Сто страшных историй - Генри Лайон Олди
Уж слишком приметными оказались шпильки княжеской супруги!
Весть о поимке Ямаситы Тибы не могла пройти мимо «цепкого взгляда» — людей из правительственного надзора. Инспектор Куросава, пребывавший в служебных разъездах, волей случая оказался неподалёку. Нет, не в городе, но спустя три дня инспектор был уже в Акаяме. Он не вмешивался в ход дознания и суд над преступником, хотя и ознакомился с материалами дела. Одно присутствие инспектора заставило полицию и суд трудиться в поте лица, завершив дело в кратчайшие сроки. Разгневанному князю вернули имущество его супруги, что частично уняло высочайшую ярость. Преступника даже не стали пытать: едва палачи приготовили деревянную пирамидку, чтобы посадить на неё Ловкача, и громадные булыжники, чтобы навалить их ему на колени, как Ловкач незамедлительно сознался во всём, оставив палачей с носом.
Приговор прозвучал. Ямасита Тиба отправился в ссылку навстречу голодной смерти.
Инспектор был вполне удовлетворен. Быстрота и неотвратимость сурового наказания — в острастку другим охотникам до чужого добра! — это то, что нужно. Дело сдано в архив, можно уезжать. О других делах, задержавших Куросаву в городе, инспектор мне не поведал. Заметил лишь, что когда он разделался и с ними, его настигло новое известие.
Убийство!
И не где-нибудь, а на печально известном острове Девяти Смертей. Убит был никто иной как Ловкач Тиба, не успевший пробыть в ссылке и двух недель.
Убийство значит фуккацу. К кому приходят доклады о подобных происшествиях? Кто будет вести дознание? Не надо обладать мудростью будды, чтобы понять: новое дело попадёт в руки службы Карпа-и-Дракона.
Если дух зловредного Тибы перебрался в чужое тело, инспектор желал знать: в чьё именно? Не изыщет ли Ловкач лазейку, сбежав с гибельного острова? Да, конечно, с острова не бегут, на то и Девять Смертей. Но и князей обворовывают не каждый день.
Инспектор старался учесть всё, даже самое маловероятное.
* * *
На сей раз всё по-другому, отметил я, когда Куросава завершил свой рассказ. Никаких тайн, все карты раскрыты. По крайней мере, так дело выглядело на первый взгляд. Впрочем, имея дело с правительственным надзором, ни в чём нельзя быть уверенным до конца.
Былое дело Тэнси? Ямасита Тиба преступник, каких мало, но до многократного перерожденца Тэнси ему — как от Акаямы до Эдо пешком. Фуккацу? На острове, окружённом водой? Под бдительной охраной стражи?! Да, убитый не станет спешить с заявлением, в этом можно не сомневаться. Ничего, разберёмся.
В первый раз, что ли?
— Теперь, когда мы понимаем, с чем придётся иметь дело, не пора ли пригласить свидетелей? Как думаете, уважаемый Сэки-сан? Они уже здесь?
Господин Сэки был мрачен. Вежливая предупредительность Куросавы не обманула даже меня, а уж моё начальство — и подавно. Здесь и сейчас распоряжался инспектор. Мнением хозяина кабинета он интересовался, лишь соблюдая приличия.
— Да, они здесь. Узнав о вашем прибытии, я велел им ждать.
И старший дознаватель громко возвестил:
— Пусть свидетели войдут!
Похоже, свидетели ждали под дверью — хотя, входя в кабинет, я никого не видел. Иначе как объяснить, что не минуло и трёх ударов сердца, как раздвижная дверь отъехала в сторону и в кабинет вошла троица мужчин в серых кимоно с гербами береговой охраны. Увидев нас, они бухнулись на колени. Тут и одного господина Сэки хватило бы с лихвой, а уж если рядом высится гора, вне сомнений, самого высокого ранга…
Я-то ладно, я не в счёт. На их месте я бы тоже бухнулся — и лбом в пол.
— Встаньте. Подойдите. Назовите себя.
Инспектор деликатно молчал. Я, понятное дело, тоже.
— Иосикава Кэн, господин! Старшина береговой стражи.
— Сакагути Рюхэй, господин!
— Кимура Со, господин!
— На каком посту служите?
— Второй Восточный, господин! Напротив острова Девяти Смертей.
— Вы прибыли в Акаяму с докладом.
Господин Сэки не спрашивал. Он утверждал. Тем не менее, старшина счёл нужным подтвердить:
— Да, господин!
— Кратко изложите суть. Потом я задам вам вопросы.
— Слушаюсь, господин! Три дня назад на острове, где обитают ссыльные, произошло убийство. Начальник поста, господин Яманака, отправил нас в город. Мы добрались до Акаямы сегодня утром — и сразу поспешили к вам.
— Вы уверены, что это было именно убийство?
— Да, господин!
— Вы видели тело?
От меня не укрылось, что старшина вздрогнул. Прежде чем ответить, он проглотил ком, застрявший в горле.
— Да, господин.
— Все видели?
— Только я, господин.
— Тогда вы и рассказывайте. Всё по порядку, ничего не упуская. Важна каждая подробность. Вам ясно?
— Да, господин!
4
«Весь остров обыщем!»
— …убийство, говорите? — рявкнул в смятении старшина. — И где же тело?!
— Тут!
— Рядом!
— Поглядите сами!
Тени у костра принялись махать руками, на что-то указывая. Если ссыльные не врут…
А даже если врут? В любом случае надо удостовериться. Придётся высаживаться, с тоской понял Иосикава.
— Всем отойти от берега!
Сунувшиеся было к воде тёмные фигуры замерли. Принялись карабкаться обратно. Ступать на остров Девяти Смертей отчаянно не хотелось, но служба есть служба. Ссыльные рассчитывают на награду. Они не дураки нападать на стражу. Опасности нет.
Ну, почти нет.
— Причаливаем. На берег сойду я один. Когда я покину лодку, отплывите на это же место и ждите. И глядите в оба! Ещё подплывёт кто-нибудь, полезет через борт…
— Да, Кэн-сан!
— Сделаем!
— Я быстро.
— Вы это… Поосторожней там.
— Знаю.
Не дожидаясь, пока лодка ткнётся носом в прибрежные валуны, Иосикава спрыгнул в воду. Каким-то чудом устоял на ногах; не давая себе растерять решимость, двинулся вперёд, оскальзываясь на покатых камнях.
Ф-фух, выбрался. Где лодка?
Ага, отплыла.
Ссыльные не спешили подойти. Толпились шагах в семи. Это хорошо, отметил Иосикава. Это очень хорошо. Он ещё не знал, что всё остальное — очень плохо. Не знал, но догадывался.
— Показывайте, где тело.
— Сюда, господин.
Тело обнаружилось на краю зыбкого круга света, отбрасываемого костром. Кто-то догадался выдернуть из костра пылающую головню. Встал рядом, поднял головню повыше. Иосикава спиной чуял недобрые, настороженные взгляды, слышал тяжелое дыхание людей. Слишком много. Слишком близко. Если набросятся — не отбиться.
Нельзя показывать свой страх. Он — старшина береговой стражи. Он здесь по делу. Вот оно — дело. В смысле, тело.
Грязная, но ещё крепкая одежда. Не лохмотья какие-нибудь — таким сокровищем мало кто из ссыльных мог
