Украденный наследник - Холли Блэк
Бэкс молчит, но я слышу голоса на фоне. Видимо, дверь больше не закрыта.
– Когда я впервые заметила тебя, подумала, что ты призрак, – мягко произносит она.
Чувствую себя дурой. Я ведь была уверена, что никто не видел, как я проскальзываю в дом и покидаю его. Если делать что-то достаточно долго, в конечном итоге обязательно попадешься.
– Когда это произошло?
– Примерно шесть месяцев назад. Я засиделась допоздна, читая книгу, и вдруг заметила, как что-то мелькнуло во дворе. Когда я пригляделась, мне показалось, что я увидела твой призрак, вернувшийся из мира мертвых. Но потом подумала: а вдруг ты попала в беду? И тогда я начала тебя ждать.
– Молоко, – произношу я. – Ты оставляла на крыльце молоко.
– Ты ведь не человек, да? – Она говорит шепотом, как будто ей стыдно задавать этот вопрос.
Я вспоминаю, как удивилась не-мама, услышав мой голос.
– Ты рассказала…
– Нет! – перебивает она меня. – Как ты себе это представляешь? Я ведь сама не знала, что именно увидела. Рэн, кажется, они сейчас очень мной недовольны.
Я бросаю взгляд на часы. Автобус уже, наверное, подъехал. На мгновение у меня замирает сердце: а вдруг я опоздала? Вдруг, разговаривая с Бэкс, я не заметила, как пролетело время? Но, оглядевшись, понимаю, что люди не двигаются со своих мест.
«Автобус задерживается, – убеждаю себя. – Он приедет, просто немного позже». Однако мое сердце стучит все громче, а я вся сжимаюсь и замираю, как будто если не буду двигаться, то тревога перестанет пожирать меня изнутри.
И хотя автобус не единственная причина моего страха, достаточно и ее одной.
– Послушай, – говорю я, ожидая, когда стоянку наконец зальет свет фар. – У меня мало времени. Но раз Богдана знает, где ты живешь, ты в опасности. Насыпь в карманы соли. Ягоды рябины защитят тебя от чар. А еще они не терпят холодное железо. И они не умеют лгать. Мы, – поправляю я. – Мы не умеем лгать.
– Что…
Слышу шуршание ткани, а потом в трубке раздается голос не-мамы.
– Рэн, я понимаю, что ты хочешь поговорить с сестрой. – Она делает ударение на последнем слове, будто думает, что я начну с ней спорить. – Но позволь мне быстро кое-что сказать. Если у тебя проблемы, мы можем помочь. Просто скажи, что происходит. Судя по словам Бэкс, ты живешь на улице.
Услышав эти слова, я едва не начинаю смеяться.
– Я успешно выживаю.
– Но этого недостаточно. – Она громко вздыхает. – Но даже если так, я хотела бы с тобой встретиться. Я постоянно думаю о том, как твои дела. Чем ты занимаешься, хорошо ли кушаешь, не мерзнешь ли.
К глазам подступают слезы, но я не могу представить, как сижу в гостиной не-родителей в своем истинном обличье. Они придут в ужас. Возможно, не станут кричать и выгонять меня, как это было, когда они находились под заклятьем, но ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Мне уже не стать дочкой, которую они когда-то любили.
Теперь это невозможно. Не после того, что со мной случилось. Не после того, как я узнала, что создана из снега и палок.
Дорогу озаряет свет фар. Когда раздается скрип тормозов, я уже несусь к стоянке.
– Я никогда не мерзну, – говорю не-маме, и мой голос звенит от злости, которая долгие годы пожирала меня изнутри.
– Рэн, – обиженно произносит она.
Мне ужасно хочется зарыдать, и я даже до конца не понимаю почему.
– Передай Бэкс, чтобы не забывала про соль, рябину и железо, – говорю я на бегу, а затем кладу трубку.
На этой станции выходит только один человек. Поднявшись по ступенькам, протягиваю водителю заколдованный билет и навожу на него чары. «Поверь мне. – Я вкладываю в мольбу все силы, которыми обладаю. – Поверь, что у меня есть билет».
Мужчина рассеянно кивает, и я бросаюсь в конец автобуса, по-прежнему сжимая в руке телефон. Следом за мной входят еще несколько человек, в том числе и мужчина, который так странно на меня смотрел. Я испытываю слишком сложную гамму чувств, чтобы обращать на них хоть какое-то внимание.
Когда я убью леди Ноури или надену на нее уздечку, возможно, снова встречусь с Бэкс, не-мамой и не-папой. Если буду уверена, что смогу защитить их от Богданы. Если буду уверена, что смогу защитить их от себя.
Прислонившись щекой к стеклу, нащупываю рукой шарф, просто чтобы дотронуться до кожаных ремешков уздечки и успокоиться, напомнить себе, что у меня есть план. Ныряю пальцами под ткань, затем ощупываю живот, царапая кожу поломанными ногтями. В груди снова поднимается паника.
Уздечка пропала.
На водосточном желобе автовокзала сидит Тич и смотрит на меня золотистыми глазами, время от времени мигая.
Автобус начинает двигаться. Я пытаюсь убедить себя, что у меня еще есть шанс уехать. Что сейчас автобус наберет скорость, которую хоб развить не способен. А Оук и Тирнан не смогут отправиться за мной в погоню.
А потом слышу свист проколотой шины. Автобус резко останавливается, и я понимаю, что бежать мне некуда.
Глава 12
Шагая по лесу в сторону лагеря, я злюсь на весь мир, но особенно на саму себя.
Я ведь своими глазами видела, как Оук переиграл весь Двор Бабочек. Он позволил дважды ударить себя в лицо, чтобы прикинуться тщеславным, беспомощным придворным, навел на себя лоск и выхлебал корыто вина, лишь бы скрыть владение мечом. Оук сам рассказал мне, что трюку с монеткой его обучил Таракан, но я даже не подумала, что гоблин мог посвятить его в гораздо более применимое в быту искусство воровства.
Принц разговаривал со мной, словно ничего не происходит, и в то же время вытаскивал уздечку из-под шарфа на моей талии. Он провернул кражу с такой ловкостью, что я не почувствовала ничего, кроме единственного прикосновения. Убаюканная беседой, я поверила, что одурачила его, хотя на самом деле это он одурачил меня.
Он такой же обманщик, как и вся его семья. Возможно, он даже превзошел их в этом искусстве.
Он никогда не терял бдительности, находясь рядом со мной. Ни единого раза.
Только сейчас, когда стало уже слишком поздно, я поняла, почему его очарование так опасно. Он кажется открытой книгой, хотя его мысли на самом деле непостижимы. Каждая его улыбка
