Полуночный охотник - Мария Васильевна Семенова
И Яннэ вновь с клекотом запустила когтистые пальцы в волосы. Ей хотелось терзать и убивать, но мстить было уже некому…
– Чайка, – подхватив Кайю под руку, Тиниль незаметно отвела ее в сторону, подальше от туньи, – давай я расскажу… Ты не могла знать… Когда пропала старшая сестра Анки, он принял страшный обет. Поклялся своей жизнью не жениться, не вить гнезда и не становиться отцом, пока не спасет сестру…
Тиниль вздохнула:
– Он не спас ее. Нашел лишь череп – все, что от нее осталось… Но в любом случае обет был нарушен, когда Анка взял тебя в жены.
– Я не знала! – воскликнула потрясенная Кайя.
– Конечно, не знала. Анка никогда бы не сказал тебе.
– Ты говоришь о нем, как о мёртвом!
– А ты посмотри на него, – с горечью проговорила Тиниль. – Акка Яннэ побывала в Ледяном Гнезде…
– И что?
– Праматерь Лоухи сказала, что Анка сам выбрал свою участь. Он не выживет.
Кайя сжала кулаки.
– Это мы еще посмотрим!
Она подошла к Яннэ и почти потребовала:
– Вели отнести меня скорее в селение Куммы! Пока Анка дышит, еще не поздно! Жизнь держится в нем, а значит, жива и надежда…
Яннэ устало поглядела на Кайю и вздохнула. Свирепый огонь в ее глазах медленно остывал, становясь потухшей золой.
– Прости мой гнев. Ты в самом деле не знала… – хрипло произнесла она. – Анка – мой единственный сын… Но ты его жена и носишь моего внука. Ты тоже любила его…
– Хватит его заранее хоронить! – вскинулась Кайя.
– Человечье дитя… Мы верим, что ты его любишь. Мы не держим на тебя зла. Анка выбирал свою судьбу с открытыми глазами, в отличие от тебя… Но его душа уходит. Ты этого не видишь, ведь ты не шаманка… А мы – чувствуем… И вместе с его душой уходят и частицы наших душ. Все, что мы можем, – сделать его уход легче…
– Отнесите меня к Кумме! – перебила ее Кайя. – Скорее же!
Яннэ обняла ее.
– Мы всегда будем твоими родичами. А когда родится ребенок, он станет одним из нас – с крыльями или нет. Конечно, мы отнесем тебя к горе Летучего Камня. Ты должна жить среди своего родного племени. Но ты напрасно надеешься на помощь Куммы. Даже мудрый сейд бессилен против судьбы.
– Это мы еще посмотрим, – повторила Кайя.
* * *
В стойбище Летучего Камня туны прибыли перед рассветом. Опустились в серое туманное марево, что косматой шкурой окутывало озеро и вежи. Все еще спали, лишь залаяли собаки, да и те скоро замолкли, узнав прибывших.
На пороге жилища Куммы гостей встретила заспанная красавица Ютси.
– Муж ушел в горы разговаривать с камнями и вернется только завтра, – украдкой зевая, сказала она. – Проходи, Кайя, садись к очагу. Верно, ты устала с дороги… Что привело вас в неурочный час? Все ли благополучно? Кажется, пахнет горелым…
– Куммы нет в стойбище? – повторила Кайя.
Тиниль, что сопровождала ее, с тревогой взглянула на подругу, ожидая слез и причитаний. Однако в глазах Кайи лишь зажегся темный огонь.
– Все благополучно, Ютси, – произнесла она, опередив тунов. – Мы побеседуем завтра. А сейчас я хочу спать…
– Так ложись и спи, – зевая, предложила карелка. – А вы…
– Мы сразу полетим обратно в гнездовье, – поспешно сказала Тиниль. – Нам необходимо нынче быть там.
Тунья вновь бросила недоумевающий взгляд на Кайю. Если Куммы нет дома – почему тогда ее подруга не рвется назад? Разве ей не следует самой проводить мужа в мир иной, как положено жене? Разве не захочет она быть с ним до конца и принять участие в погребении?
– Прощай, сестрица, – только и сказала Кайя, забираясь под меховое одеяло.
Тиниль покачала головой и ушла в туманный сумрак.
Спустя время, когда душная тьма вежи снова наполнилась сонным сопением Ютси и детей, а шелест туньих крыльев затих вдалеке, Кайя скинула одеяло, проползла к двери и потихоньку выбралась наружу. Туман еще сильнее сгустился, но она и так знала, куда идти. Понадобилось полторы дюжины шагов, и она уткнулась в большую вежу, которую и искала. Это было особое жилище самого Куммы; здесь он жил, когда ему хотелось отдохнуть от семьи; здесь хранил сокровища, здесь размышлял в покое и одиночестве, здесь беседовал с духами…
Именно здесь в берестяном коробе хранилась великая корона.
Однако начать Кайя собиралась не с нее.
Она принялась перебирать укладки и туеса, пока не вытащила почти готовый шаманский пояс, завернутый в обрывок шкуры. Этот пояс она начала делать для себя еще в начале лета, когда только поселилась в стойбище Куммы. Узнав о беременности, отложила до рождения ребенка. И вот пришел его час.
– Да, я еще слишком юная гейда, чтобы изготовить собственный бубен, – бормотала она, прилаживая пояс на расплывшейся талии. – Что ж, тогда надену пояс – и стану сама себе бубном! Вы слышите меня, мои сайво?
После похода в пещеру горных духов Кайя вырезала три костяные фигурки сайво и подвесила их к поясу среди брякающих колец, шумящих срезов рога и плетеных подвесок. Летучая мышь – диковинный зверек, некогда живший в материнской пещере. Юркая и смелая ящерица, что пролезет во всякую щель… И слепая рыба, которая так напугала ее в подземной реке. Рыба, отродясь не видавшая дневного света, зато сведущая во всем, что в глубинах, на дне и во тьме.
– Я как знала… Три первых сайво, и все – из Нижнего мира! – бормотала Кайя. – О Каврай, клянусь: когда верну душу Анки, я стану гейдой-целительницей! Буду ходить в Нижний мир и спасать души, украденные духами болезней и злыми шаманами…
Она выпрямилась, огляделась. Оставалось лишь одно.
Короб с великой короной стоял в самой глубине, словно спрятанный подальше от глаз.
Кайя достала древний венец, пристально поглядела в синие очи.
– Не подведи меня, Сила Моря! Сколько раз ты предлагала мне свою помощь, и вот наконец я готова ее принять… Главное – спасти Анку! Его душа уходит! Неужто я буду просто смотреть на это, сложив руки? Я не какая-то там обычная женка – я гейда, ученица грозной Кэрр, правнучка мудрого Куммы! Неужто я не спущусь за душой моего мужа в Нижний мир и не верну ее?!
Кайя возложила корону на голову. Ей почудилось, что корона стала легче, чем раньше.
– Малыш, – прошептала она, положив ладонь себе на выступающий живот, –
