Черный пепел на снегу - Яна Анатольевна Спасибко
И столько яда было в его приторно сладком голосе, что вёльва поняла – опознал в мальчишке немёртвого.
– Заболел по осени, – горестно вздохнула она, – еле выходили. После болезни стал неразговорчив и не весел.
– А что ж вы больного ребёнка решили с собой везти? – Астрид чувствовала, как он пытается влезть ей в голову, прощупать её защиту, и с каждой неудачной попыткой волхв становился всё злее. Вот, с кем срочно нужно искать общий язык.
– Так не чужим же людям оставлять его. Да и привязан он ко мне сильно, матушки нашей давно в живых нет, – Астрид с лаской посмотрела на Йона, отчего тот поёжился.
После завтрака их проводили в специально выделенную светлицу, с застеленными перинами и одеялами лавками. Вёльва, наконец, смогла расслабиться. Только она села на свою лавку и вытянула ноги, как дверь её отворилась. Она не стала подниматься, только повернула голову, ожидая увидеть девку, которую ей приставили в услужение, но то была не она.
В светлицу вошла молодая женщина в богатых одеждах из красной парчи и атласа. Волосы её были полностью скрыты княжеским убором.
Астрид степенно встала, не подскочила, как ошпаренная, но и уважение своё великой княгине выказала, почтительно поклонясь.
Княгиня была молода и хороша собой, а свободные одежды уже не могли скрывать округлившийся животик.
– Здравствуй, Астрид, – она тепло улыбнулась гостье, отчего на её щеках заиграли ямочки. – Я – княгиня Анна. Хоть супруг мой и говорил, что мы с тобой всё равно за обедом познакомимся, а я всё-таки не удержалась. Привела тебе девку дворовую, чтоб помогала тебе.
Из-за спины княгини действительно виднелась молоденькая круглолицая девица. Астрид заинтересованно мазнула по ней взглядом и вернулась к княгине:
– И ты здравствуй, великая княгиня, – она снова поклонилась на европейский манер, чем весьма рассмешила женщину. – Спасибо за приём тёплый и за кров.
– Я знала твоего отца, – посерьёзнела княгиня, – очень сочувствую тебе. Достойный был человек. И видимо, очень скрытный. Не знала, что у него есть ещё дети.
– У нас не принято распространяться о семье, – нашлась Астрид. – Если бы кто-то захотел достать отца – он бил бы по его семье.
– Наверное, ты права, – Анна улыбнулась светлой, печальной улыбкой. – Глаша, принеси нам чаю. Со сладостями.
Девка скрылась за дверями так быстро и бесшумно, что Астрид только подивилась её прыти. Анна, по-гусиному перекатываясь с ноги на ногу, подошла и села на скамью рядом с Астрид. Вёльва, посмотрев на её живот, про себя подумала, что уж скоро княгиня разрешится, не сегодня-завтра. Тяжело ей будет – бёдра узкие, сама тоненькая, как тростиночка.
– Да, знаю, что большая да неуклюжая стала, – смущённо сказала она, по-своему истолковав взгляд вёльвы.
– Ненадолго, – Астрид выдавила из себя свою самую приветливую улыбку. – Скоро уже на ручки ребёночка своего возьмёшь.
– Дай-то Бог, – Анна любовно погладила себя по животу.
Уже после, в своей светлице, Анна понимала, что ей не понравилась гостья. Пусть и скромна, и воспитана, и интересна, но что-то царапало душу. Даже несмотря на то, что была она дочерью уважаемого ею, Анной, человека.
Астрид же, продержав княгиню у себя до обеда, выведывала у глупой гусыни все интересующие её подробности о жизни в княжеском тереме и о его обитателях.
На обед они с Йоном спустились вместе. На этот раз за столом волхва не было. Княжна тоже не явилась – сказалась нездоровой, Всеволод выказал надежду, что она вот-вот уже должна разродиться.
Астрид тоже на это надеялась. Она умела подпитывать себя за счёт эмоций своего собеседника. Вёльва не любила этот метод за его расточительность – очень много силы терялось при передаче, донося до неё лишь крупицы, но за неимением лучшего – довольствовалась и тем. Теперь, когда у Анны появится дитя, и она, словно орлица, будет над ним ворковать – получить от неё эмоции будет ещё проще. У Астрид каждая толика силы на счету.
После обеда она снова поднималась в свою светлицу, ведя Йона за руку, когда путь ей преградил Бажен.
– Не хочешь поговорить, девица? – тихо спросил он. – О тебе, о братике твоём.
– Что ты хотел знать, жрец? – голос Астрид сочился почтением. – Спрашивай, всё расскажу, без утайки.
– Пройдём в мою горницу, там побеседуем о духовном, – он ухмыльнулся. – Тут все теперь крещёные, слово про старых богов не скажи – тут же попу́ донесут.
– А пойдём, – легко согласилась Астрид, входя в пригласительно распахнутую для неё дверь. Чувствовала она, что так просто волхв не отвяжется, а если она откажется с ним говорить – так и неприятности для неё устроить в его силах. Князь даром что крещёный, а всё равно прислушивается к старому жрецу – иначе, зачем ему держать при себе эту рухлядь?
Комната, которую занимал Божен, была темна, пыльна. Видно было, что дворовые не особо рвались наводить здесь порядок, а сам хозяин, словно и не замечал творящегося вокруг него хаоса.
– О чём ты хотел поговорить? – Астрид распрямила плечи, возвращая свою обычную манеру говорить – пренебрежительно-высокомерную. Она тоже за завтраком успела оценить и ощупать защиту своего оппонента. А одного его взгляда хватало, чтобы понять – перед ней зверь, не человек. Такие признают только силу.
– О том, что в братике твоем навья сидит, – он усмехнулся, глядя на глупую девку, которая возомнила себя сильной и опытной ведьмой. Да судя по смазливому лицу, её саму недавно от мамкиной титьки оторвали, а всё туда же.
– И что, ты думаешь, я не знаю об этом? – Астрид более внимательно оценивала Божена. Младше неё. Лет на тридцать, наверное. Не слишком силён, иначе сохранил бы своё тело в лучшем виде. Но зато очень умён. Иначе не сидел бы при князе, и попа́ одним своим существованием не бесил.
– А что ж не выгоняешь? – он пытливо смотрел на девицу. Да в голову постепенно начала закрадываться мысль, что девка не так проста, как хочет казаться.
– Дохлый он. Совсем, – её губы искривились в презрительной улыбке, – давно, с конца осени. Оставила при себе, как игрушку. На память. Теперь лучше ты мне расскажи про хозяйку лесов этих.
– Это про кого это? – Божен удивился настолько искренне, что Астрид ему поверила. – Нет у здешних лесов никаких хозяев.
– Разве? – она иронично изогнула бровь. – А что ж она тогда пугать меня пыталась? Птицу с человеческим лицом даже прислала для того.
– Гамаюн к тебе могла прислать только одна ведьма, – Бажен помрачнел. – Сила у неё великая, не знаю, где ты перешла ей
