Сказаниада - Петр Ингвин
– Мне нужно к конунгу! – проорал Борис.
На корабле посовещались, стрелы отправились обратно в колчаны, Борису кинули веревку.
Следовать на поводу или приблизиться при таком волнении невозможно, и, чтобы не разбить борта, лодку пришлось бросить. Обвязавшегося Бориса едва не утопили, он основательно шмякнулся животом о склизкие доски, после чего его благополучно выволокли на палубу.
– Я сын дракона павшей Двои. – Борис поднялся на ноги. С него текло. Его шатало. Это не важно. Даже мокрый сын дракона – все равно сын дракона. – У меня дело к конунгу.
Двое варягов понимали язык. Один оказался предводителем и только слушал, второй тихо переводил для остальных.
Борис достал оставшееся после посещения острова богов золото и разделил на две части.
– Это вам, – он подвинул половину предводителю, – вторая половина – дар вашим богам. Отвезите меня к ним.
– Наши боги не разговаривают с чужестранцами.
– Боги разговаривают со всеми, кто платит, нужно лишь подобрать правильные слова.
Варяги называли себя викингами. Они посмеялись, но против богов не пошли и отвезли странного просителя на вал Галы.
Несколько часов Борис поднимался на пологую вершину. Разница с Олиным пиком одновременно разительна и невелика. Вместо каменного пика – насыпной курган, на берегу вместо избушек с крышами из соломы – крытые дерном дома из валунов и бревен, а вокруг такая же красная черта и такие же служители. Только одеты чуть иначе: в кожаных рубахах, крепких портках и сапогах. Сказывалось, что здесь прохладнее.
Служители приняли подношение и провели к святому месту. Тоже облако. Дымка без какого-либо запаха. Голос в голове:
– Почему ты не обратился к своим богам, чужестранец?
– Я собираюсь сдержать клятву, а это может поссорить богов. Олинпикские боги уже получили подношение, они не вмешаются, если буква и смысл мирного договора не будут нарушены. Теперь мне нужно быть уверенным, что вы тоже умеете мыслить здраво и видеть свою выгоду.
Боги слышат тех, кто кричит от праведной ярости, а не от страха. Они услышали.
– Твое желание понятно. Где нашу власть не перебьет более сильная, мы обещаем, что будем с тобой.
– Олинпикские боги сильнее?!
– Наши силы равны.
– Тогда кто же сильнее всемогущих богов?
– Никто.
– Не понимаю.
– И не нужно.
Из обители богов варяги доставили Бориса в свою столицу. Стены варяжского города были ниже двойских, но шире и крепче, в центре на холме возвышался замок правителя, которого здесь называли не дракон, а конунг. Замок располагался в удобном для обороны месте, на возвышенности, с трех сторон его окружали обрывистые склоны, пологим был только один, по нему к откидному мосту и воротам вела мощеная дорога. Размерами замок был сопоставим с дворцом в Двое, но имел вид более массивный, во времена его строительства упор делался не на красоту и величие, а на мощь.
Разговор с конунгом состоялся в огромном зале с множеством знамен и развешанного по стенам оружия. Особенно много было щитов, на большинстве из них виднелись следы жестоких боев, некоторые вообще были расколоты: то ли взяты в боях от знатных врагов, то ли достались как память о предках. Знамена, оружие и щиты выглядели яркими пятнами на сером фоне, стены и сводчатые потолки состояли из грубо сложенного камня, обветшавшего, местами потрескавшегося от времени и мрачным видом настраивавшего на грустный лад, и только полы задорно блестели, отшлифованные ногами многих поколений.
Конунг, низенький старикан с высохшим пергаментным лицом, седыми волосами, падавшими за плечи жидкими прядями, носом крючком и запавшими щеками, с непокрытой головой, в пластинчатом доспехе и меховой мантии, сидел на резном деревянном троне с ножками, изображавшими лапы дракона. На Бориса он глядел острым взглядом, в котором не было ни капли свойственной его возрасту старческой немощи, а на просьбу сразу ответил отказом:
– У нас мир с соседями.
– Я предлагаю не войну. – Борис был тверд, как окружающий камень, и готов был биться об него головой бесконечно, пока не проломит. – Я предлагаю добычу.
– К сожалению, мне, как хранителю государства, высшими силами запрещено воевать с соседями, а без войны добычу не получить.
Конунг надолго умолк, и Борис видел, что в бороде правитель прячет ухмылку. Каждый из них понимал, что имел в виду собеседник. Пришла пора отставить намеки и заключить сделку, которая устроила бы обоих.
– А если организовать поход без вас?
Конунг пожал печами:
– Да, когда на соседей идет правитель, это одно дело, и совсем другое, когда без его ведома в земли чужих богов плывут его люди, если их наняли тамошние правители.
– Я нанимаю всех, кто может уехать без вашего ведома!
Конунг вновь помолчал. Когда он заговорил, выяснилось, что идея Бориса давно продумана до мелочей, варяги просто ждали подходящего случая. В заключенном между богами мирном договоре сказано, что ни одна армия не победит на землях и в водах чужих богов. Наемников договор не касался.
– Поплывешь на драккаре Сигурда, – объявил конунг. – В ближнем окружении Кощея есть наш человек, прозвище для связи – Дуремар, он сделает все, чтобы мы победили. Тебе нужно с ним связаться. Сигурд знает, где оставлять и забирать послания.
Конунг не вмешался в дела соседей только лично: под командованием Сигурда выдвинулось за добычей едва ли не больше кораблей, чем их было в государстве конунга. Возможно, законно пограбить чужаков явились и другие соседи. Борис оказался не предводителем, а, скорее, почетным гостем. Наниматель превратился в игрушку в руках тех, кого он пригласил ради своей цели. Его это не волновало. Пусть рухнет мир, но свое слово Борис сдержит.
Корабли с черным вороном спешно меняли стяги на золотого единорога. Все равно, что волка прятать под овечьей шкурой. И все же видеть свой герб на такой мощи было приятно.
Казалось, в море всплыла кверху брюхом и ощетинилась костями вся плававшая внутри рыба – сотни длинных корпусов устремились в заветную заграницу, прежде закрытую древним договором.
На палубе драккара лежал связанный пленник. Судя по одежде – витязь без доспехов. Любопытно: это свой, из Двои, или Кощеевский прихвостень? Если свой, нужно освободить, лишний меч в бою не помешает.
Подходить к связанному Борис посчитал ниже собственного достоинства. Он поинтересовался у толмача:
– Кто это?
Тот вкратце рассказал, как напоролись в море на
