает любые предложения по продаже.
И тогда Эдем озарился: редактор — это подсказка сверху, нужный пазл в его грандиозном плане. Магнат съездил в редакцию и сделал владельцу издания предложение, которое сбило с ног. Редактор получил возможность открыть новое, независимое медиа, которое не будет нуждаться в деньгах, что позволит в частности привлечь лучшие пера страны и забрать туда скелет «Украинского времени». Взамен он соглашался продать старое издание Дымчуку.
Не слезая с коня, Эдем встретился с Димчуком и предложил соглашение: ему продают «Украинское время», а он отказывается от претензий на «Трех китов». Присутствовавший тут же редактор подтвердил свое согласие, и Димчук пожал им руки, еще не подозревая, что получит конфету без начинки.
— Ты предупредил Дымчука? — спросил Хижняк, и помощник ответил утвердительно.
— Дымчук не придет, — сказал Эдем.
Хищняк отмахнулся от его слов, но помощник снова кивнул.
— А Жебровский? — хозяин начал нервничать.
Вячеслав Жебровский был третьим покупателем, который мог позволить себе поторговаться за «Трех китов». И его фото тоже лежало сегодня на столе перед Эдемом. «Что мы можем предложить Жебровскому?» — спросил Эдем. Выяснилось, что предложить ему тоже нечего. Тогда Эдем сформулировал вопрос по-другому: «Что может понадобиться Жебровскому, но он об этом еще не знает?»
Жебровский был латифундистом и вряд ли мог чего-то нуждаться. Его компании выращивали зерно и птицу. Зерно хранилось в собственных элеваторах, птицу кормили с комбикормового завода, и для переработки отходов тоже создали отдельное предприятие.
Продавали птицу в разбросанной по стране сети собственных магазинов. Однако была в этом бастионе одна дыра — экспорт.
Эдем пригласил владельца порта, на котором Жебровский отгружал продукцию для переговоров о его продаже. А заодно — забросил крупным судовладельцам удочку по поводу выгодной долгосрочной аренды судов. Конечно, об этом сразу узнал Жебровский и распознал в этом прямую угрозу для своего бизнеса. Можно было представить, какие ставки на экспорт установит человек, контролирующий и порт, и суда.
Потому Вячеслав Жебровский сам попросил объяснений у Виктора Шевченко. И тот дал понять: он не посягает на чужой бизнес в обмен на отказ Жебровского от участия в аукционе.
Поэтому Эдем снова ответил на вопрос Хижняка вместо его помощника:
— Жебровский тоже не придет.
Эдем выиграл это сражение, не потеряв ни копейки. Он выстрелил из трех ружей и трижды попал.
Помощник кивнул в подтверждение слов Эдема. Хижняк схватил подопечного за шиворот, будто таким образом мог получить положительный ответ. Тот беспомощно свесил руки, как бездушная кукла.
— Я ваш единственный покупатель, — сказал Эдем без всякой эмоции в голосе, когда помощник убрался прочь, подальше от хозяйского гнева.
Хищник упал в кресло. До него начало доходить. Он не поднимал глаз на Эдема, боясь прочесть там убийственный приговор.
— Готов оформить покупку завтра же. Деньги вам поступят сразу после подписания
