Сто страшных историй - Генри Лайон Олди
— Уйди с дороги!
— Господин! Прибыль, вы понимаете? Прибыль для вас, прибыль для меня!
— Мне что, проучить тебя плетьми?
— Не надо плетей! Господин, скажу вам по секрету: покупатель даже не намерен пользоваться этим веером. Ваш веер дешёвый, он послужит образцом. Актёр закажет копию из узорчатого шёлка и лакированного дерева!
Карлик тарахтел без умолку. Хватал меня за рукава:
— Копию с лунным пейзажем по чёрному фону! Я позже выкуплю у него ваш веер. Клянусь, выкуплю! Я верну его вам за треть цены…
Меня срочно вызвали. Я торопился на службу. Меня ждал господина Сэки, который не простит опоздания. И сейчас эта упрямая заноза в моей ягодице выглядела утончённым издевательством.
Я выхватил малую плеть. Бить карлика я не собирался… Нет, собирался. Это я понял, когда торговец со всех своих коротких ног рванул обратно в лавку. Я был уверен, что хочу его только припугнуть, но если бы он задержался — я хлестнул бы надоеду, не задумавшись ни на миг.
Раздражение и тревога — что-то меня ждёт в управе? — требовали выхода.
Зеваки разразились приветственными кличами. Им не надо было ходить в театр, чтобы посмотреть спектакль. Им вполне хватало улицы.
2
Мы отправляемся в ад
— Известие, которое я должен вам сообщить, самого неприятного свойства. Собирайтесь в дорогу, завтра мы выезжаем. Разумеется, вместе со слугами, это не стоит отдельного упоминания.
Театр, понял я.
Господин Сэки на походном стуле. Пейзаж на стене. Карп борется с течением, косит на меня лупатый глаз. Рыбы не мигают, но сейчас карп готов совершить великий подвиг — подмигнуть дознавателю Рэйдену: узнаёшь? Для карпа это труднее, чем преодолеть десяток водопадов и превратиться в дракона. Ничего, справится.
А я? А что я? Узнаю́, конечно.
Нет, шустрый служитель не спешит бежать, отдёргивая трёхцветный занавес. Молчат барабаны за сценой. И Сэки Осаму не намерен вставать, обмахиваться веером и устремлять на меня гневный взгляд.
Но представление уже началось.
В театре актёры повторяют заученные реплики — раз за разом, на каждом спектакле, из года в год, с тщательно выверенными интонациями. Вот и господин Сэки встретил меня теми же словами, что и два с половиной года назад.
Да, ещё ширма. Как я мог забыть про ширму?
Расписная, в человеческий рост — она стояла на помосте в дальнем правом углу. На месте, которое я хорошо помнил. Когда я впервые попал в кабинет старшего дознавателя, ширма стояла на шаг дальше. В тот раз за ней скрывался святой Иссэн. Зато в другой раз…
Да, в точности как сейчас.
Помнится, тогда господин Сэки был раздражён сверх всякой меры. Сейчас он тоже был раздражён, но не больше обычного. А может, и меньше, иначе не устраивал бы для меня весь этот театр.
Для меня одного. Архивариус Фудо в кабинете отсутствовал.
— Полагаю, мы отправляемся в ад?
Я решился нарушить ход пьесы и немедленно пожалел о своей дерзости. Брови начальства сошлись на переносице грозовыми тучами: вот-вот громыхнет.
— Что вы себе позволяете?! Потрудитесь объясниться!
Гром ещё порыкивал, ворчал в глубине клубящихся туч, но гроза, кажется, миновала. Я ткнулся лбом в пол.
— Нижайше прошу прощения, Сэки-сан! Я лишь имел в виду, что нам, возможно, предстоит поездка на остров Девяти Смертей!
— Как вы пришли к такому выводу?
В голосе старшего дознавателя проскользнула лёгкая заинтересованность.
— Благодаря вашим тонким подсказкам, Сэки-сан!
— Каким же именно?
— Мне было велено срочно прибыть в управу. Вы встретили меня словами, которые я не позабыл. Если вы желали испытать мою память, смею надеяться, я успешно выдержал испытание. В прошлый раз мы с вами отправились на остров Девяти Смертей. Но сперва вы, как я помню, заявили, что мы отправляемся в ад! Умоляю о снисхождении! Если я ошибся, я достоин самого сурового наказания!
— За наказанием дело не станет. Что ещё?
— Ширма, Сэки-сан.
— Моя ширма? Что с ней не так? Она всегда здесь стоит!
— Ах, моя дерзость ужасает меня самого! Раньше ширма стояла ближе к стене. Так, как сейчас, она стояла всего единожды. Большому человеку — больше места, не правда ли? Досточтимый Хигаси-сан! Я искренне рад вас приветствовать! Встреча с вами — великая честь для меня.
Басовитый хохот сотряс стены кабинета.
Из-за ширмы, пыхтя и отдуваясь, выбрался Куросава Хигаси, правительственный инспектор надзора. За прошедшее время инспектор не изменился. Я отлично помнил, с какой лёгкостью бывший борец сумо орудовал в Фукугахаме тяжеленным дубовым брусом, разбрасывая врагов. Кукла-неваляшка Дарума против тряпичных куколок! Широкое, обманчиво-добродушное лицо, цепкий прищур глубоко посаженных глаз…
Хотелось верить, что сейчас инспектор улыбается искренне, без всякого притворства.
Под верхним кимоно из тёмно-бордового, почти чёрного шёлка угадывалось второе, цвета морской волны. Наверняка имелось и третье. За поясом — знакомые мне дорогущие плети с тончайшей резьбой на лакированных рукоятках.
Господин инспектор, вы всё тот же щёголь.
— Я не меньше вашего рад нашей встрече, Рэйден-сан. Ваша наблюдательность и выводы, сделанные на столь шаткой основе, впечатляют.
Инспектор качнул ширму, намекая на шаткость основы.
— Я слушал вас с огромным удовольствием. Кстати, ваши речи сделались куда более вольными, чем прежде. Взрослеете, да? Младший дознаватель утратил приставку «младший»? И вы правы: повод для встречи выдался не слишком весёлый.
— О, Хигаси-сан!
Я отметил «бо́льшую вольность речей». Шутка или нет, а всё равно не стоит дергать тигра за усы.
— Вы подвергаете мою скромность чрезмерным испытаниям. Надеюсь, на сей раз нам не придётся рубиться насмерть стальными мечами?
— И я надеюсь, Рэйден-сан. Тем более, что кое-кто уже проделал это за нас.
3
Ямасита Тиба по прозвищу Ловкач
— Прежде чем вызвать свидетелей происшествия, мы с господином Сэки введём вас в курс дела. Не волнуйтесь, Рэйден-сан, я не отниму у вас много времени.
Рассказ инспектора — господин Сэки вводил меня в курс дела молча — оказался кратким и исчерпывающим. Куросава Хигаси прибыл в Акаяму около месяца назад. Разумеется, я об этом ничего не знал и не пересекался с инспектором в городе. Инспектор — не тот человек, чьё появление сопровождает рой слухов. Вроде бы и не тайна, но знают об этом лишь те, кому следует. А такие люди умеют держать язык за зубами.
Короче, Куросава и я ходили по городу разными путями.
И занимались разными делами.
Как выяснилось, доблестной полиции Акаямы удалось изловить особо опасного вора, разбойника и грабителя. Им был Ямасита Тиба по прозвищу Ловкач. Бессовестного негодяя мало интересовало имущество лавочников средней руки или чиновников низкого ранга. Ловкач, птица иного полёта, брезговал даже
