Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков - Анна Александровна Сешт
– Давай, рассказывай свой тайносказ, – Мишель подвинула синий фонарь так, что призрачные азуритовые мотыльки облепили Кэти.
Кэти закусила губу, поёрзала, усаживаясь удобнее и жутко боясь провалиться в своём первом докладе.
– Рика, дай ей Глазастика для уверенности, – кивнула Мишель сестре, заметив волнение новенькой.
– Вот, – Эрика протянула Кэти круглый камень. – Это камень историй, держи его в руке, когда будешь рассказывать. Говори так, словно с ним.
– С камнем? – Кэти ощутила гладкий холод в руке, всмотрелась в чёрную точку, чуть сползшую к краю. Камень жутко напоминал глаз.
– Глазастик с нами с самого основания! – кивнула Эрика. – Даже камни любят хорошие истории.
– Особенно камни, – подмигнула Мишель.
– А ещё они не перебивают, – отрезала Эрика.
– Для этого есть мы! – рассмеялась Мишель, но под строгим взглядом Эрики изобразила, что застёгивает рот.
– Я прочла начало этой истории в «Чёрно-белых сказках» Эллаизы Монро, – Кэти немного смутилась. – Мне нравится эта книга, хоть там и детские сказки.
– Чушь! – фыркнула Эрика. – Не бывает детских сказок, бывают лишь слишком старые для волшебства читатели.
– Не перебивай, – ткнула сестру в бок Мишель. – Иначе старуха Книгочея рот зашьёт.
Кэти поёжилась: она ещё не привыкла к витиеватой и обширной мифологии тайносказов, которой так ловко орудовали сёстры Арно.
– Эта история о сироте из приюта «Роза и тёрн», который находился раньше на месте нашего младшего крыла. – Кэти прокашлялась, возвращая голосу уверенность. – Я спросила у папы, и он показал мне табличку приюта и замурованное окошко у крыльца, в которое подкидывали детей.
– О! Как в «Соборе Парижской Богоматери»! – воскликнула Мишель, и Эрика вернула ей толчок в бок и шипение тишины, которому бы позавидовали библиотечные смотрители.
– Её звали Лили, и она никогда не выросла, не стала матерью, а главное, не рассказала никому о своей встрече с драконом, что пьёт воды, омытые янтарём времени, и спит на дне лунного пруда, но если его разбудить, он исполнит заветное желание. В то время, когда жила Лили, пройти к пруду не составляло труда, ведь он блестел расплавленным лунным светом среди чёрной ночи или сиял лазурью небес при свете дня. И неизменно к нему вела тропинка из грёз, которую видит всякое чистое сердце. Но сейчас дома расплодились, старые вороны, знавшие тайны, издохли, не успев передать их, а волшебство уснуло крепче самого дракона. Но когда граница миров истончается, а тишина звенит хрустальными колокольчиками, можно услышать смех Лили и позвать её. Призрак явится и укажет путь. Если идти в самую тёмную ночь года, можно выйти на середину пруда и через прозрачный толстый лёд увидеть спящего дракона, который объединяет пространство и время. А если пойти в канун живых и мёртвых, зачерпнув огня из свечи меж двух миров, то можно узнать от Лили, как пробудить дракона и загадать ему желание. Но только одно – самое важное. И нет силы, способной помешать воплотиться тому, что было сказано духу миров и шло из самого сердца. Призрак сиротки скажет: «Пусть так и будет», и мечта воплотится. Что было сокрыто, перешагнёт порог небытия и станет частью реального мира. «Пусть так и будет» вернётся эхом и осядет как сон.
Кэти замолчала, вцепившись в камень, который стал почти горячим, как недавно сваренное яйцо. Сердце колотилось. Понравилась ли новым подругам история? Достойна ли она стать частью их клуба? Неожиданно Кэти очень захотелось по-настоящему подружиться с Эрикой и Мишель. Последние годы из-за постоянных переездов отца у неё не было других друзей, кроме альбомов и красок.
– Но только одно – самое важное, – повторила чуть слышно Эрика, глядя в пустоту, и мотнула головой, прогоняя одной лишь ей видимые образы. – Отличная история, Кэти! Да ведь, Миша?
Маленькая Арно одобрительно кивнула, и её локоны заплясали. Напряжение спало, и девочки весело защебетали.
– Мы должны найти приют! – Эрика ударила кулаком по ладони, отчего дюжина пластиковых неоновых браслетов затрещала. – Узнать больше о Лили!
– Канун живых и мёртвых – это ведь Хэллоуин? – перебила Мишель. – Это же через неделю! Давайте вызовем Лили, она нам сама про себя и расскажет!
– И покажет дорогу к озеру, – прищурилась Эрика, вглядываясь в лица подруг. – У вас же есть желания для дракона?
Мишель пожала плечами.
– Это всего лишь легенда…, – робко заметила Кэти.
– А вдруг, нет! – вскинулась Эрика, и Кэти отпрянула. – У каждого есть желание, которое не в силах исполнить ни одна сила этого мира, разве что волшебная или драконья. Так почему не попробовать?
Эрика сжала кулаки, глаза её наполнились слезами. Пират, почувствовав настроение хозяйки, сунулся мокрым носом ей в шею, но девочка даже не заметила этого.
– Ты права, mon cher[11], – ласково сказала Мишель и обняла Эрику, ногти которой готовы были вспороть ладони, а глаза пролиться обидой и гневом. – Мы всё равно не придумали забав на Хэллоуин, так почему же не выдернуть из небытия мёртвую сиротку и не развлечь её в компании тайносказов.
– Где у вас туалет? – выдохнула Кэти, стараясь скрыть смущение и неловкость.
Мишель вызвалась её проводить, и по пути раскрыла секрет такого разительного внешнего отличия с сестрой и причины её частых эмоциональных вспышек. Недавно Рика пережила трагедию: мать исчезла, отец сошёл с ума от горя. Арно удочерили Эрику, что не стало проблемой ни для юристов, ни для их горячо любимой дочери, ведь девочки были не разлей вода.
– Не обижайся на неё, ma chere chaty[12]. Прошло меньше полугода, а осенью, как известно, старые раны ноют.
Кэти подумала, что вряд ли подобная боль носит сезонный характер, но промолчала. Теперь ей стала ясна непохожесть сестёр и вместе с тем она прониклась к ним ещё большей симпатией и интересом.
– В Эрике полно зловещих тайн и историй, – шепнула Мишель. – Но ты ей нравишься. Она мне сама сказала, что из тебя выйдет отличный тайносказ. Знаешь, как мы с ней познакомились? Три года назад объединились против мерзких братьев-вонючек, победили в честном бою, – Мишель пожала плечами. – Насколько честно могут драться petites dames[13], лишённые физической мощи, но не обделённые ловкостью и умом. Мы отвоевали и закрепили за собой разлапистую иву, а потом сидели, хохотали и хвастались боевыми потерями. Выбитый молочный зуб, оторванный карман юбки, четыре царапины и дюжина «синюков». Ну а кончилось всё тем, что мы запечатали вечную дружбу на мизинчиках и нареклись сёстрами.
Кэти вздёрнула брови.
– А у тебя? – улыбнулась она, радуясь, что её приняли в клуб. – Тоже полно зловещих тайн?
– Mon secret[14] – кровь французских королей, текущая в венах, – подмигнула
