Брюсова жила - Василий Павлович Щепетнёв
– Какое, – спустя минуту не выдержал корреспондент.
– А морковный наговор применить. Вот мы и пришли попробовать.
– Морковный наговор?
– Ага. Наговора мы не знаем, дед говорит, рано нам. Сам наговорил над морковкой, а нам велел бросить ее в озеро, и уезжать поскорее, – с этими словами Корнейка достал из кармана морковку.
Корреспондент улыбнулся: морковка маленькая, с палец. Ну, а какой же ей в начале лета быть.
Корнейка раскрутил ее за ботву и ловко кинул. Та летела-летела, да в озеро и упала. На озеро. Лед ведь.
– И что дальше? – улыбнулся корреспондент.
– Дальше бежать нужно, во все лопатки. Садись в машину, дядя, и газуй – и, развернувшись, Корнейка припустил во всю прыть.
Санька поспешил за ним.
Корреспондент только усмехнулся. Была бы камера, сделал бы сюжет о деревенских суевериях, а так… Без камеры корреспондент чувствовал себя слепоглухонемым. Радио, газеты, книги, картины и все прочее считал заменителем телевизора для убогих.
Он все ещё продолжал усмехаться, глядя вслед удирающим пацанам, когда треск, громкий, сухой, заставил его замереть. Застыть. Как гоголевский Хома, он знал, что нельзя оборачиваться и смотреть в сторону озера, но, в отличие от Хомы, смотреть и не стал. Поэтому остался зрячим. Затылок же, спина и все остальное, обращенное к озеру, оказалось обмороженными, и потом зимой долгое время ныли на холода. Хорошо, Корнейка пожалел невежу и, отъезжая, укутал его воздушной шубой, иначе не миновать бы отморожений, долгих месяцев в больнице с мучительными перевязками и пересадкой кожи. А где взять на это денег начинающей телеакуле?
Когда приехали его сотоварищи, они увидели очень пьяного коллегу. В «Ниве» на всякий случай у него всегда была поллитровка, ее он считал непременным атрибутом телевизионного корреспондента и – пригодилось, согрелся изнутри.
Озеро же оказалось обыкновенным заброшенным колхозным прудом, вот только вода в нем была прохладная – верно, ключи на дне холодные бьют.
22
Бежали они недолго. За вторым бурьянным поворотом остановились и видели, как лед на озере внезапно превратился в воду, и три темных облачка устремились ввысь, в небо, где и затерялись через минуту.
– Да… – только и сказал Санька. Потом добавил: – Улетели наши Крионы. Интересно только, нуда
– Домой, – ответил Корнейка. – Они на Луне гнездятся. В пещерах.
– Получается… Получается, жучары на Луне бывают?
– На Луне многие бывают… – неопределенно ответил Корнейка. – Что Луна, они и на Земле бывают. Вот в чем печаль. Но ладно, пора назад.
Назад – оказалось в сарай в Санькином дворе.
– Теперь куда? – деловито спросил Санька.
– Теперь пора собирать силы. Жучар у пруда мы опередили, это хорошо. Засуетятся. И поспешат в Захарьинку. Сами жучары не сунутся, но поджучарников пошлют. Надо и нам туда.
Джой за стеной сарай гавкнул громко, но приветливо.
– Ага, Пирог пришел, – понял Джоя Корнейка.
Он открыл дверь сарая, позвал негромко.
Пирог зашел, оглянулся:
– Бег на месте – общепримиряющий?
Санька, действительно, выглядел престранно – потная футболка, сам разгорячен бегом (простой человек, может, и не отличит запах пота бегущего от пота работающего или, тем более, загорающего) – и покой сарая, в котором паутина, и та не колышется.
– Ещё круче. Гонки через четвертое измерение.
– Да? Жаль, я тоже хотел.
– Ещё погоняешь, – и Корнейка рассказал про визит к пруду. Пирог огорчился ещё больше.
– Надо же, такое зрелище пропустил.
– Извини, каждая минута на счету. А сейчас мы собираемся в Захарьинку.
– Это там, где вурдалаки?
– Ага.
– И хливкие шорьки?
– Вот шарьков там, пожалуй, уже нет. Всех к лагерю стянули. Да и поджучарникам шорьки помеха.
– За ковром сбегать?
– Нет нужды. Джой, сюда, – позвал Корнейка.
Джой подбежал резво, но без лишних восторгов. Понимает, куда идем, какие уж восторги.
– Ты, Санька, становись поближе. Да, на всякий случай, мало ли что: захочется вернуться – нужно очень хорошо, по-стрелецки представить этот сарай и очень-очень хорошо захотеть оказаться в нем.
– Что, так просто?
– Вообще-то нет. Это я вас немножко магией зарядил. На обратный билет. Сейчас магической силы вокруг много, только бери. Лишь бы не подавиться. Ладно, готовы? Перемещаемся на счет «три»
Пока Корнейка считал, Санька тоже считал – но другое. Если Корнейка снабдил всех обратным билетом, то сам он, следовательно, допускает, что не вернется?
Ничего не поделаешь, стрельцом быть – это вам не коробочки клеить. А в самый последний миг Санька подумал, что ведь и он, Санька, тоже может не вернуться. Но не испугался. Как-то понял, что подобный исход давно принимает в расчет.
Переместились они аккурат во двор вурдалацкого дома. Привычное место. И чужих быть не должно. Время раннее, хозяева спят.
Джой покосился на закрытую дверь. И ставенки тоже закрыты. Спасибо и на этом.
Они вышли на улицу. Сейчас, днем, было почти не страшно.
Шли они не то, чтобы крадучись, нет. Но все равно тихо. Не будите спящего вурдалака. И прислушивались – не подадут ли о себе вестей жучары.
Жучары тоже вели себя тихонько если, конечно они здесь. После ночного налета на лагерь догадываются, что противостоит им сила. Только не знают, поди, что вся сила – три пацана и собака.
Не так. Два стрельца, маг и боевой пес. Санька сразу почувствовал себя увереннее. Вот она – магия слова. Ничего не изменилось – и изменилось все.
Но следов жучарского присутствия нет. Есть следы отсутствия – ни одной бурьянной крысы не видно. Ну и хорошо. Самого бурьяна вдоволь. В этом бурьяне не то, что шорьки – саблезубые тигры прятаться могут, как на Поле Стрелков. Могут, но не прячутся.
Они двигались, ступая нога в ногу – лапа в ногу для Джоя. Здесь, в Захарьинке, это ни к чему, но что-то заставляло идти именно так. Не что-то – стрелецкая закваска.
У колодца чисто. Ни пылинки. Не зря они кроссовки снимали.
– В колодец полезу я и…– Корнейка помедлил самую малую паузу, – и Пирог. А Санька с Джоем прикрывают сверху.
Пирог, понятно, обрадовался. Он внизу не был, а увидеть то, о чем рассказали Корнейка с Санькой, очень хотел. Как знать, подвернется ли ещё случай?
С другой стороны Санька, помимо того, что был внизу (он, конечно, тоже не прочь побывать внутри, вдруг что новое увидит), он ведь и наверху был. Обстановку знает. С вурдалаками знаком. Бурьянных крыс истреблял. Вообще – обстрелянный и опытный. Да и с Джоем у него отношения ближе, чем у Пирога. Кому, как
