Из глубин - Вера Викторовна Камша

– Я поеду вперед и сделаю все что можно, дабы облегчить дорогу, – выпятил грудь посланец дорогого внука. Вот и пусть скачет вперед и без жаровни не возвращается.

– Буду весьма признательна, – томно протянула принцесса, – и не забудьте про Эсператию и муфту из лебяжьего пуха.

– Ваше высочество, – похоже, бедняга собирался на охоту за жаровней всерьез. – Мне хотелось бы знать, могу ли я отпустить проводников? Они не хотели бы показываться в городе.

Еще бы они хотели! Контрабандисты и есть контрабандисты, привезли товар – и назад.

– Заплатите, и пусть проваливают, – велела Матильда, спохватилась и проворковала: – Передайте сим достойным господам мою глубокую признательность.

– Ваше высочество, не угодно ли будет вам при въезде в Барсину надеть маску? – со значением произнес Гэвиот, вознамеривавшийся укрыть корову в стоге сена.

– Не угодно. – Еще чего! Дурой она, конечно, всегда была, но ярмарочной обезьяной быть не собирается.

– Я вынужден настаивать, – закатил глазенки барон. – Его величество требует тайны и скорости.

– Твою кавалерию, – прорычала вдовица, теряя остатки терпения, – кони от меня не шарахаются, а люди потерпят!

– Ваше высочество! – услужливый болван аж побледнел, и поделом. – Как вы могли подумать, что я… Что я мог бы…

– Что вы могли? – полюбопытствовала алатка, прикидывая, вытащить ей пистолет или это будет слишком. – Я не красавица, но своего лица не стыжусь.

– Речь идет о вашей безопасности…

– Моя безопасность осталась в Сакаци, – отрезала ее высочество, – а здесь у вас опасность.

Они все в этой опасности по пояс, а к весне будут по уши, потому что талигойские маршалы скоро проморгаются и займутся родимой столицей.

– Я доставлю вас в Ракану живой и невредимой или умру, – вздернул голову барончик, – я поклялся Честью.

В Ракану-то он, может, и доставит. А вот из Раканы ей удирать самой да еще и его голохвостое величество на загорбке тащить.

– Я верю вам, молодой человек, – возвестила Матильда и уставилась вдаль, давая понять, что аудиенция окончена. Бочка переступил с ноги на ногу, коварно расплескав подвернувшуюся лужу. Среди окативших несчастного брызг была и последняя капля. Чаша терпения барона Гэвиота переполнилась, надоеда дал шпоры нарядному линарцу и исчез с глаз долой. Матильда благодарно трепанула рысака по лоснящейся шее. Бочка хрюкнул, давая понять, что спасибо не слопаешь.

– Лаци!

– Здесь, – весело откликнулся доезжачий.

– Дай-ка выпить.

Ласло с готовностью извлек флягу. Пускаясь в дорогу, Матильда намеревалась вести себя, как положено вдовствующей бабушке, но вдовствующие бабушки сидят по замкам и шипят на невесток, зятьев и внуков, а не разъезжают потайными тропами в обществе контрабандистов.

К вечеру первого дня пути принцесса решила, что пистолеты будут при ней, а возить флягу станет Лаци. Осенью без касеры монахи и те не ездят, а она не монахиня, что они с Ласло и выяснили на вторую ночь после отъезда. И неплохо выяснили, но в Талиге придется уняться. В Талиге она не сдуревшая на старости лет господарка, а бабушка новоявленного короля, которого следовало бы придушить на пару с его лучшим другом. Не до смерти, но до просветления, потому что лучше быть господарями всю жизнь, чем королями до весны и до Возвращения Создателева – покойниками.

Становиться бабушкой покойника Матильда не желала, потому и сорвалась с места, получив письмо о великой победе. Не надо быть святым Танкредом, чтобы понять, куда вляпались застоявшиеся в сакацкой конюшне дурни. Король из обормота хуже не придумаешь. Братец Альберт, тот хоть понимает, на каком он свете, Альдо – нет, а Робер, даром что старше, идет у него на поводу. Нет, чтоб за недоуздок да в денник!

Матильда от души глотнула и задумалась. Она с трудом представляла, как станет оттаскивать дорвавшегося до трона внука, но если не она, то кто?! Не Мэллица же! Эта только ресницами хлопать горазда. Тоже немало, повисни внучек на этих ресницах, но он хочет играть сабелькой, а не куколкой. И почему только Альдо удался в Раканов?! Будь иначе, можно было бы взять грех на душу и объявить осла бастардом.

Вдовствующая принцесса отхлебнула еще разок и вернула пойло дружку.

– Поехали, а то вовсе застынем.

– Гица, – в глазах доезжачего плясали горячие искры, – вот так вот и застынете?

– В Алати было жарко, – с достоинством произнесла Матильда, – а в Талиге – холодно. Дело мое такое, вдовье, – по ночам мерзнуть.

2

Лучше было бы выждать до утра, но герцог Эпинэ – начинающий интриган, а у новичков с терпением плохо. Робер натянуто улыбнулся.

– Добрый вечер, Реджинальд.

– Добрый вечер, Монсеньор, – старомодной вежливости виконт Ларак не утратил, хоть и выглядел удивленным. Еще бы, на ночь глядя тащиться незнамо куда в сопровождении двух десятков охранников.

– Извините за время и место, но мы собирались продолжить наш разговор.

– Я помню, – отважно произнес толстый человек, от которого теперь зависело все.

– Половина того, что я вам скажу, тайной не является. Я предложил руку и сердце Айрис Окделл, и она их приняла.

– Вы женитесь на Айрис? – пробормотал Реджинальд, превращаясь из репы в свеклу. – Как же…

– Нет, – Робер невольно усмехнулся, хотя ничего смешного, если не считать физиономии собеседника, не было, – я пока лишь обручился. Его величество намеревается вернуть гальтарские обычаи, если вы о них осведомлены.

– Дддда, – выдавил Реджинальд, словно сомневаясь в собственных словах, – я слышал… Немного.

– Жених забирает невесту из ее дома, причем девицу вверяет суженому не мать, а глава фамилии, но Ричард не может сопровождать сестру в Надор. По ряду причин, о которых вы знаете.

Ларак торопливо кивнул и проглотил нечто невидимое. У каждого свои привычки: Мишель проводил пальцем по усам, отец поправлял перевязь, сам он хватается то за несуществующий браслет, то по примеру Алвы за глаза, а Реджинальд глотает. Робер положил руку на пухлое плечо собеседника. Если он согласится, то может погибнуть, если не согласится, его придется убить. Как гоганов…

– Когда глава фамилии занят или болен, – Эпинэ старался говорить медленно и внятно, – его с разрешения государя заменяет официальный наследник. То есть вы.

– Я должен отвезти Айрис в Надор? – поднял глаза толстяк. – К эрэа Мирабелле?!

– Айрис поедет не одна, а с дуэньей и ее дочерью. Его величество Альдо и… моя кузина Катарина напишут герцогине Окделл о своем расположении к Айрис.

– Хорошо, – Реджинальд посмотрел Роберу в лицо, – я готов. Я… Я не дам эрэа Мирабелле обижать Айрис.

Она сама не даст себя обижать. Ни матери, ни брату, ни Леворукому, а Рокэ ее все равно обидит.

– То, что придется сделать вам, Реджинальд, куда более опасно. Между помолвкой и свадьбой должно пройти не менее шестнадцати недель. За это время вы доберетесь до Лионеля Савиньяка и передадите ему письмо