Сказаниада - Петр Ингвин
Георгий смотрел в море. Ветер дул слабый, но черная точка на горизонте росла быстро. Вскоре уже узнавались всплески множества весел по бортам. Фома посерьезнел.
– У меня были другие планы. Жаль. Но что-то всегда лучше, чем ничего.
Корабль приближался, и Георгию не давала покоя мысль: все драккары настолько одинаковы или ему везет встречать один и тот же?
Правдой оказалось второе. С надвигавшегося черного корпуса из-за щитов глядели знакомые лица: медведеподобный чернобородый Сигурд в мощной кольчуге и в коническом шлеме, столь же воинственно одетый толмач и множество натянувших тетивы воинов.
Фома поднял руки и громко объявил:
– Продаю невольника! Хороший боец!
Глава 3. Три претендента на одну Елену
Отец не сдержал слово. Неслыханно. Когда последние защитники стены из-за дыма упали замертво, выяснилось, что среди них был Виктор. Отец долго смотрел в стену подземелья, где семья вместе со слугами пряталась от огня, и, наконец, сказал:
– Мы должны отдать Елену Кощею, иначе погибнут все. И она тоже. Спасем государство – у тебя останется шанс вернуть Елену. Отныне наследник престола – ты, учись думать о будущем.
Борису дали золота и подземным ходом отправили из горящего города. Если начнется резня, следом выведут уцелевших женщин и детей, но отец дал слово остановить кровопролитие. Непоправима только смерть, и пока Борис жив, живы и возможности однажды переделать мир по-своему. Почему не удалось сейчас? Из-за быстротечности событий, недостаточно продуманных планов и небрежности в поступках. Нужно было изначально просчитать последствия каждого шага. Теперь, вспоминая бегство с Еленой и путешествие с ней домой, Борис видел каждый совершенный им недочет. Ему следовало убрать всех свидетелей до единого, когда увозил Елену, или искать другой корабль, ни к коем случае не из Двои. И не идти ко дворцу открыто, у всех на виду. Ошибок сделано много, теперь из-за непродуманности действий Бориса погиб Виктор, а Елена все равно отправится за море.
Кроме Елены дракон-победитель мог требовать выдачи виновника войны, поэтому Бориса отправили в ссылку – отсидеться за большим морем, пока страсти не утихнут. Отец замирится с Кощеем и потребует неприкосновенности наследника. Время, деньги и слова – три силы, которые даже черное делают белым. Нужно лишь подождать.
Последний взгляд Елены не передать словами. Она только-только поверила, что спасена и что Борис – ее защитник до конца дней. Отец все испортил.
– Это не мое решение. – Борис отвел глаза. – Но я вернусь за тобой, даю слово.
Отец подал знак, Елену взяли под руки два стража – отныне она не человек, а средство платежа. Девушка ценою в государство. У Бориса отличный вкус.
Он прорвался ней и обнял. Она ответила. Ответила! Пусть приникшее в прощальном объятии тело не пылало страстью, но подарило множество незаметных посторонним обещаний, изысканных и непредставимых. Оно будто молило: спаси, и радостям, которые ты обретешь, позавидуют боги.
Спайку тел разорвали, отец указал Борису в одну сторону, стражам в другую.
Это объятие – только начало. Первый шаг длинного пути, полного счастья и блаженства. Ни произнеся ни слова, Елена взглядом и телом показала, что Борис ей небезразличен. Она надеется на него и будет ждать.
Когда он уходил, сестренка Кася прошептала:
– Мне пришло знание, что за морем Георгий, он же Егорий Храбрый, победит дракона.
– Не я, а некий Егорий-Георгий? И что мне делать с твоим предсказанием? Как понимаю, ты советуешь найти и использовать этого победителя драконов?
– Не знаю. Мне больше ничего не было явлено.
Когда городские ворота треснули, Борис уже выходил в море на маленькой лодке. Где знают двое – знает и свинья, поэтому провожатых у Бориса не было. Никому не известно, куда он отправился, значит никто и не выдаст. Пока будут искать, пройдет время, гнев уляжется, и о Борисе временно забудут. Дальше настанет черед денег и слов.
Так думает отец. Пусть думает.
У Бориса был другой план.
Путь занял несколько часов – чуть больше обычного из-за бокового ветра, отчего пришлось много лавировать. Остров богов пустовал. Борис на то и рассчитывал: все либо отправились на бушевавшую вдали войну, либо спрятались от нее. Столпотворение начнется позже, когда сюда с благодарностями ринутся выжившие.
Служители приняли весомый дар, и Борис попросил у богов самого простого – на время оставить его в покое. То есть, ничего не делать, когда он отправится к соседям отстаивать честь поруганного государства и выполнять слово, которое дал любимой женщине. Если богов по какой-то причине не устроит бездействие, вместо невмешательства в людские дела Борис готов молиться за бескровную победу – на их выбор.
– Ты приведешь на наши земли чужаков, – раздался в голове голос богов.
– Я просто найму себе солдат. Себе! Их нельзя расценивать как завоевателей, они помогут мне сдержать слово и уйдут. А я останусь и отблагодарю.
Боги промолчали. А что им сказать? Заключенный пару поколений назад мирный договор запрещал помогать войскам какого-либо государства, а о частных наемниках там нет ни слова.
Олинпикским богам Борис оставил очень большую сумму, и все же пожертвована была лишь треть увезенного из Двои золота. С остальным он поплыл через большое море.
Ветер способствовал. Боги все же благоволили. Еще бы, разве рачительный хозяин режет корову, чье молоко его кормит? Только в крайнем случае. У богов тоже бывало, что плевать им и на корову, и на все стадо, когда, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Или, что тоже случалось, своими странными деяниями боги чему-то учили неразумного просителя. В древности один тщеславный дракон уведомил их, что хочет разрушить великое государство. Боги приняли дары и согласились. Враги победили, великое государство было разрушено.
Потому Борис просил богов не вмешиваться.
В голове сидели и не давали покоя странные фантазии Каси. Однажды она сказала ему: «Ты предашь двух правителей и приведешь врага в соседнее государство». Ради любви Борис предал отца, отправившего за море, и Кощея, которому служил. Как ни грустно, но Кася права. Осталось выполнить третью часть пророчества.
Путь занял трое суток. Несколько раз погода портилась, лодку кидало по волнам, как щепку. В чьих водах это происходило, понять было невозможно. Любопытно: это передумали на Олином пике, или ополчились на чужака с вала Галы? Стихия разбушевалась серьезно. Однажды показалось, что лодку точно раскрошит в щепы или накроет очередной волной. Борис попрощался с жизнью.
Рано. Вопреки всему лодка выдержала, а когда ее вновь
