Дочь глубин - Рик Риордан
– Ресурсы Немо? – Что-то мне подсказывало, что она имела в виду не реактор холодного ядерного синтеза, не суперкавитацию и не бездонные запасы водорослевой слизи.
Эстер взглянула на свои наручные часы:
– Час еще не прошел, но, думаю, ты уже достаточно отдохнула. Пойдем. Откроешь для меня еще одну дверь.
Глава 46
Всякий раз, стоило мне подумать, что «Наутилус» уже не может меня ничем удивить, реальность доказывала обратное.
У дальней стены главного склада на самом нижнем уровне ящики были сдвинуты в сторону, явив большую металлическую дверь – вроде той, что вела к подземному озеру на базе Линкольн.
– Рис и Линьцзы обнаружили ее во время инвентаризации, – сказала Эстер. – Кажется, я знаю, что за ней, но есть лишь один способ узнать наверняка.
Иными словами, ей нужна была магия рук Немо.
Я осмотрела замок. Не то чтобы я не доверяла инстинктам Эстер, но… Мне было как-то не по себе открывать дверь, спрятанную с такой тщательностью. Будь у Немо скелеты в шкафу (в буквальном или переносном смысле), я бы на его месте спрятали их именно здесь.
– «Наутилус», – спросила я на бундели, – ты не против, если я открою эту дверь?
Замок сам собой закрутился, засовы со щелчками вышли из пазов. Видимо, это означало «нет».
Я потянула дверь. Внутри было…
О.
Обычно мне нет никакого дела до богатств и прочих материальных благ.
Но сейчас я на секунду перестала дышать. В памяти всплыло одно из моих самых ранних воспоминаний: Дев, сам еще совсем малыш, дунул мне прямо в ноздри, а так как его легкие были намного объемнее моих, я ненадолго задохнулась.
Я не верила своим глазам.
– Сокровищница Немо, – на удивление спокойно проговорила Эстер. – Я так и думала.
Внезапно я на практике осознала смысл старого выражения «не все то золото, что блестит». Потому что в сокровищнице Немо блестели еще и серебро, бриллианты, рубины, жемчуг и потрясающей красоты украшения. Полки были заставлены деревянными сундуками, в которых были с горкой насыпаны педантично рассортированные богатства. Немо, похоже, очень ценил порядок. Брильянты – в одну сторону, рубины – в другую, а жемчуг был дополнительно поделен по цвету и размеру. У дальней стены стоял поддон с золотыми слитками. Одна полка заслуживала отдельного упоминания: на ней стояли штук шесть корон, достойных венчать головы монархов девятнадцатого века. В целом эта комната производила впечатление очень странного магазина.
«Прошу прощения, где у вас тут лежат сапфиры?»
«В третьем проходе, сразу за серебряными слитками».
– Ого, – только и смогла вымолвить я.
Эстер восхищенно озиралась:
– Как тут все гениально организовано!
Топ нюхал сокровища и чуть вилял хвостом, как бы говоря: «Да, ничего, но до собачьих вкусняшек им далеко».
Эстер взяла с полки сундучок размером с обувную коробку, полный белого жемчуга:
– Немо дал Гардингу и Пенкрофу похожий ящик. Его хватило, чтобы построить академию.
– Тут таких, наверное, штук двадцать, – сказала я.
Эстер внимательно оглядела комнату, должно быть прикидывая стоимость сокровищ.
– Часть этого Немо добыл из торговых суден, которые потопил, часть – из найденных им затопленных кораблей. В «Двадцати тысячах лье» он хвастается, что ему бы ничего не стоило уплатить государственный долг Франции. Эта комната может быть лишь одной из многих его тайников. По легенде Гардингов, у Немо по всему миру было много чего припрятано.
Что, если Лэнд Инститьют охотится не только за технологиями, но и за этими баснословными богатствами? Казалось бы, обыденная меркантильность – но на эти деньги они бы смогли построить еще три «Аронакса» и подкупить несколько правительств. С такой потенциальной выгодой неудивительно, что они готовы рисковать своей новейшей подводной лодкой и учениками старших курсов.
От этих мыслей мне захотелось принять душ.
Мой взгляд зацепился за странный инструмент в углу: размером с гитару, но вместо струн клавиши, а на месте ладов на грифе – всякие альттек-шестеренки и тумблеры, и даже один циферблат в виде цветового круга – может, для визуальных спецэффектов?
– Что за… – Я с опаской взяла его в руки. – Капитан Немо изобрел клавиштару?
Эстер засмеялась своим редким забавным смехом, напоминающим похрюкивание поросенка, которого щекочут. Она редко понимает мои шутки (что не позволяет мне зазнаться), но глупости улавливает на лету.
– Он очень любил музыку.
– Похоже на то. – Я изучила сложное устройство загадочного инструмента, вспоминая реакцию «Наутилуса», когда я в первый раз сыграла на органе на мостике. Клавиштара была настолько ценна, что ее спрятали в сокровищнице, а значит, одним развлечением ее применение не ограничивалось. Я собиралась вернуться к ней позже, а пока постаралась выбросить из головы образ Капитана Немо, играющего на клавиштаре «Little Red Corvette» и пританцовывающего в коридорах «Наутилуса».
Хотя вряд ли эта песня ровесница Викторианской эпохи. Но все равно близко.
Я взглянула на Эстер, прижимающую к груди ящик, будто в нем не жемчужины, а новорожденные котята, и у меня потеплело на сердце.
– Ну хотя какая-то польза от моих неприятностей, – сказала я. – Тебе больше не нужны никакие опекуны, чтобы отстроить заново Гардинг-Пенкроф.
– Нет, я… – зачастила она и попыталась всучить мне ящик. – Это не мои сокровища. Я бы никогда… Я сделаю это, только если ты…
– Эстер. – Я мягко отпихнула ящик. – Я тебе доверяю. Детали обговорим позже, но я не представляю мир без Гардинг-Пенкроф. Как потомок принца Даккара и капитан «Наутилуса», я прошу тебя от всего сердца принять этот дар. Я не сомневаюсь, что с тобой ГП вознесется до невиданных высот. Мы вместе этого добьемся.
У нее задрожали губы, и она быстро заморгала, сдерживая слезы. На секунду я испугалась, что неправильно ее поняла и взвалила на нее нежеланный груз.
Но затем она сказала:
– Я тебя люблю. Я поставлю его под свою койку.
И они с Топом убежали, оставив меня одну в сокровищнице.
Интересно, Немо не боялся, что кто-то из его экипажа сбежит, прихватив с собой пару сотен миллионов в золоте и драгоценных камнях? Вряд ли: с чего ему из-за такого беспокоиться? Море снабжало его всем необходимым.
Но при всех его богатствах и передовых технологиях закат своей жизни он встретил черствым разбитым стариком. До такой степени одиноким, что ему пришлось доверить свое наследие незнакомцам, попавшим на остров из-за крушения воздушного шара.
Он не верил в человечество. Он не верил в самого себя. Он попытался изменить мир – и потерпел поражение,
