Павел Корнев - Спящий

– Ожидал чего-то подобного, – признал я, раздраженно смял газету и выкинул ее в мусорное ведро. – Думаешь, от хорошей жизни с лейб-гвардией связался?

– Так тебя привлекли со стороны?

– Ну да.

– Очень интересно! – покачал головой сыщик, прошел в комнату и огляделся в поисках бутылки. – Лев, где бурбон?

– Хватит пить! – одернул я сыщика. – Что слышно о Риверфорте?

– Все говорят о газовой атаке, только еще не решили, напали это анархисты или агенты египтян, – ответил Томас. – Район оцеплен, никого не впускают и не выпускают.

– Газовая атака? – задумался я. – Неплохое объяснение.

Смит повалился на диван и поморщился, баюкая раненую кисть.

– Чушь собачья! – зло выдал он. – Никого этим не обмануть! Там просто-таки разит потусторонним! Ацтеки шли по нарастающей, они вбирали силу постепенно. Сначала – место гибели одного падшего, затем двух, трех и так далее. Долго удерживать под контролем такую мощь невозможно, потому им и приходилось наращивать темп. Но своего они добились – взяли Риверфорт, самую неприступную крепость империи.

– Не думаю, что дело в монетном дворе, – покачал я головой. – Золото осталось в хранилище.

– Золота у ацтеков предостаточно, – хмыкнул Томас. – Важен сам факт успешной атаки! Это плевок в лицо империи, публичное унижение!

Я покачал головой.

– Вспомни, что ты говорил о расположении точек на круге. Пять точек через равные промежутки. Тебе это ничего не напоминает?

– Ацтеки строили пентакль? И что с того?

– Пентаграмма, – произнес я. – Пифагор, Лука Пачоли и Леонардо да Винчи. Золотое сечение. Гармония.

– О черт! – охнул Томас Смит, вскочил на ноги и заходил от окна к двери и обратно. – В каждую пентаграмму вписывается другая пентаграмма. Если ацтеки запустили силу ритуала не по кругу, а в соответствии с золотым сечением…

Он убежал на кухню, вернулся с картой и ткнул пальцем в центр описывающей Старый город окружности.

– Заключительный ритуал должен пройти на Дворцовой площади! – заявил сыщик, взглянул на часы и закусил губу. – И сила его будет воистину колоссальной…

– Нельзя вырезать человеку сердце посреди Дворцовой площади, – засомневался я. – Никакая магия не сможет отвести глаза караульным. Это невозможно!

– Невозможно провезти ацтеков на Императорский монетный двор! – легко парировал Томас.

Но меня уже захватила новая версия, и сбить себя с толку я не позволил.

– Не все так просто. Та тварь, что вырвалась из Риверфорта, не продержится в городе долго, ей одна дорога – в катакомбы.

– Не понял? – встрепенулся Томас Смит. – Какая тварь?

– Ты разве ничего не видел?

– Какая тварь, Лев?!

Я собрался с мыслями и коротко обрисовал вырвавшееся из ворот монетного двора инфернальное создание:

– Человек с содранной кожей и каменным клинком в руке. Кажется, обсидиановым.

– Дьявол! – побледнел сыщик. – Они вызвали Ицтли!

– Кого? – не понял я.

– Ицлаколиуке – божество обсидианового ножа и жертвоприношений, – пояснил Томас Смит. – Если ты прав, это усилит силу следующего ритуала в десятки раз! Мы должны сообщить об этом властям!

– Властям? – хмыкнул я. – Каким именно властям? После разговора с Мораном ты едва не лишился жизни!

– Но есть же кто-то выше него!

– Он исполняет обязанности главы полиции метрополии. Выше – только министр юстиции и регент. Как думаешь, на чьем экипаже провезли ацтеков на монетный двор?

– Министра юстиции?

– Регента!

– О черт… – простонал Смит, уселся на диван и зажал лицо в ладонях. – Но надо же что-то делать! Пусть перекроют Дворцовую площадь!

– Ритуал пройдет в подземелье.

– Почему?

– Новый Вавилон защищен от инфернальных созданий, – уверил я сыщика, не став рассказывать об электромагнитных излучателях. – Но в катакомбах эти твари способны прятаться сколь угодно долго. Этот Ицтли точно будет скрываться именно там.

– Ритуал состоится в ближайшие часы. Мы должны его предотвратить! – объявил Томас Смит и вдруг встрепенулся: – Постой, Лев, ты говорил, с аватара Ицтли сняли кожу?

– Жуткое было зрелище, – поежился я.

– Кровь текла?

– Да, а что?

– Я смогу его выследить! – оживился сыщик и поднялся с дивана. – Идем!

Но я загородил Томасу дорогу и скептически покачал головой.

– Не стану спрашивать – как, но хорошо – мы выследим эту тварь. А дальше? Нам понадобится что-то серьезней метателей Гаусса. И даже мощнее портативного «Гочкинса», если ты все еще возишь пулемет с собой.

– Вожу, – подтвердил сыщик. – А что ты подразумеваешь под словом «мощнее»? Гранаты?

– Вроде того, – кивнул я. – Мне надо позвонить. Где это проще всего сделать?

– В аптеке за углом. Но тебе на улице лучше не появляться.

– Брось! – рассмеялся я. – Сегодня никому не будет до меня никакого дела. Налет на Риверфорт – вот что будет занимать людей.

– Будем надеяться, – вздохнул Томас Смит и нацепил на меня свою кепку. – Да, вот так гораздо лучше…

Волновался сыщик совершенно напрасно: горожане только и обсуждали, что нападение на монетный двор, да и большую часть постовых полицейских перебросили в оцепление Риверфорта.

Томас заказал в кафе на углу кружку пива и остался на улице, а я купил в аптеке два пакетика аспирина и воспользовался телефонным аппаратом, но первый разговор, к величайшему моему сожалению, закончился безрезультатно. Александр Дьяк не брался изготовить портативный передатчик электромагнитных излучений ни за день, ни даже за неделю, а его нынешняя аппаратура, как он сказал, была совершенно неподъемна.

Пришлось звонить в контору Рамона Миро. Нет, я не собирался арендовать его броневик для перевозки нового агрегата Дьяка – идея была неплохая, но передвигаться по столичным катакомбам самоходная коляска точно не могла. Интересовали меня те самые зажигательные гранаты, что он предлагал взять утром. Заряды с белым фосфором в столкновениях со сверхъестественными созданиями зарекомендовали себя самым лучшим образом; пригодился бы и огнемет, но огнемета в наличии у Рамона не оказалось.

Условившись встретиться с бывшим напарником у моста Эйлера через два часа, я покинул аптеку и бросил пакетики аспирина на столик, за которым сидел Томас Смит. Лихорадочный румянец его осунувшегося лица не нравился мне категорически.

– Выпей! – потребовал я.

Сыщик задумчиво расправил щеточки черных усов, но спорить не стал, надорвал один из бумажных пакетов и высыпал его содержимое себе в рот. Потом допил пиво и улыбнулся.

– Доволен?

– Вполне, – кивнул я, хоть улыбка Смита и показалась больше похожей на оскал. – Через два часа мы должны быть у моста Эйлера. Знаешь, где это?