Куда приводят коты - Олег Фомин
– Я обглодаю твои лапы, – обещает Сабрина, – тогда узнаешь, что чувствуют мои!
– А я буду держать, чтоб не вырывался, хе-хе! – сказал другой.
И выразительно махнул длиннющим хвостом, тот свистнул. Наверное, это Хлыст. Или Хлест, не помню… А тот, что с опухолью в голове, Мерлин, крутится около Леона, сверлит меня жгучим взглядом, словно стиратель не я, а он. Вслух не произнес, но я прочел по губам:
«Ты труп».
– Тише, ребятки, – сказал главарь сфинксов.
Таким тоном, будто пожелал им приятного аппетита.
Затем обратился ко мне:
– Между прочим, Риф, чуть не забыл поблагодарить тебя и твою рыжую подружку. За пополнение моей коллекции.
Сунул лапу за пазуху, та извлекла из-за воротника предмет, явно не способный уместиться под кошачьей одеждой. Впрочем, подобные пространственные аномалии в перемире – дело обычное. Пора бы уже привыкнуть. Блика, например, огромные кинжалы доставала из волос.
Леон, тем временем, демонстрирует ее перчатку.
Черную, кожаную, без пальцев. С разрывом от края до края. Ту самую, которую я повредил штормовым рыком, когда был в облике бурого тигра. Блика выбросила ее в кусты.
– Я тут наведался в места вашей боевой славы, – комментирует Леон. – Фонтан, джунгли, птички… Симпатичный домик. Был. До вашего визита. Впрочем, уверен, он придет в норму, как только туда наведаются хозяева. Блика опять перегнула палку с разрушениями. Люди вряд ли найдут им разумное объяснение, так что перемир вернет все, как было.
Он покрутил перчатку верхом на кончике когтя, словно баскетбольный мяч.
– Все, кроме вот этой штучки.
Спрятал обратно за пазуху. Так же легко, как и вытащил.
И медленно пошел ко мне.
Я осклабился, зашипел, тело среагировало немедленно – попыталось накрыть Карри, защитить, будто я великан, а она размером с мышку. Хоть Леон и сказал, что с Карри они не враги, но мне совсем не нравится, как он смотрит на спящую девушку. Стекла очков поднимаются на меня, как прицелы винтовок, затем сфинкс опять косится на Карри… И так по очереди. Словно она – добыча, а я – не вовремя возникшее препятствие.
Леон замер.
Брови приподнялись, хвост изогнулся знаком вопроса, передняя лапа застыла в воздухе.
– Впечатляет…
Уселся.
До меня дошло, о чем он, лишь когда я взглянул на свои лапы.
Я снова превратился в подобие тигра. Только без полосок, с такой же кофейной шерстью. Карри под моим брюхом действительно махонькая, как мышка. Ну, во всяком случае, меньше меня.
Из моей груди прорывается тихое утробное рычание.
Сфинксы явно не ожидали такого поворота. Три пасти выдали по свирепому оскалу, но тела не сумели скрыть страх: вздрогнули, сжались, попятились… Через пару шагов все же остановились, однако спины скрючены в напряжении. Будто сами не знают, что делать – броситься в атаку или наутек.
Передние лапы их вожака приподнялись, подушечки мягко стукают друг о друга.
– Ха-ха, браво!
Лапы вернулись на пол.
– Только по-прежнему не пойму, почему ты нервничаешь. Здесь я тебя не трону, даже если захочу. Стражи покарают, а я не идиот, лишать себя пропуска в обитель Сехмет. И вообще… Ты можешь уйти в перемир хоть сейчас! Мы же в Бальзамире, тут магия не боится посторонних взглядов. Давай, исчезни! Я не знаю, куда ты прыгнешь. И не смогу за тобой последовать… Вот за Карри – смог бы. Она, как и Блика, слишком могущественна, ее… «энергетический фон», если можно так выразиться, очень мощный, обнаруживается легко. А твой – как у всех. Ты в полной безопасности. Беги!
У меня и впрямь крутится мысль сбежать. Но я не уйду без Карри. А Леон только что сказал, что сумеет ее выследить. Здесь мы хотя бы под защитой стражей, а там, куда сбежим, запросто можем стать легкой мишенью.
Леон смотрит с любопытством, голова чуть наклонена вбок.
– Она – твой даймен, да?
Моим ответом стало рычание с удвоенной агрессией.
– О да, я угадал! – воскликнул Леон.
Затем покачал головой.
– Эх, бедный парень… Ты ей предан. Не оставишь ее, так ведь? В этом ты похож на моих ребят. Они тоже мне верны, а я ценю верность выше прочих качеств, ты знаешь. За это, кстати, меня недолюбливают среди котов. Ведь коты – одиночки. Симпатия, уважение, общие интересы, совместные посиделки и передряги… Это имеет место быть, но, по большому счету, каждый – сам за себя.
Леон ходит то влево, то вправо, лапы неторопливо вытаптывают на песке восьмерку.
– Признайся, – продолжает он, – тебе было неприятно, когда ты понял, что никто из твоих новых якобы «друзей» не собирается вставать с тобой плечом к плечу, чтобы дать мне отпор. Может, ты им и нравишься, но наши с тобой разногласия – это не их проблемы… А вот мои ребятки за меня горой. Я прав, ребятки?
– Да, шеф! – отвечает Сабрина, перебарывая дрожь в голосе. – Только скажи, мы ему глаза выцарапаем!
Длиннохвостый сфинкс сменил трусливую позу, тело развернулось ко мне полностью, стоит на лапах твердо, как готовый к стрельбе пулемет, хвост рассек воздух, будто сабля.
– Так точно, босс! Мне плевать, что он здоровенный, буду кромсать его глотку, пока он не захлебнется кровью!
Мерлин отвечать не стал. По взгляду, прожигающему мой лоб, и так понятно.
– Вот видишь, – говорит Леон, – мы стая. За это мы у котов не в чести. В стаях всегда есть вертикаль. Кто-то верховодит, кто-то подчиняется. А подчинение для кота унизительно, против природы. Хотя и коты могут создавать союзы. Как, например, стражи Бальзамиры. Но даже в таких союзах никто никому не подчиняется. Этакие рыцари круглого стола. Иными словами, демократия. Им каждый раз приходится договариваться, приходить к общему знаменателю, прежде чем что-либо сделать. Это сковывает. Кроме того, всякий волен в любой момент покинуть такой, э-э… клуб по интересам, если ему что-то не нравится. Они называют это свободой. Я – предательством.
Леон сел сбоку от Мерлина, чуть позади него.
– А вот мои ребята – самураи. Скажу – сделают без вопросов. Да, могут перегнуть палку, могут накосячить… Но рвения не занимать! Верные псы! Хоть и коты… Служение хозяину – это традиция собак. И котам-одиночкам не по нраву, что
