Пол Андерсон - Фантастическая сага

В пятнадцать лет он был ростом почти с Имрика, широкоплечий, мускулистый, загорелый, с льняными волосами и несколько грубоватым открытым, скуластым лицом, большеротый и улыбчивый, с большими синими широко поставленными глазами. Человек, не прошедший такой школы, как он, верно, заметил бы в его облике нечто необычайное: в глазах его таилась тень сопричастности недоступному для простых смертных, движения были точны и стремительны, как у пантеры.

Имрик сказал ему:

— Ты уже большой, пора тебе получить собственное оружие. Не все же пользоваться моим старым. К тому же, государь призывает меня к себе. Мы отправляемся за море.

Радости Скафлока не было конца. Вопя благим матом, он прошелся по двору замка колесом, потом вскочил на коня и поскакал по землям людей, творя волшебство просто от необходимости что-то предпринять. Горшки вдруг заплясали в печах, колокола на колокольнях зазвонили, топоры принялись сами собой рубить дрова, а у одного крестьянина коровы вдруг оказались на крыше дома, сено разбросал по всему графству неизвестно почему поднявшийся ветер, а потом с неба прямо на двор дождем посыпались золотые. Закутавшись в плащ-невидимку, Скафлок целовал девушек, работающих в сумерках в поле, растрепывал им косы, а парней их сталкивал в канаву. Потом несколько дней во всех церквях служили мессы, чтобы положить конец разгулу колдовства. Но к тому времени Скафлок был уже в море.

Имриков черный драккар стремительно летел по волнам: парус его наполнял поднятый самим же Имриком попутный ветер. В плавании князя сопровождала надежная, тщательно подобранная дружина, лучшие из лучших эльфийских воинов, ведь на пути могли повстречаться тролли или кракены. Стоя на украшенном драконьей головой носу драккара, Скафлок в радостном нетерпении глядел вперед. Еще ребенком он получил от Дивного народа дар видеть в темноте так же хорошо, как и при свете дня. Он понаблюдал за морскими черепахами, казавшимися серебристо-серыми в свете луны, поприветствовал знакомого тюленя. Однажды на поверхность моря неподалеку от драккара с шумом вырвался кит. Глазам Скафлока, как и раскосым, дымчатого цвета эльфийским очам, было открыто то, что мореходы из смертных могли углядеть наяву только на какое-то мгновение, а чаще видели лишь в воображении: резвящиеся в пене поющие морские девы, затонувшая башня Ис и спешащие ринуться в разгоревшуюся где-то на востоке битву валькирии (в бело-золотом сиянии воительницы промчались над головами мореходов, издав свой грозный боевой клич, похожий на крик ястреба).

Ветер пел в снастях, бурлила вода за бортом драккара. Еще до рассвета мореходы достигли желанного берега, и корабль был вытащен на берег и особыми чарами скрыт от посторонних глаз.

Весь следующий день эльфы провели, укрывшись от солнечного света под устроенным на драккаре навесом. Скафлок же отправился осмотреть окрестности. Взобравшись на дерево, он с изумлением увидел, что вся земля к югу от того места сплошь распахана. Дома здесь были непохожи на английские. Среди них выделялась мрачноватая, серого камня усадьба. Скафлок с жалостью подумал о том, какую убогую, лишенную всякого разнообразия жизнь влачат обитатели этого унылого дома. Он ни за что не хотел бы так жить.

Когда наступила ночь, эльфы оседлали привезенных с собой коней и быстрее ветра помчались прочь от берега моря, вглубь той страны. К полуночи они достигли гористой местности, где в лунном свете серебрились, отбрасывая глубокие черные тени, скалы и утесы, а вдали угадывался зеленоватый отблеск ледников. Эльфы с развевающимися плащами и плюмажами и высоко поднятыми копьями скакали по узкой горной тропе. Позвякивали уздечки коней, гулкий стук подков о камни подхватывало ночное эхо.

Вдруг где-то наверху запел грубоватого тона рог, потом отозвался другой, но уже ниже избранной ими тропы. Эльфы услыхали звон металла и топот ног, а достигнув входа в пещеру, к которой вела тропа, увидели, что путь им преграждает отряд вооруженных гномов.

Ростом гномы, народ довольно-таки кривоногий, едва доходили Скафлоку до пояса, зато были широкоплечи и длинноруки. На их смуглых, бородатых лицах читалась злоба, глаза гневно сверкали под кустистыми бровями. Мечи, топоры и щиты у них были железные. И все же в прошлом эльфам не раз случалось побеждать гномов: они гораздо лучше метали дротики и стреляли из лука, были ловчей и сноровистей, и к тому же горазды на выдумывание всяких военных хитростей.

— Вам что нужно? — спросил густым басом один из гномов, видно, предводитель. — Разве мало бед и лишений принесли моему народу эльфы и тролли, совершая опустошительные набеги на наши земли и уводя гномов в рабство? На сей раз у нас войска больше, чем у вас. Если сделаете еще хоть один шаг, все будете перебиты.

— Мы пришли с миром, Мотсогнир, — ответил Имрик. — Хотим купить у вас кое-каких ваших изделий, и больше ничего.

— Меня тебе не обмануть, Имрик, я слишком хорошо знаю твое вероломство, — жестко бросил Мотсогнир. — Может, ты просто хочешь застать нас врасплох.

— Я могу оставить вам заложников, — предложил эльфийский князь, и король гномов согласился, хотя и с большой неохотой. Несколько прибывших с Имриком эльфов были разоружены и окружены гномами, остальных же Мотсогнир провел в свои пещеры.

Там, в красноватом дымном сумраке, неустанно трудились у своих наковален гномы. От непрестанного стука их молотов, у Скафлока скоро звон пошел в голове. Нигде в целом мире не умели делать таких великолепных вещей, как в стенах этой пещеры. Здесь создавались украшенные драгоценными каменьями чаши и кубки, тонкой работы перстни и ожерелья из червонного золота, из добытых же в сердце горы металлов ковалось оружие, достойное богов, да что там достойное — сами боги и впрямь не брезговали гномьей работой. Умели гномы также делать оружие, обладающее особой злой силой. Могучи были руны и заклятия, наносимые гномами на клинок, непостижима для непосвященных была древняя магия их искусства.

— Я хотел бы, чтобы вы сковали доспех и оружие моему приемному сыну, — проговорил Имрик.

Мотсогнир пристально взглянул на возвышающегося над ним Скафлока своими крохотными, как у крота, глазами, силясь получше его разглядеть в сумраке подземелья. — Ты опять взялся за старое, Имрик, усилков делаешь? Смотри не переусердствуй. Ну да ладно. Раз парень этот человек, ему, наверное, нужно стальное оружие.

Скафлок колебался. Привитое с детства отвращение к железу так сразу нелегко преодолеть. Но он ведь и раньше догадывался, к чему дело идет. Бронза недостаточно прочна, а оружие из тайных эльфийских сплавов для него слишком легко, силы-то у него все прибывает.