Хроники Птицелова - Марина Клейн
Я порядком утомилась: получив ответ на интересующий вопрос, люди возвращались к концу очереди и ждали момента, когда смогут подойти снова. Это продлилось до глубокой ночи. Я держалась только благодаря тому, что мне постоянно подливали кофе да пару раз сунули в руки многоэтажный бутерброд. Однако полноценного перерыва мне не выделили, поэтому приходилось быстро-быстро жевать, пока очередной человек выговаривал вопрос или пока птица давала ответ.
Навалилась жуткая усталость, поэтому, когда чей-то голос громко велел всем отправляться спать и люди неохотно начали расходиться, я готова была упасть и уснуть там, где сидела. Но меня взяли под руки и повели в пещеру. Мне совсем не хотелось туда заходить, однако спорить и тем более сопротивляться не было сил.
Мне грезилось, что мы шли очень долго, петляя по мрачным проходам, напомнившим мне злосчастные Коридоры, пока не вышли в неожиданно теплое, слабо освещенное место. У каменной стены лежала постель, она была довольно мягкой и очень теплой. Не раздеваясь, я уютно закуталась в одеяло и окончательно провалилась в сон; мне снились не Коридоры, а улица Ангела Разиэля, где свиристели, облепившие голые ветви деревьев, невозмутимо смотрели на чернокрылого ангела, который тащил за собой по грязной талой воде мертвое тело в длинном сером пуховике, чтобы оставить его здесь навсегда. А потом я увидела тебя, стоящего поодаль, на сухой земле, ты демонстративно отвернулся и глядел в сторону. Мне приснилось, что тело в пуховике – мое, а ты не смотришь и не хочешь слышать моего крика; стало так страшно и больно, что я закричала как могла сильно и проснулась.
– Тебе приснился кошмар?
Спрашивал мужчина, с головы до ног завернутый в черную мантию. Он сидел чуть поодаль, на камне, накрытом вышитой подушкой, и не показывал своего лица.
Я огляделась и вспомнила, что я в пещере. Стены вокруг были каменными, но внутри чисто и тепло, имелся очаг и даже полки, на которых громоздились разные сосуды и книги. Ни дать ни взять убежище сказочного чародея или средневекового алхимика, скрывающегося от инквизиции.
– Похоже на то, – сказала я. – Мне снился ангел с черными крыльями. А вы Учитель?
– Да. Так меня здесь называют.
Он встал, отошел и бросил кому-то пару слов – насколько я расслышала, сказал, чтобы нас с ним не беспокоили. Когда он вернулся, то скинул капюшон. Под ним оказался мужчина средних лет, с небрежно остриженными темными волосами и серыми глазами. Мне показалось, что посмотрел он на меня чересчур ласково для могущественного и неприступного Учителя.
– Ты узнаёшь меня? – спросил он.
Я всмотрелась в него и нашла в его чертах что-то знакомое.
– Вы, наверное, один из моих отцов, – неуверенно проговорила я. – Кажется, самый первый.
– Да, – кивнул Учитель. – Я твой первый отец, а ты моя первая дочь. Теперь у меня много детей. Некоторые из них старше меня!
– А у меня много отцов, – поделилась я. – Только они не все сразу, а по очереди.
– Я понял. Свято место пусто не бывает! – Он улыбнулся и протянул мне чашку с каким-то напитком. – Зачем ты пришла сюда?
Думая, как лучше ответить, я сделала глоток пряного настоя. Он был горячим и вполне вкусным. Я мыслила так: о ключе говорить нельзя, а перебраться «на ту сторону», как сказал Амбросио, надо. Значит, можно сослаться на Мейстера Экхарта. Но кто знает этого человека! Вдруг я случайно выдам то, что выдавать нельзя?
И я сказала:
– Мне нужен Оуэн.
– Это Оуэн.
Тогда я уточнила:
– Я ищу Страну Моа.
– Вот оно что! – Учитель потер подбородок, поросший щетиной. – А откуда ты узнала о Стране Моа?
– А я о ней и не знаю, – призналась я. – Просто раз есть моа, должна же у них быть своя страна, правда?
– Да… Да, это так. – Учитель вздохнул и покачал головой. – Только вот моа давно вымерли, так все думают.
Он подошел к полкам, схватил было книгу, но тут же поставил ее обратно. Затем взял какой-то кувшинчик и тоже сразу вернул на место. Это повторилось несколько раз, пока он наконец не вернулся и не сел напротив меня, так ничего и не принеся.
– Понимаешь, Антонина, вот как оно вышло-то, со Страной Моа… Я, когда жил с вами, с тобой и твоей мамой, очень страдал. Не из-за вас, а от Незнания. Оно выедало меня изнутри. Я прочел много книг, пытаясь узнать о мире, но вскоре понял, что этого недостаточно. И отправился в путь… Я много где был, много что видел и слышал. Но все, что я узнал, – это то, что мир не такой, каким должен быть. И вот отчего мое смущение… И не только мое – многие это чувствуют… Я продолжил поиски и нашел, как можно все поправить. Не хватало только ключа. Я не мог его найти, потому что не представлял, что искать. Мне только удалось узнать, что другие тоже ищут ключ, и некоторые способны его найти – их называют Искателями. Но я не был Искателем и не знал никого, кто мог бы им быть. И тогда я вернулся домой, растерянный и пораженный. Я просто не знал, куда мне еще идти.
Учитель тяжело вздохнул, затем улыбнулся так, словно вспомнил нечто очень приятное.
– Но я не успел дойти до квартиры! По пути я случайно увидел девочку. Это была такая хорошенькая светловолосая малышка. Можешь себе представить, где я ее увидел? Она рылась в куче мусора. Я подошел и спросил, не потеряла ли она что-нибудь. Она ответила, что нет, но что ей необходимо найти ключи. Я спросил, зачем они ей, а она сказала, что не знает, просто должна найти, и потребовала у меня ключи. Я нашел ключ от нашей старой квартиры, протянул его ей, она сказала, что это не тот, но она все равно оставит его себе… Ее звали Лилия. – На мгновение лицо Учителя болезненно перекосилось, но он продолжил ровным голосом: – Она убежала, а я замер, от удивления не мог даже с
