Тысяча эпох. Искупление - Адела Кэтчер
– Ван Цин, – позвал он.
Го Пин отвлекся от разговора со своей Мин-Мин и нахмурил густые короткие брови.
– Чего ты на меня смотришь? И верни мою карту!
Он шагнул к Ван Цину и резким движением выдернул банковскую карточку из его руки. Изнутри поднималась настоящая волна ярости, которая затапливала клеточку за клеточкой, путала мысли и сдавливала горло. Ван Цин понял, что у него трясутся пальцы, и сжал их в крепкие кулаки.
На плечо легла ладонь. Потянула назад.
– Ван Цин, идем, – произнес Лун Ань. Он стоял совсем рядом, но его голос звучал будто издалека. В ушах пульсировало.
Подруга Го Пина схватила приготовленный пакет с оплаченными покупками и покосилась на Ван Цина.
– Пин-Пин, почему он на тебя так смотрит?
– Понятия не имею, – отозвался тот и приблизился к Ван Цину вплотную. – Твой друг сам предложил нам оплатить наши покупки. Я вам обоим ничего не должен!
– Конечно, – медленно произнес Ван Цин. – С остальным уже будет разбираться полиция.
Лицо Го Пина начало покрываться красными пятнами. Он поджал губы и прищурился:
– Чего? Ты мне угрожаешь?
Ван Цин посмотрел ему в глаза, испытывая жгучее желание ударить его наотмашь так, чтобы нос набок съехал и даже лучшие пластические хирурги не смогли ничего исправить.
– Ты избивал своего младшего брата?
Го Пин скривился и толкнул его в плечо. Ван Цин остался стоять на месте.
– Тебе-то что? Дела моей семьи тебя вообще не касаются!
Девушка за кассой испуганно смотрела на них. Ван Цин видел ее только боковым зрением, но чувствовал ее встревоженный взгляд. Она то и дело оборачивалась на дверь, наверное, надеясь, что вернется охранник, но тот, скорее всего, продолжал самозабвенно разговаривать по телефону в компании сигареты.
Ярость не отступала. Ее становилось только больше. У Ван Цина перед глазами был вовсе не побагровевший от злости Го Пин, а синяки на теле А-Юна, его испуганный взгляд и заплаканное лицо. Фа Линь говорил, что уже несколько раз ему самому или дежурившим ночью сотрудникам приходилось успокаивать его, потому что мальчику снились кошмары.
– Уже касаются, – ответил Ван Цин, с трудом сглотнув, потому что даже горло горело огнем от плохо сдерживаемой злости. – Нравится быть крутым по сравнению с маленьким ребенком?
– Пин-Пин, – недовольно протянула Мин-Мин. – И ты это стерпишь?
– Да ты вообще знаешь, кто я? – рявкнул Го Пин, снова толкнув Ван Цина в плечо.
– Пожалуйста, не надо, – сдавленно пролепетала сотрудница магазина, опять обернувшись на дверь. Она потянулась к телефону, но Го Пин, заметив это, со всей силы ударил кулаком по прилавку перед ней.
– Не смей никому звонить!
Она вздрогнула и отдернула руку. С ее ресниц сорвалась слеза, капнув на закрепленный на груди бейджик.
Лун Ань, похоже, в этот момент понял, что терпение Ван Цина закончилось. Одной секундой раньше – и он бы успел перехватить его руку, но его пальцы лишь скользнули по запястью. Кулак Ван Цина попал Го Пину по скуле и по носу. Фа Линь говорил, что у него тяжелый удар – в детстве они нередко дрались так, что их разнимали всей семьей.
Го Пин завопил, хватаясь за лицо. Его девушка тоже вскрикнула и уронила пакет, который держала в руках. Послышался звон разбитых бутылок.
– Как ты смеешь?! Да ты знаешь, кто его отец?
– Не знаю и знать не хочу, – сказал Ван Цин, встряхнув рукой, чтобы так не ломило снова содранные костяшки, которые еще с выходных зажить не успели.
Из носа Го Пина шла кровь. От этого зрелища ярости не становилось меньше, потому что это была малая плата за то, что тот издевался над маленьким ребенком, но у Ван Цина хотя бы появилась возможность взять себя в руки. Лун Ань крепко сжал его предплечье у локтя.
– Ван Цин, успокойся.
Ван Цин кивнул, позволяя себе отвести взгляд от мерзкой парочки и посмотреть на него. В этот момент что-то щелкнуло, и обезумевший Го Пин внезапно бросился на них. В искусственном свете ламп блеснуло лезвие ножа.
На этот раз быстрее среагировал Лун Ань. Он перехватил чужую руку и вывернул ее, отпихнув Ван Цина в сторону. Го Пин завопил еще громче. Синхронно вскрикнули его подруга и сотрудница за кассой, которая настолько растерялась, что даже не пыталась больше позвать охрану или позвонить в полицию.
Нож с коротким звоном упал на покрытый бежевой плиткой пол, проехавшись по нему в сторону. Го Пин орал во все горло, сыпал угрозами и брыкался, пытаясь ударить Лун Аня.
Вдруг со стороны полок послышался какой-то шум, и Ван Цин повернул голову. К кассе из дальней части магазина шла девчонка лет семнадцати с ярко-желтыми наушниками в ушах. Она явно ничего не слышала, так как кивала в такт музыке и размахивала корзинкой с двумя банками газировки.
Ван Цин снова посмотрел на Го Пина. Лун Ань крепко держал его в неудобной позе, выкрутив руки.
– Отпусти! Я не буду ничего делать! Мне больно!
Лицо Лун Аня оставалось спокойным, но в его взгляде Ван Цин видел бесконечное презрение. Он тоже злился. Брови были сведены к переносице, губы сжаты в побелевшую линию. Наконец он все же справился с эмоциями и разжал пальцы. Го Пин сразу же вырвался и потер покрасневшие запястья. На его глазах от ярости и унижения выступили слезы.
– Я этого так не оставлю! Вы за это ответите!
В следующую секунду он вдруг резко подался в сторону, наклоняясь за ножом, который обронил.
Ван Цин, словно в замедленной съемке, смотрел, как Лун Ань снова пытается перехватить его запястье, но Го Пин каким-то чудом уклонился и все же успел зацепить нож за рукоятку. Он выпрямился и замахнулся, чтобы кинуть им в Ван Цина, второй рукой закрываясь от Лун Аня. Сработали какие-то внутренние инстинкты, о которых Ван Цин до этого даже не знал. Он видел, что ничего не подозревавшая девушка, шедшая между полок, уже готовится вывернуть из-за угла. Она подняла на него взгляд. Еще шаг – и нож может полететь в нее.
– Стой на месте! – крикнул Ван Цин, выставив руку.
Девчонка улыбнулась и вынула наушник из уха.
– Что?
Она уже занесла ногу, чтобы шагнуть ближе. Го Пин продолжал орать. Ван Цину ничего не оставалось, кроме как повернуться к девушке и втолкнуть ее обратно в проход между рядами. Она вскрикнула от неожиданности и попятилась. Что-то с хлопком лопнуло прямо на полке перед
