Полуночный охотник - Мария Васильевна Семенова
Белый тун встал во весь рост.
– …моя богиня исчезла! Сперва – со Змеева моря, а потом и вовсе из этого мира! О, как мне было скверно! Из меня будто все кости вынули, лишили меня силы! Шли пустые годы в пустом мире. Я слабел день ото дня. Мне даже пришлось прятаться в той норе на болотах… И вдруг на побережье появляешься ты – девчонка-сихиртя с великой короной, с которой глядят ее глаза! Я был готов на все, чтобы заполучить венец. И вот я его получил!
– Получил? – хмыкнула Кайя. – Разве корона на твоей голове? Нет, на моей!
– Это ненадолго, – отмахнулся белый тун.
– А, так ты позвал меня сюда, чтобы поменяться? – догадалась Кайя. – Что ж, я согласна! Забирай корону, отдай душу Анки!
Пернатый шаман расхохотался. Он смеялся, и смеялся… Затем воздел посох. Чучела открыли пасти и клювы, зашипели, захлопали почерневшими крыльями.
– Вот бы мужа твоего сюда, на мой посох! Гляди, его душа вот тут. – Шаман показал на кожаный кошель у себя на поясе. – Я что-то засиделся. Попытайся ее отобрать. Давай, ты ведь шаманка!
Кайя, не сводя глаз с кошеля, кинулась к пернатому – но он как-то непонятно оказался позади нее.
– Попробуй еще разок, – подначил шаман.
Кайя приготовилась… но бросила взгляд ему за спину и увидела нечто ужасное.
Олени, что паслись уже прямо рядом с вежей, все одновременно поднялись на дыбы и сбросили шкуры. Жуткие рогатые скелеты стояли, поводя безглазыми черепами, – пытались учуять жертву.
– Иди сюда, вот я! – манил шаман.
«Что делать?! Путь к веже отрезан…»
Кайя развернулась и кинулась прочь от мертвого сейда и его жуткого стада. Но, не пробежав и десятка шагов, угодила в топкое место. Застыла, пытаясь понять, куда бежать дальше, – а ноги уже по бедра погрузились в мох.
Голодные духи-олени принялись неспешно окружать ее.
– Когда они тебя обглодают, я сниму с твоего черепа корону, – раздался насмешливый голос пернатого. – А ты будешь торчать тут вечно, будто сгнившее дерево… Олешки станут каждый день приходить сюда пастись… Чесать спины о твои ребра, слизывать соль с костей и точить зубы о череп… Твоя душа будет вопить в муках, но никто не услышит и не придет… Старый Кумма вернется поутру и найдет лишь мертвую девчонку в своей веже… И бесполезную, пустую корону…
– Сила Моря! – закричала Кайя. – Помоги!
Великая корона не отозвалась…
А в следующий миг багровое небо полыхнуло, словно где-то в тучах зажглось еще одно солнце. Волна света прокатилась по безжизненной тундре. Мертвые олени – пожиратели душ заметались, но далеко не ушел никто. Один за другим, спотыкаясь, они попадали наземь и расточились, словно огненный ветер выжег из них всю скверну вместе с призрачной жизнью. Остались лишь белые голые кости во мху.
Кайя, щурясь и прикрывая ладонью глаза, посмотрела в небо и увидела – сперва даже не поняла что… Нечто приближалось к ней, раскинув крылья, словно мощный сгусток чистой и грозной силы.
«Кто это?! Дух Анки? Кто-то из владык Нижнего мира? Бог?!»
Сгусток силы, подобный шаровой молнии, медленно приближался, опаляя все вокруг и разгоняя туманный сумрак. Кайя смотрела на него, не в силах отвести взгляда. Какая мощь! Она не понимала ее сути, поскольку никогда прежде не сталкивалась со священной чистотой – чистотой тела, духа и воли, что дает смертному несокрушимость небожителя и наделяет оружием…
Слепящий свет понемногу угасал, и в сердце его Кайя уже могла разглядеть очертания человеческой фигуры.
Надвинутая на лоб шапка с бахромой, закрывающая глаза… Молодое безбородое лицо – и седые косы, выпущенные наружу поверх парки… Сияющая птица на груди…
«Да ведь это человек, – подумала Кайя. – Это шаман!»
Она была потрясена. Как человечье тело переносит такую безмерную силу?
Она глядела на приближающегося шамана, испытывая трепет, восхищение и странное, необъяснимое доверие. Кажется, сейчас протянет руку – и она даст свою без колебаний…
Легко ступая по трясине, незнакомый шаман подошел к мертвому сейду.
– Твой посох сломан в мире живых, – звучно произнес он. – Я ломаю его в мире мертвых!
Увешанный чучелками посох с хрустом переломился сам собой. Засушенные, обугленные тушки перестали разевать клювы и шипеть и замерли, как и положено мертвым. А освобожденные души легкими тенями разлетелись в разные стороны.
– Твоя корона пила кровь в мире живых – пусть станет сброшенными рогами в мире мертвых!
Колдун невольно вскинул руки к голове… и короткие рога остались у него в руках, будто выпавшие зубы.
Растерянность и удивление отразились на его лице. Видно, немало времени потратил колдун, приращивая их к своему черепу… И вот так легко потерять?!
– Кто ты? – рявкнул он. – Что тебе надо? Я тебя не знаю!
– Твои могучие крылья… – Губы под низко надвинутой шапкой изогнулись в насмешливой улыбке. – Всего лишь морок в мире мертвых!
Поднялась в воздух небольшая рука, схватила нечто незримое и резко опустилась вниз – так рывком сдергивают покрывало…
Налетел ветер – и разом сдул с белого туна все перья.
Колдун взвизгнул, съёжился… Замер жалкой, скрюченной голой куропаткой. Перья неопрятной кучей лежали у тощих когтистых лап.
Кайя, хоть и торчала по-прежнему по пояс в болоте, не смогла удержаться от смеха. Лысый старый тун, неописуемо уродливый, уже не выглядел грозным. Он напоминал даже не ощипанную птицу, а скорее безобразного сероватого болотного духа…
– За что? – взвыл он. – Что я тебе сделал, нойда? Где перешел дорогу?
Вместо ответа неизвестный шаман вытащил нож. Клинок испускал леденящее синеватое сияние. От одного вида его колдун заскулил и припал к земле, и вся Долина Отчаяния будто затаилась.
«Железо, – поняла Кайя. – Он пронес железный нож в Нижний мир! Как?..»
– Страшно? – спросил незнакомец. – Это потому, что ты уже мертв. Но такую дрянь, как ты, следует убивать несколько раз!
Лысый колдун корчился на земле, пытаясь уползти… Шаман, склонившись, быстрым движением перерезал ему горло.
В тот же миг тело бывшего туна будто высохло, и обтянутые кожей кости погрузились в мох.
– Будешь пасти здесь голодных духов вечно, – бросил шаман.
И обернулся к Кайе, сдвигая шапку с лица на лоб.
– Теперь ты…
Кайя и сама не поняла, как он выдернул ее из трясины – словно сосновый корешок из песка. Оказавшись на
