Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)
– Миледи? – обратился к ней Изекиль безучастным голосом, но Адалина не обратила на него никакого внимания. Она смотрела поверх его плеча на Тристана.
Он стоял посреди кабинета, держа небольшой сверток в руке. Рядом на полу валялись осколки разбитого бокала.
Адалина переступила через порог, обошла Изекиля и встала напротив Тристана.
– Изи, не оставишь нас наедине?
Изекиль молча ушел, закрыв за собой дверь.
В кабинете витал терпкий аромат вина вперемешку с табаком, и от сочетания запахов Адалину затошнило. Ей хотелось сбежать на свежий воздух. Сбежать отсюда. Подальше от черных глаз, которые пронзали ее насквозь и заглядывали в самую душу, любуясь свежей кровоточащей раной. Той, что оставил он сам.
– Отдай мне письмо, – отчеканила Адалина и протянула дрожащую руку не то от жара, не то от слабости из-за пережитого потрясения.
– Нет, – спокойно ответил Тристан. Он демонстративно убрал сверток во внутренний карман изумрудного камзола, словно ставил в их разговоре точку.
Для Адалины это стало последней каплей. Она подлетела к нему и со всей силы ударила ладонью по груди.
– Отдай немедленно! – приказным тоном выкрикнула она ему прямо в лицо. – Ты не имеешь права скрывать от меня письмо брата. Хотел заполучить от меня сведения обманом? Как именно ты собрался это сделать? Через постель или задушевные беседы? Я доверяла тебе, открылась, а ты оказался таким же лицемерным мерзавцем, как и все, кто меня окружал.
– Одним из них как раз был Эмильен, – с усмешкой сказал Тристан, чем сильнее разозлил Адалину.
– Он. Мой. Брат! – С каждым словом она повышала голос, даже не заботясь о том, что у нее болит горло и она делает хуже только себе. Она не беспокоилась и о том, что их могут услышать Изекиль и Бернард. – Он мой единственный родной человек.
Глаза Тристана злобно прищурились. Когда Адалина в порыве гнева снова ударила его, теперь уже по плечу, он перехватил ее запястья и с наигранным спокойствием спросил:
– Где был твой брат, когда Фредерик Ришель убил вашу мать? Где был твой брат, когда тебя обвинили в смерти родителей? Где был твой брат все то время, пока Стефан издевался над тобой? Ну же, скажи мне, Адалина, где он был? Почему ты обратилась за помощью ко мне, лицемерному мерзавцу, а не к дорогому брату, который тебя бросил?
Его слова ранили больнее кинжала. Адалина попыталась вырваться из его хватки, но он лишь сильнее сжал ее запястья.
– Я хотел скрыть от тебя его письмо не из корыстных побуждений, как ты не понимаешь? – уже мягче сказал он. – Я ему не доверяю.
Гнев Адалины поутих, но боль в груди продолжала разрастаться.
– Это ты не понимаешь. У меня никого не осталось, кроме него. – Ее голос дрогнул, а в сердце будто что-то надломилось. Посмотрев в такие любимые и уже ставшие родными черные глаза, она чуть не расплакалась. Даже в носу защипало от подступивших слез, но она собрала крохи воли в кулак и сдержалась.
– Никого? – с горькой усмешкой спросил Тристан, и Адалина удрученно покачала головой.
– Трис, давай смотреть правде в глаза. Никого. Ты сам говорил, что я для тебя никто.
– Это уже не так. Я…
Но Адалина перебила его, задав внезапный даже для нее самой вопрос:
– Ты любишь меня?
Тристан опешил и выпустил ее руки из крепкой хватки. Его лицо вытянулось в изумлении. Он ожидал от их разговора чего угодно, но явно не этого.
Теперь горький смешок сорвался с губ Адалины. Она протянула руку и, поддев цепочку на его шее, выудила из-под ворота рубашки золотой медальон.
– Знаю, что не любишь. Ты любишь ту, чей медальон носишь на шее не снимая. А ты помнишь, как я подарила тебе подвеску в день нашего знакомства? Где она, Тристан? – На его лице отразилось смятение и что-то еще, чему Адалина не смогла дать определения. Она покачала головой, призывая его к молчанию. – Я не осуждаю и не требую от тебя каких-то чувств. Никогда не требовала. Я согласилась стать твоей любовницей по собственному желанию и не жалею ни об одной минуте, проведенной рядом с тобой. Но я не идиотка, Тристан. Я знаю, что любовницы однажды тебе надоедают. Но не хочу ждать момента, когда и меня постигнет эта участь. Тогда я абсолютно точно останусь одна.
– Адалина… – произнес он с болью в голосе, но она вновь не дала ему договорить, накрыв ладонью рот.
– Я тоже не доверяю Эмилю. Он инфантилен и эгоистичен, но, кроме него, у меня никого нет. Прошу, не лишай меня возможности обрести хоть какое-то подобие семьи и покоя. – Последние слова она произнесла шепотом, потому что ее глаза предательски увлажнились, а горло сдавил спазм.
Адалина просунула руку во внутренний карман его камзола и, достав письмо, покинула кабинет.
Тристан не стал ее останавливать.
Они оба знали, что она права. Знали, что конец их странных отношений очень близок. И они оба совершенно точно знали, чье сердце в этой истории будет разбито.
Глава 34
Сестренка, мне сказали, что ты в Аэране. Буду ждать встречи с тобой до истечения октября в таверне «Большая кружка», каждый вечер от заката до полуночи.
Твой брат, Э.
Чтобы отвлечься от неутихающей боли в сердце после разговора с Тристаном, Адалина принялась расшифровывать послание Эмиля. Она записала текст на чистом куске пергамента и теперь сверлила строчки невидящим взглядом.
Ее брат был в Аэране, совсем близко, и в этот самый момент ждал ее в таверне.
До конца октября оставалось меньше недели, и Адалину одолевали сомнения, стоит ли идти на встречу или лучше показать послание Тристану.
«Хватит во всем полагаться на него, дура, – отругала она себя. – Он не будет нянчиться с тобой вечно».
За короткий срок она привыкла, что он всегда находился рядом, решал сложные проблемы, помогал, защищал и заботился о ней. С каждым днем осознание того, что все это временно, становилось все отчетливее, а когда они сблизились, стало мучительно болезненным. С их встречи по весне Адалина понимала, что плата за его помощь будет непомерно велика для нее, но продолжала подпускать его все ближе и ближе, пока ее сердце, которое она вручила ему много лет назад, не оказалось сжато в его кулак. Теперь он был полноправным его хозяином и мог успокоить все страхи и тревоги своей нежностью и лаской – или же разорвать его на куски равнодушием и холодностью.
Адалина понимала, что ей нужно скорее выбираться из этого плена,
