Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков - Анна Александровна Сешт
Кэти озадаченно покосилась на блестящее великолепие будуара, Мишель поймала её взгляд и захихикала:
– Даже принцессы какают. Allez-y![16]
После чего впихнула подругу внутрь и прикрыла дверь.
Мать Мишель – Анжелика Арно – была страстной поклонницей Франции, о чём кричал каждый уголок родового гнезда. Спальни и коридоры могли тягаться с Версалем, а гостиная и библиотека, обставленные со вкусом и любовью, и вовсе затмить выцветшую роскошь былых эпох. Судя по всему, эта страсть передалась вместе с кровью и молоком малышке Мишо, как ласково называли дочь родители, и чего сама девочка не выносила, предпочитая «Миша». Корвинград славился мешаниной людей разных культур и судеб, но что удивительнее – у каждого из жителей Вороньего городка кроме имени и витиеватых родословных корней имелись ещё удивительные способности притягивать истории или же самим их творить. Корвинград был поистине Город Дорог, вбирающий многое из большого мира и щедро дополняющий это богатым самобытным фольклором. И хотя Кэти приехала сюда совсем недавно и совершенно ненадолго (рабочие дела отца часто мотали его по миру, прихватывая время от времени и дочь), но она уже успела влюбиться в это место и была счастлива найти двух таких разных, но великолепно одержимых тайнами и духом приключений подруг. Пусть даже приключения не шли дальше тайносказов в вигваме историй и огромных кругов пицц на плоской, прогретой солнцем крыше особняка Арно.
Когда девочки вернулись, Эрика улыбалась, она смущённо попросила прощение за резкость у Кэти. После они ели пиццу прямо на ковре, запивали колой из огромных бумажных стаканов, смеялись и вели себя так, словно обычные дети, поглощающие фастфуд посреди спальни короля Солнца.
До Хэллоуина оставалась всего неделя. И подруги вместо того, чтобы трудиться над костюмами, зарабатывать вороньи лапки за осенний марафон и разгадывать карту сокровищ академии, целыми днями торчали в библиотеке.
Страсть вызвать дух Лили от Эрики передалась и Кэти, и Мишель. Ужас и любопытство смешались в причудливый коктейль, который так часто подают в детстве. И ужас тот был не синонимом страха, а братом страстного ожидания чуда. Что если получится? Это будет так здорово! Накануне они ещё раз перечитали сказки о сиротке из сборника Кэти, который неизменно кочевал вместе с ней в поездках, и чья обложка была похожа на шкуру полинявшего зверя, пережившего лесной пожар, наводнение и голодную зиму. Но этих знаний было недостаточно! Им требовалось больше, и потому библиотека академии стала на эти дни их вторым домом.
В шесть глаз и шесть рук подруги шуршали страницами, по крупинкам выискивая все истории о сиротке. На исходе пятого дня казалось, что в их клубе появился четвёртый тайносказ. Лили следовала за ними повсюду: вот стёртая временем табличка приюта; тот самый ботанический справочник, давший имя крошке; старый дуб, под которым она шепталась со своим другом, и аптекарский огород, что всё ещё служил для обучения воспитанников академии.
Сегодня они, как обычно, разбрелись среди стеллажей и каталогов. Мишель рылась в книгах, а Кэти и Эрика штудировали архивные слайды воспитанников «Розы и тёрна», надеясь, что Лили попала хотя бы на один из них, и они сумеют её узнать.
– Я нашла! – вскрикнула Мишель, и её голос разлетелся на весь читальный зал, вернувшись угрожающим шипением смотрителей.
Маленькая Арно тут же зажала рот и принялась быстро складывать пальцы в загогулины, а закончив, схватила книгу и показала подругам.
– Она знает язык глухих? – чуть слышно спросила Кэти, глядя, как сияющая Мишель, пританцовывая, движется к столу, на вытянутых руках размахивая книгой, словно победным знаменем.
– Мы и тебя научим безмолвному сказу, – ответила Эрика, дублируя слова жестами. – Пошли, Миша ухватила ниточку, за которую можно вытянуть историю.
Эрика и Кэти скользнули по отполированной скамье к подруге, буквально взяв в тиски, и уставились в книгу с двух сторон.
– Я нашла, – Мишель ткнула пальцем в страницу.
Кремовая бумага, справа от текста иллюстрация – чёрно-белая гравюра, выполненная мелкими штрихами. Тёмный лес обступает худенькую девочку. На ней длинная белая сорочка. Лица не видно – она стоит спиной к зрителю, но светлые локоны рассыпались по плечам, спина прямая… И ощущение, словно малышка вовсе не боится зловещей чащи, чьи ветви и листья складываются в морду чудовища. Лес живым существом обступил маленькую гостью. Её появление озадачило древнего духа, его удивление в сорванных с ветвей воронах, чёрными кляксами вырывающимися за пределы рисунка, прямо на читателя. Но девочка не замечает птиц, а смотрит вперёд и, наверное, сжимает в руках свечу или фонарь, а может, светится сама – её образ воздушен и ярок среди ужаса ночи.
– Антрацитовый сад, – выдохнула Эрика, указывая на подпись художника «Антрацит». И потянула книгу к себе. – Что это за издание? Никогда не видела его прежде.
– Если уж ты его не видела, Рика, – удивилась Мишель. – То это что-то да значит! La magie![17]
Кэти подумала, что Мишель явно переигрывает – Эрика никак не могла знать все книги Корвин-града!
Увесистый томик оказался «Корвинградскими часами». Всего в нём было двадцать четыре истории, по две на каждое деление циферблата Башни Ворона, ратуши в центре города, что отмеряла время и служила приютом птицам. Первый рассказ как раз и был посвящён этому зданию. По легенде башня построена на месте, где заложен камень города – янтарное сердце Корвина в окованном сундуке, ключ от которого хранит чёрный ворон. Эта легенда отразилась на гербе города – птица, сжимающая золотой ключ. Одни считают, что зарыт был философский камень, а город основал орден учёных мужей, открывших пути меж мирами. Как бы там ни было, но знания и постижение тайн мироздания всегда были в почёте на Вороньем холме, а латынь, язык науки, звучал так же часто, как и местные наречия. И корпящим над рукописями и творящими эксперименты над живой и неживой природой было решительно всё равно на страшные проклятия и давние суеверия. Но люди попроще не забывали, что холм иначе именовался погостом, и необходимо умилостивить духов, о которых мрачно кричат вороны и шумят самые почтенные из деревьев. Ведь жить на тревожных костях – добра не сыскать! Устав спорить с тёмным народом, учёные мужи провели ритуал, воздвигли башню и запустили ход времени, провозгласив, что новый хронограф теперь отмеряет и пишет новую историю. Старые призраки не были изгнаны, но и им нашлась работа – отгонять слишком любопытных соседей и обеспечивать таинственную репутацию растущему городку.
Девочки переглянулись, их лица засияли, а
