Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
— А ты?
Анубис улыбнулся шакальей пастью.
— Я победил. Исполнил свой долг, как и было назначено. Если Хемсут вытащит мне ещё один жребий — я вернусь и мы встретимся. А теперь уходи! Я не хочу, чтобы тебя пожрала Амат. Быстрее! — Он протянул огромную руку и коснулся меня. — Уходи, прошу тебя.
Рука указала в дальний угол зала. Там, в стене у самого пола, темнел вход в узкий проход.
— Туда. Быстрее!
Я и сам чувствовал, как воздух в зале стал вязким и липким. В нос ударили запахи гнили и разложения, словно из разрытой могилы.
Опираясь на посох, я поспешил к выходу. Но не сделав и десятка шагов, метнулся в сторону и опустился на колени. На каменном полу лежал Мурзилка, вернувший свой привычный образ. Передние лапы у кота были сломаны, шкура на боку ободрана так, что белели рёбра. Но он был жив и жалобно мяукнул, слабо приподняв голову.
— Не бойся, маленький, — я осторожно взял его на руки, — я тебя не оставлю.
С котом, прижимая посох локтем, подволакивая ногу, я продирался через колючий воздух гробницы. Каждый шаг давался с огромным трудом, лёгкие раздирало, будто я дышал битым стеклом, а глаза слезились. Семнадцать шагов до спасительного лаза показались дорогой в тысячу вёрст. Но я сделал их, упал на карачки и пополз по наклонному проходу. Вниз, в непроглядную тьму и неизвестность. Ощущая, как за мной смыкаются стены коридора, а вокруг гудит пирамида, разбуженная и гневная.
Глава 21
Больше десяти
Спуск длился так долго, будто проход вёл в подземелье, спрятанное глубоко под пирамидой. Но в конце концов он закончился, перейдя в горизонтальный коридор, где можно было встать в полный рост. И я первым же делом устроил привал, чтобы заняться Мурзилкой и отдохнуть.
На автомате щёлкнул пальцами, собираясь зажечь магический огонёк. Но Таланта у меня больше не было, и никакого эффекта щелчок не возымел. Пришлось обратиться к деланной магии, чтобы развеять тьму. Последний довод в этой ситуации применить было нельзя, и я потянулся в пустоту за small wand’ом, спрятанным в пространственном кармане. Увы, достав его сейчас, положить обратно уже будет невозможно — со мной нет Анубиса, чтобы проделать этот трюк. Но я отмахнулся от такой мелочи и только пожалел, что не взял с собой наплечную кобуру.
Small wand’ом я нарисовал на низком потолке парочку Знаков, создавая магический светильник. В его тусклом свете я разорвал туарегский тагельмуст на полосы, перевязал коту рану и сломанные лапы. Мурзилка мужественно вытерпел процедуру, ни разу не мяукнув. Только тяжело дышал, вывалив из пасти язык.
Кот явно хотел пить, но фляга потерялась во время боя. К счастью, магия для того и существует, чтобы делать невозможные вещи. Я нарисовал на стене связку Знаков: Холода, Воды и Воздуха с Движением. Подождал пару минут и куском ткани собрал с камней капли конденсата. За час, пока Знаки не выдохлись, я сумел напоить и Мурзилку, и себя. Пока работала «водяная» связка, я попытался достучаться до Хозяйки или хотя бы выйти за грань. Но только заработал головную боль и тёмные искры перед глазами. Ну и ладно, сам выберусь!
Из остатков тагельмуста я скрутил перевязь и повесил Последний довод за спину. А из рубашки соорудил нечто вроде люльки, чтобы нести кота на груди. Зажёг на конце small wand’а огонёк и осветил темноту коридора.
— Ну что, Мурзилка, пойдём искать выход?
— Мяу!
Кот одобрительно мявкнул, и я двинулся вперёд.
* * *
Никаких ловушек в бесконечных коридорах Великой пирамиды мы не встретили. Да и зачем, если они сами были капканом — запутанным лабиринтом, изменяющимся и непостоянным. На одном из привалов я специально оставил на стене Знак и глубокую царапину на камне. Стоило отойти от этого места за поворот, а затем вернуться обратно — никаких меток я не обнаружил. А в коридоре появилась новая развилка, которой не было прежде. У меня возникло ощущение, что выбраться отсюда невозможно и сколько ни ищи, всё равно не найдёшь выхода. Но оставаться на месте я не мог — это означало признать поражение и сдаться. Так что я всё равно шёл вперёд, тащил Мурзилку и надеялся на лучшее.
Время будто замкнулось в кольцо и длилось целую вечность. Я шёл, делал привалы и добывал воду с помощью магии. Подсвечивал дорогу слабым магическим огоньком, в котором даже цвета были плохо различимы. Долгие часы я слышал только собственное дыхание и редкое жалобное мяуканье Мурзилки. Когда же кот засыпал на стоянках, я оставался совершенно один и меня начинали изводить мысли.
Кто я? Откуда? И куда, собственно, иду?
Чтобы не сойти с ума от тишины и одиночества, приходилось каждый раз давать ответы на эти вопросы. Кто я? Да чёрт знает!
Костя Урусов, сирота, приехавший с Шуваловым в Париж и поступивший вместе с другими дворянскими недорослями в Сорбонну. Было? Было, без сомнения. Но никакой склонности к учёбе у Кости не обнаружилось, а старшие «товарищи» помыкали им и гоняли за выпивкой, устроив «дедовщину». Впрочем, тогда Костя не знал этого слова, пока недоросли не решили устроить спиритический сеанс. И не взяли в качестве медиума безотказного Урусова.
Я не помнил точно, что произошло в тот вечер и где они напутали в ритуале вызова духа. Но в первый же момент что-то пошло не так, и в голове Кости оказались двое. Он сам и мёртвый чужак из другого мира, где и слыхом не слыхивали о магии.
Три дня Костя Урусов провалялся в бреду. Обе души хотели жить, не желали уходить за грань и боролись за существование. И я не понимаю, кто из них победил в этой битве. Не знаю, да и не хочу этого знать.
Когда я пришёл в себя на узкой койке, то помнил и короткую жизнь Кости Урусова, и множество отрывков из прожитого чужаком. И чувствовал себя и тем и другим одновременно — и ни одним из них. Будто души в конце концов сумели договориться и слились в нечто новое, ставшее мной. Или пришёл кто-то третий, выгнал и хозяина, и подселенца, а сам занял их место. Не знаю. Не знаю!
* * *
Мимо меня и Мурзилки, заплутавших в каменных кишках Великой пирамиды, проплыла одна вечность. Затем вторая. А
