Полуночный охотник - Мария Васильевна Семенова
Закрыв глаза, Кайя встала посреди вежи и начала медленно кружиться, призывая духов. Зазвенел, зашуршал пояс, поплыли по воздуху костяные фигурки подземных сайво… А Кайя все кружилась, понемногу ускоряя вращение, пока весь мир не поплыл у нее перед глазами. С каждым оборотом он утрачивал твердость и четкость, становился призрачным, проницаемым…
И вот уже Кайя кружится среди тумана, полного теней. В этом тумане, будто в толще моря, проплыла слепая рыба…
Резким зигзагом метнулась черная тень крылатого зверька из прошедших времен…
– Вы пришли! – радостно воскликнула Кайя, не открывая глаз и не останавливая кружение. – Ведите же меня, мои сайво! Ведите меня в Нижний мир!
Туман завыл, превратился в серый вихрь, подхватил юную гейду, словно сухой лист. Земля исчезла под ногами Кайи, и она провалилась куда-то вниз.
Глава 31. Встреча в Нижнем мире
Когда Кайя пришла в себя, то обнаружила, что лежит на земляном полу в пустой веже. На первый взгляд ничего вокруг не изменилось.
Она перекатилась на спину, горестно вздохнула… и замерла, глядя в дымоход прямо над собой. В круглом отверстии, клубясь, куда-то неслись багровые тучи…
Кайя встала, поправила сползшую на левое ухо корону и вышла наружу.
Вокруг под кровавыми небесами на все стороны света простиралась тоскливая тундра. Более безотрадной местности Кайя в жизни не видала. Вежа за ее спиной была единственным, что нарушало однообразие унылых просторов.
Кайя сделала несколько шагов, огляделась. Гм, все же кто-то тут обитал… Вдалеке паслись серые олени. Они одновременно подняли головы, и, видимо, заметив Кайю, медленно побрели к веже.
– Что это за место? – вслух спросила Кайя.
Она обращалась к своим сайво – вдруг подскажут? – но ответ пришел с другой стороны.
– Это долина Отчаяния, – раздался низкий голос у нее за спиной. – Некоторые еще зовут ее долиной Голодных Духов…
Кайя резко обернулась и увидела неподалеку вросший в землю камень. Она могла бы поклясться, что мгновение назад никакого камня тут не было.
На камне, ссутулившись, сидел человек – высокий и могучий, словно ледяной медведь. Изрезанное морщинами лицо было Кайе незнакомо. Косматые длинные волосы шамана свисали на лицо, а мохнатый плащ был подобен огромным, свалявшимся совиным крыльям.
– Наконец-то ты здесь, сихиртя, – довольно кивнул он. – Я заждался!
Это несомненно шаман, подумала Кайя. Кто бы еще мог спокойно посиживать в Нижнем мире? А кроме того, на голове у него тоже была корона. Острые короткие рога, измазанные красным, росли, казалось, прямо из черепа. «Жалкое подражание Кавраю», – вспомнила Кайя пренебрежительные слова деда Куммы.
Но этот шаман казался не жалким, а жутким…
Кайя заметила посох, прислоненный к камню. По этому корявому посоху, увешанному высохшими тушками зверей и птиц, Кайя и поняла, кто перед ней.
– Мертвый сейд! – воскликнула она, ткнув в него пальцем. – Тебя-то я и ищу!
– Это хорошо, – кивнул тот. – Я вижу на тебе великую корону. Ах, как ласково смотрят на меня ее синие очи…
Мертвый колдун встал и низко поклонился. Кайя чуть не подумала, что ей, но потом сообразила: короне…
«Я была права! Мне тогда не показалось!» – подумала она, поглядев на его ноги.
А вернее, косматые, когтистые птичьи лапы.
Внезапно Кайя поняла, что и плащ – никакой не плащ и не подражание Кавраю, а самые настоящие крылья.
– Ты тоже тун! – выпалила она. – Не человек и не сейд, а тун! Зачем же, зачем?!
– Что зачем? – ухмыляясь, спросил шаман.
– Зачем ты убиваешь сородичей?! Зачем охотишься на них?
Косматый белый тун, напоминающий огромную северную сову, окинул взглядом просторы тундры, кивнул, словно увидел что-то хорошее, и снова присел на камень.
– Отчего ж не рассказать? – протянул он. – У нас есть немного времени. Устраивайся, сихиртя…
Кайя тоже оглядела тундру и увидела, что олени подходят все ближе, разбредаясь широким кольцом. Больше ничего особенного она не заметила.
– Много веков назад некое племя тунов переселялось с далекого запада в земли Летучего Камня, – начал рассказ шаман. – Летели с севера, через земли моих сородичей, по приказу старой Лоухи, чтобы основать новый род. Среди переселенцев были туны из разных семей, в том числе чернокрылая Яннэ, тогда еще совсем молодая. А я вел их. Я летел первым…
Колдун вздохнул, поднимая глаза к небу.
– Пролетая над Дышащим морем, по самому краю Вечного Льда, мы угодили в страшную бурю. Поняв, что дальше лететь невозможно, я приказал всем опуститься на большую льдину. Там мы просидели всю ночь, сбившись в один большой ком, а нас хлестало ветром и заносило снегом. Но худшее ждало впереди. Под утро резко потеплело. Мы было обрадовались… и тут хлынул ледяной дождь.
Мне пришлось хуже всех. Мои перья – для морозов, не для дождей. Они быстро промокли и сразу замерзли. То, что прежде было преимуществом, стало бедой. Крылья отяжелели, перья вмерзли в лед… Мне было не взлететь!
И знаешь, что сказала Яннэ? «Дерево важнее, чем лист. Племя важнее одного. Даже если этот один – его вождь…»
И они улетели. Бросили меня, примерзшего к льдине.
Там я и умирал – очень долго, потому что меня грел густой пух, до которого не добралась вода… Но постепенно холод, голод и жажда выпили из меня силы… И когда я уже не различал грань между мирами, когда крылья предков уже шелестели надо мной, я увидел синеглазую женщину…
Это, конечно, была богиня. Она подошла и коснулась кончиками пальцев моего чела. И в тот же миг сама сила моря влилась в меня…
– Сила Моря? – недоверчиво повторила Кайя.
Получается, белый тун познакомился с морским духом короны куда раньше нее?
– Да, с тех пор я обрел свою богиню и служу только ей, – подтвердил колдун. – Неузнанным я добрался до земли Летучего Камня. Там я проведал, что Яннэ возглавила род Кивутар вместо меня и уже в новой земле родила еще одного птенца.
– Это был Анка? – спросила Кайя.
– Да. Кстати, знаешь, что означает его имя? – Белый тун вдруг жутко осклабился, потеряв всякое сходство с человеком. – «Доброе море»! Так предательница назвала сына за то, что море отпустило их… А меня принесли ему в жертву. Но я не умер, я вернулся…
Сзади раздался шорох. Кайя обернулась и увидела, что серые олени щиплют мох уже неподалеку, за вежей.
– Сперва дела шли хорошо, – продолжал колдун. – Я становился все сильнее, мое колдовское искусство росло день ото дня. Особенно мне давались мороки. С людьми я
